– И у меня нет ни малейших сомнений, – неожиданно заявила миссис Чевиот, – что в довершение ко всему вы еще и мировой судья!
– Вы правы.
– Вы меня удивляете, ваша светлость. Как вам не стыдно признавать это! – язвительно произнесла девушка.
– Моя дорогая мадам, поверьте, в этом нет ничего унизительного или умаляющего достоинство, – невозмутимо ответил его светлость.
Миссис Чевиот безуспешно пыталась найти приличествующие случаю слова. Но ей не оставалось ничего иного, как молча и тупо смотреть на своего собеседника.
Следующий день, канун похорон Эустаза Чевиота, прошел в таких же хлопотах, но без происшествий. Горы хлама и мусора росли с каждым часом. Мисс Бекклс была счастлива, что ей разрешили взять под свою опеку кладовую и шкаф с бельем.
Элинор начала подумывать о том, что довольно скоро дом станет вполне пригодным для жилья. А Ники, чтобы скоротать время, отправился на соседнюю ферму с Баунсером поохотиться на крыс. Охота могла бы быть успешной, если бы Баунсер не пришел к поспешному выводу, будто его первой и главной обязанностью является избавление света от блохастого терьера, который хотел помочь ему перебить всех крыс на большой ферме.
Вернувшись в полдень в Хайнунс, Ники прошел к дому короткой дорогой через окружающий имение лесок. Он увидел, как у дома остановился элегантный экипаж, запряженный четверкой лошадей, и замер в удивлении. На землю спрыгнул лакей несомненно очень знатного и благородного джентльмена. Он осторожно поставил на крыльцо дорожный несессер и бегом вернулся к карете, чтобы помочь выйти своему господину.
Из кареты лениво спустился стройный щеголь. Он стоял и терпеливо ждал, пока лакей поправит многочисленные накидки на его пальто и озабоченно проведет платком по начищенным до блеска и отлично сшитым высоким сапогам – ботфортам. На голове джентльмена под лихим углом сидел высокий серый цилиндр с загнутыми полями, из-под которых выглядывали каштановые кудри. На одной руке у него была надета серая перчатка, в этой же руке он держал вторую перчатку вместе с тростью из черного дерева. Усталые голубые глаза с невыразимой скукой смотрели перед собой, но ничего конкретно не видели. В них было столько цинизма, что они казались чужими на круглом лице со слегка вздернутым носом, по-женски нежным ртом и подбородком.
– Провалиться мне на этом месте! – изумленно пробормотал Ники, когда узнал гостя.
Баунсеру, который стоял рядом с юным мистером Карлионом, подняв хвост и навострив уши, оказалось вполне достаточно этих тихих слов, и он помчался выполнять свой долг. Лая, как сумасшедший, пес бросился на незнакомца.
Услышав лай, стройный джентльмен быстро повернулся. Когда Баунсер с огромной скоростью преодолел заросшую лужайку, незнакомец правой рукой быстро открутил набалдашник трости, сделанный из слоновой кости, и обнажил тонкий острый кинжал, для которого корпус трости являлся ножнами.
– Стоять, Баунсер! – испуганно заорал Ники с такой яростью, что пес остановился на бегу, опустил уши, поджал хвост и в ужасе лег на землю.
Ники с гневно пылающими глазами и покрасневшим лицом быстро подошел к Баунсеру и набросился на него с ругательствами.
Гость держал кинжал в правой руке, готовый в любую секунду пустить его в дело. Он поднял глаза и изумленно уставился на Ники. Потом его губы раздвинулись в улыбке, и он, стараясь скрыть учащенное дыхание, сказал:
– Мне не… нравятся… собаки.
– Клянусь Богом, Чевиот, если вы дотронетесь до моей собаки своим кинжалом, я воткну его вам в глотку! – пригрозил Ники, злобно глядя на щеголя.
Улыбка стала шире, изогнутые брови поднялись. Фрэнсис Чевиот вернул кинжал на место и насмешливо поинтересовался:
– Вот как, Николас? Решили избавить мир от всех Чевиотов?
Лицо Ники еще сильнее покраснело, и его кулаки непроизвольно сжались. Фрэнсис Чевиот мягко рассмеялся и похлопал кузена по плечу белой рукой.
– Ну, ну, – успокаивающе произнес сын лорда Бедлингтона. – Я только пошутил, мой дорогой! Уверен, вы не собирались воткнуть кинжал мне в глотку!
– Если вы что-нибудь сделаете моей собаке, можете не сомневаться – воткну! – воинственно заявил Ники.
– О, но я уверен в обратном, Николас! – приятным голосом проговорил Чевиот. – Но скажите мне, мой дорогой, неужели вам не кажется, будто ваше пребывание здесь нарушает правила приличия? При сложившихся обстоятельствах… только умоляю, не думайте, будто я вас в чем-то виню, поскольку у меня даже в мыслях этого не было!.. но при сложившихся обстоятельствах вам не кажется… Нет, вижу, вовсе не кажется! Да и кто я такой, чтобы считать себя судьей? Это в общем-то меня не касается.
– Я приехал в Хайнунс погостить, – кратко объяснил Ники.
– В самом деле? Погостить? Как пикантно!.. Кроули, мне кажется, тебе придется позвонить, поскольку, как ты знаешь, если я буду стоять на ветру, то простужусь, а все мои простуды всегда заканчиваются бронхитом. Как неосмотрительно с твоей стороны высадить меня из экипажа до того, как дверь дома открылась. А, вот и этот несносный дворецкий! Да, да, Барроу, это на самом деле я. Возьмите мой цилиндр… нет, лучше ты, Кроули, возьми мой цилиндр! Но если у Кроули в руках будет цилиндр, то кто поможет мне снять пальто? Какие же трудные эти раздевания! Ах, тебе в голову пришла удачная мысль, Кроули! Хорошо, что ты догадался положить цилиндр. Ума не приложу, что бы я делал без тебя… А сейчас возьми пальто. Только прошу, будь осторожнее! Где зеркало? Кроули, неужели ты оказался таким дураком, что спрятал все мои ручные зеркальца? Нет, не может быть. Вот оно! Подними его чуть выше и дай мне гребень! Да, так годится! Барроу, а теперь можете доложить о моем приезде своей госпоже!
– Не знаю, что вас привело сюда, сэр, – заявил пожилой дворецкий, сердито глядя на элегантного гостя, – только могу сразу сообщить, вам тут не рады.
– Ну, а теперь, после того, как вы мне это сообщили, доложите о моем приезде, Барроу, – приветливо попросил Фрэнсис. – И я вас умоляю, дорогой Николас, не впускайте эту собаку в дом! Я ужасно боюсь собак и знаю, что вам не захочется расстраивать меня. Ну что делать, у меня к ним антипатия! Правда, странно? Все говорят, любовь к собакам типично английская черта характера, но я настоящий англичанин!.. Вот кошки другое дело! В кошках есть что-то прелестное, вы не находите? Нет, конечно, не находите. Барроу, мне еще долго придется стоять в этом холле, по которому гуляют сильные сквозняки. Если долго, то я опять надену пальто.
Барроу сердитым фырканьем выразил свое отношение к гостю и отправился в гостиную. Он открыл дверь и печально объявил:
– Достопочтенный Фрэнсис Чевиот, мадам!
Элинор, которая сидела за письменным столом у окна, испуганно посмотрела на дворецкого и вскочила на ноги.
– Фрэнсис?..
– Да, это Фрэнсис Чевиот, – угрюмо подтвердил Ники. – Но что ему здесь нужно, понятия не имею.