Глаза Люсиллы сверкнули, и она тут же ответила:
– Как удачно сказано!
Найниэн фыркнул, а затем довольно неуклюже попытался выдать свой смех за кашель. Леди Уичвуд поднялась и сказала с достоинством:
– Да, давай спускаться, дорогая, потому что твой повар будет недоволен. Повара всегда бывают такими мрачными, если им приходится задерживать обед, и их нельзя винить в этом, потому что видеть, как твоя работа пошла насмарку, наверняка очень огорчительно!
После этого Амабел рассказала довольно забавную историю, которая произошла с французским поваром, служившим у нее когда-то, а Эннис, испытывая искреннюю благодарность к своей невестке за то, что она заполнила своим рассказом возникшую было неловкую паузу, рассмеялась и повела всех в столовую. Сразу за ними спускалась по лестнице мисс Фарлоу, которая что-то бормотала себе под нос. Слуха Эннис достигали лишь обрывки слов, но, судя по тому, что среди них были фразы типа – «дерзкая девчонка», «избалована до крайности», «ужасные манеры», мисс Уичвуд поняла, что сегодня вечером ей предстоит выслушивать жалобы своей разъяренной кузины.
Люсилла и Найниэн шли позади. Найниэн прошептал:
– Ты невыносимая маленькая бродяжка! Я едва не расхохотался в голос!
Люсилла нетерпеливо повела плечом, буркнув, что ей это абсолютно безразлично; но в холле она догнала Эннис, которая отошла в сторону, чтобы дать возможность леди Уичвуд пройти в столовую первой, и, слегка потянув ее за рукав, задержала в холле, чтобы прошептать ей на ушко:
– Простите меня! Я знаю, мне не следовало этого произносить! Пожалуйста, не говорите только, что я должна попросить у нее прощения!
Эннис улыбнулась и, строго погрозив пальцем, ответила:
– Хорошо, но впредь так не делай!
Люсилла, получив выговор, прошла за Эннис в столовую и почти весь обед просидела молча. Но перед тем, как подали второе блюдо, случайно оброненное Найниэном замечание напомнило ей, что она хотела спросить у Эннис о чем-то, и она выпалила:
– О, мисс Уичвуд, вы поведете меня на костюмированный бал в нижнем зале в пятницу?
– Без разрешения твоего дяди – нет, а я очень сильно сомневаюсь, что он это разрешит.
– Но если его здесь нет, как же я могу спросить у него разрешение? – возразила Люсилла. – Но если даже он и был бы здесь, то сказал бы, что вам лучше знать, что мне можно, а что нельзя!
– О нет, ты ошибаешься! Он следит за тобой гораздо пристальнее, чем ты думаешь!
– Ну, ему ведь вовсе не обязательно знать об этом! – заявила Люсилла, состроив недовольную гримаску.
– Надеюсь, ты не предлагаешь мне скрывать от него то, чего он бы не одобрил! – ответила мисс Уичвуд. – Ты должна помнить, что он доверил тебя моему попечению! Будет ужасно, если выяснится, что я оказалась недостойной его доверия! Ты можешь поставить меня в очень неловкое положение, и я прошу тебя не делать этого!
– Нет, но я не понимаю, почему мне нельзя пойти на костюмированный бал, – продолжала настаивать Люсилла. – Я уже была на нескольких частных балах, так почему я не могу посетить теперь публичный бал?
– Уверена, что тебе это кажется несправедливым, – сказала мисс Уичвуд с сочувствием в голосе, – но существует большая разница между частными вечеринками, на которых ты была, и публичным балом, поверь мне! Эти вечеринки были скорее импровизированными танцами, а не балами в прямом смысле этого слова, и они организовывались для развлечения девушек, которые, как и ты, еще не вышли в свет. Не надо смотреть на меня такой букой! Боюсь, что, если бы твой дядя спросил у меня, можно ли тебе отправиться на костюмированный бал в пятницу, я была бы обязана сказать ему, что не считаю это позволительным для девушки, еще не вышедшей в свет.
– Действительно! – вмешалась мисс Фарлоу. – Это было бы очень дерзким поступком! Когда я была молодой…
Мисс Уичвуд бросила на Люсиллу многозначительный взгляд и заставила свою кузину замолчать, сказав:
– Ты говоришь сейчас точно как моя тетушка Огаста, Мария! Именно эти слова она постоянно твердила, когда я хотела сделать нечто такое, чего она не одобряла. Подозреваю, что и она, в свою очередь, слышала такие же слова, когда была молодой, и что и ее, и тебя эти нотации раздражали так же, как в свое время меня!
Мисс Фарлоу открыла было рот, чтобы поспорить, но тут же закрыла его, встретив жесткий взгляд мисс Уичвуд, который она не посмела игнорировать. Но заставить замолчать Люсиллу было не так-то легко, и она продолжала постоянно возвращаться к теме костюмированного бала, пока мисс Уичвуд не потеряла терпение и не заявила довольно сурово:
– Достаточно, дитя мое! Конечно, Гарри Бекнем будет разочарован, не увидев тебя на балу, но он конечно же не будет удивлен.
– Нет, будет! – вспыхнула Люсилла. – Я сказала ему, что пойду на бал, потому что и представить себе не могла, что вы не позволите мне…
– Да прекрати же, наконец! – нетерпеливо перебил ее Найниэн. – Ты заговорила всех до смерти, Люси!
Покраснев от гнева, Люсилла приготовилась было дать ему отпор, но мисс Уичвуд тут же разрядила ситуацию, объявив, что если они хотят поссориться, то лучше всего сделать это в комнате для завтрака, а не за обеденным столом. Найниэн, тут же раскаявшись, немедленно попросил извинения, но Люсилла была слишком рассержена, чтобы последовать его примеру. Однако она не отважилась продолжить ссору, и мисс Уичвуд была удовлетворена.
Найниэн распрощался с гостеприимной хозяйкой сразу же после окончания обеда. Люсилла какое-то время хранила гордое молчание, которое было весьма похоже на детскую обиду. Заметив же, что никто не обращает на нее ни малейшего внимания, она отправилась в постель еще до того, как принесли поднос с чаем.
– Ну и поведение, скажу я вам! – раздраженно заявила мисс Фарлоу. – Конечно, я знала, что все будет именно так, сразу же, как только ее увидела! Я с самого начала говорила…
– Ты уже сказала более чем достаточно, Мария! – перебила ее мисс Уичвуд. – В том, что Люсилла раздражена, я могу винить только тебя, и ничего удивительного, что она в конце концов взорвалась и ответила тебе! Только не начинай все сначала, у меня тоже не хватит терпения выслушивать тебя!
Мисс Фарлоу сквозь рыдания пыталась объяснить, что только ее искренняя привязанность к дорогой Эннис заставила ее сказать все это.
– Я вовсе не хотела обидеть тебя, но видеть, как она тобой беззастенчиво пользуется, было выше моих сил! – всхлипывала она.
Почувствовав, что Эннис не испытывает ни малейшего сочувствия к кузине, леди Уичвуд вмешалась в беседу и приложила все силы, чтобы утешить мисс Фарлоу. И ей удалось преуспеть в этом, мисс Фарлоу перестала плакать, выпила чашку чаю, сказала, что у нее болит голова, и поднялась наверх, чтобы лечь спать.
– Ты просто маг и чародей, дорогая! – сказала Эннис, когда мисс Фарлоу удалилась. – Ты не можешь себе представить, как я тебе благодарна! Я была буквально на грани взрыва, хотела отчитать ее так, как, я уверена, ее не отчитывали никогда в жизни!