– Двух девушек – да! – согласилась мисс Уичвуд. – Но не одну девушку! Миссис Стинчкоумб – весьма снисходительная родительница, но я совершенно уверена, что она не позволила бы Коризанде отправиться в «Кэмден-Плейс» одной, без всякого сопровождения. Что же касается Люсиллы – нет и нет! Это даже не обсуждается! Мистер Карлтонн, пусть и неохотно, доверил ее все же моему попечению до тех пор, пока он не найдет подходящую родственницу, которая могла бы позаботиться о племяннице, и в каком же положении я окажусь, если с ней что-нибудь случится!
– Он не имел никакого права взваливать на тебя такую ответственность!
– Он и не взваливал. У него не было выбора, поскольку он сам, как он весьма жестко выразился, не выносит детей и не имеет ни малейшего желания заботиться о Люсилле. Я признаю, что у него хватило чувства ответственности по отношению к своей племяннице, чтобы временно поручить ее попечению… леди с безупречной репутацией, каковой я считаю себя! Но ему очень не хотелось этого, и, как мне кажется, он просто ждет от меня какого-то промаха! – Она замолкла на минуту и по некотором размышлении продолжила: – Нет! Наверное, я думаю о нем слишком плохо! Ему, безусловно, доставила бы удовольствие моя промашка, но он конечно же не хотел бы чего-то плохого.
– Лучше бы, Эннис, тебе не встречаться с ней! – вздохнула леди Уичвуд.
Но когда Эннис вечером представила ей Люсиллу, леди Уичвуд была, так же как и ее муж, приятно удивлена. Поговорив с девушкой, она вечером сообщила Эннис, что ей было трудно поверить, что такое очаровательное и хорошо воспитанное дитя, может находиться под опекой человека с такой репутацией, как у Оливера Карлтонна. Помимо этого ее озадачило присутствие за обедом Найниэна, а также его поведение с Эннис и с прислугой. Он вел себя так, будто был любимым племянником или по меньшей мере знал Эннис всю жизнь, и было совершенно очевидно, что он чувствует себя в доме своим человеком. Леди Уичвуд пришла в голову мысль, что, возможно, он родственник Люсиллы, и, когда Эннис рассказала ей о нем, она сначала просто не поверила, а потом, потрясенная абсурдностью всей этой ситуации, хохотала до слез.
– Ох, я так не смеялась с тех пор, как ветер унес шляпу миссис Престон вместе с ее париком! – простонала она, совершенно обессилев от смеха. – В конечном итоге они, конечно, поженятся!
– Боже упаси! Да они же всю жизнь будут ссориться, как кошка с собакой!
– Не знаю, не знаю. Ты говоришь, что они спорят абсолютно по любому поводу, но, когда я слушала их за обедом, мне так не показалось. Я даже думаю, что у них очень много общего. Подожди год или два, когда они оба станут постарше, и увидишь, была я права или нет! Сейчас они еще похожи на постоянно задирающих друг друга детей, но, когда станут постарше, они перестанут цапаться, как было у нас с сестрами!
– Не могу представить тебя ссорившейся с кем-либо! – улыбнулась Эннис. – А что касается Люсиллы и Найниэна, то Айверли больше не хотят этого брака и, я уверена, будут весьма сильно ему сопротивляться. Меня не удивит, если и мистер Карлтонн тоже станет сопротивляться этому союзу. Ему совершенно не нравится юный Айверли.
– О, тогда успех обеспечен! – воскликнула леди Уичвуд, смеясь. – Сопротивление окружающих – это как раз то, чего им обоим не хватает!
Эннис тут же подумала, что сопротивление со стороны мистера Карлтонна вполне может принять безжалостные формы, вынести которые будет невозможно, но предпочла оставить эту мысль при себе.
Через несколько часов мисс Уичвуд столкнулась с серьезной проблемой. Люсилла, вернувшись из «Лора-Плейс», заглянула к ней в спальню, чтобы поблагодарить ее за то, что она прислала за ней экипаж, и рассказать, как ей понравилась первая прогулка в Сидни-Гарден с его тенистыми рощицами, гротами, лабиринтами и водопадами. Ее щеки раскраснелись, а глаза сверкали, когда она добавила:
– А мистер Килбрайд говорит, что летом там всегда бывают иллюминация, и праздники с фейерверком по ночам, и публичные завтраки! О, дорогая мисс Уичвуд, вы поведете меня на такой праздник? Умоляю вас, скажите, что да!
– Да, конечно поведу, если уж ты так этого хочешь, – ответила мисс Уичвуд. – Мистер Килбрайд рассказывал тебе о праздниках и иллюминации вчера вечером?
– О нет! Это было сегодня после обеда, когда я сказала ему, что мы собираемся погулять в саду с Коризандой. Мы с Брайем встретились с ним, не успев даже отойти от дома. Он сказал, что собирался навестить вас, но тут же решил проводить меня! Очень мило с его стороны, не так ли, мэм! И он так меня развлекал всю дорогу! Я так хохотала над его смешными рассказами! Я думаю, он просто очарователен, а вы как считаете?
Мисс Уичвуд потребовалась добрая минута, чтобы собраться с мыслям и дать ответ на этот вопрос, при этом она сделала вид, что все ее внимание поглощено брошкой, которую она прикалывала к корсажу. По правде говоря, она просто не знала, что сказать. С одной стороны, она чувствовала, что ее долг – предупредить Люсиллу и рассказать ей об уловках очаровательных, но не слишком щепетильных мужчин, которые ищут богатую жену; с другой же – ей не хотелось ни разрушить невинный взгляд Люсил-лы на мир, ни – что было бы еще опаснее – пробудить в девушке дух сопротивления, который отвратил бы ее от советов, которые ей дают старшие, и побудил бы Люсиллу поощрять Килбрайда.
Мисс Уичвуд решила пойти на компромисс. Она сказала, снисходительно рассмеявшись:
– Ну, очаровательных манер и живого ума у мистера Килбрайда действительно не отнять. Прошу тебя, дорогая моя, не стремись потешить его тщеславие, прибавив себя к списку его жертв! Он – записной повеса и просто не может пройти мимо привлекательной особы женского пола. Я давно уже потеряла счет глупым девочкам, которые влюблялись в него.
Услышав это, Люсилла нахмурилась и неуверенно спросила:
– Может быть, он не любил по-настоящему ни одну из них, мэм?
– Или, может быть, ни у одной из них не было того количества денег, на которое он рассчитывал!
Не успела мисс Уичвуд произнести эти горькие слова, как тут же пожелала об этом. Глаза Люсиллы вспыхнули, и она воскликнула:
– Как вы можете говорить такие… такие отвратительные вещи о нем, мэм? Я думала, что он – ваш друг!
Люсилла выбежала из комнаты, а мисс Уичвуд оставалось только винить себя в том, что она сказала как раз то, чего ни в коем случае говорить не собиралась. Она надеялась лишь, что никто из местных сплетников не сообщит мистеру Карлтонну, что его племянницу сопровождал по всему городу человек, который был известен, как записной охотник за приданым.
Но эта надежда была тщетной. На следующее утро она отправилась с леди Уичвуд и Люсил-лой в галерею. Миссис Стинчкоумб, которая надеялась излечить свой ревматизм, выпивая каждое утро по стакану знаменитой минеральной воды, была уже там с обеими своими дочерьми, и Эннис тут же подвела к ней леди Уичвуд. К ее глубокому удовлетворению, обе дамы тут же погрузились в оживленную дружескую беседу. Она оставила их, чтобы принести стакан минеральной воды для леди Уичвуд, и как раз пробиралась сквозь толпу обратно, когда увидела, что прямо к ней направляется мистер Карлтонн. Она собралась с духом, но первые слова его, казалось, не таили в себе никакой опасности.