Элинор Рочдейл молча выслушала собеседника. Сначала она мужественно выдерживала его пристальный взгляд, потом опустила глаза и принялась разглядывать свои крепко сжатые на коленях руки. Элинор не могла равнодушно слушать эти справедливые слова. Редко доводилось ей встречаться с человеком, который бы так хорошо понимал ее положение. Те случайные знакомые, которые у нее были, похоже, считали, что мирная профессия гувернантки вполне устраивает ее. Но этот странный грубоватый мужчина с холодными глазами назвал с почти оскорбительной прозаичностью ее жизнь бедной и полной лишений. Когда он говорил это, ни в его лице, ни в голосе не было ни капли сострадания, но, как бы то ни было, он сказал эти суровые слова. А ведь только те люди, которые сами хлебнули такой жизни, могли знать, что это такое.
Элинор надеялась, что у нее достаточно твердые жизненные принципы, чтобы победить соблазн. То, что соблазн существовал, она не могла отрицать. Будущее на самом деле было неопределенным. А лорд Карлион предлагал ей всего лишь согласиться на формальный брак, который гарантировал безбедное существование. Элинор пришлось пережить несколько очень трудных минут. Наконец, она решила, что взяла себя в руки, и, подняв глаза, попыталась улыбнуться, а потом покачала головой и сказала:
– Нет, я не могу. Не уговаривайте меня больше, умоляю! Я уже приняла окончательное решение и не изменю его.
Лорд Карлион слегка поклонился.
– Как вам будет угодно.
– Неужели вы не можете понять, что я не могу согласиться выйти замуж за вашего кузена, сэр?
– Вы просили не уговаривать, я и не буду. Завтра вас отвезут в «Файв Майл Аш» в любое время.
– Вы очень добры, – благодарно произнесла Элинор. – Хотелось бы надеяться, что миссис Макклсфилд не выставит меня, хотя я уверена, она так и поступит, если узнает истинную причину задержки.
– У вас будет время придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение. А сейчас пейте свой чай: Потом я отвезу вас в гостиницу, о которой говорил и устрою на ночь.
Мисс Элинор Рочдейл робко поблагодарила его светлость и вновь взяла чашку. Она облегченно вздохнула, когда увидела, что Карлион, похоже, совсем не злится на нее и даже не разочарован ее отказом. Девушка почувствовала себя виноватой и сказала:
– Мне жаль, что я не оправдала ваших ожиданий, милорд.
– Вы совсем не обязаны выполнять мои просьбы или оправдывать ожидания, – ответил лорд, достал из кармана табакерку и открыл ее. – Но мы с вами по-прежнему в неравном положении, – спокойно заметил он. – Могу я узнать, как вас зовут?
– Меня зовут Рочдейл, – ответила Элинор после секундного замешательства. – Элинор Рочдейл.
Рука лорда Карлиона замерла над открытой табакеркой. Он бросил на собеседницу быстрый взгляд и повторил бесстрастным голосом:
– Элинор Рочдейл.
Элинор покраснела и с вызовом добавила:
– Из Фелденхолла.
Карлион наклонил голову. Этот жест не означал ничего иного, кроме безразличной вежливости, но девушка была уверена, что он знает ее историю. Она наблюдала, как он втянул в ноздрю щепотку табака, и неожиданно заявила:
– Вы совершенно правы, сэр. Я дочь человека, который после неудачной игры на бирже и за карточным столом разорился и покончил жизнь самоубийством.
Если Элинор думала, что смутит своего собеседника, то она ошибалась. Карлион спрятал табакерку в карман и просто сказал:
– Мне кажется, мисс Рочдейл из Фелденхолла не должна работать гувернанткой, несмотря на все несчастья и злоключения, которые выпали на долю ее отца.
– Мой дорогой сэр, у меня за душой нет ни одного пенни. На жизнь мне приходится зарабатывать своими собственными руками! – язвительно возразила девушка.
– В это я могу поверить. Но не может быть, чтобы у вас не было родственников.
– Есть. Но перед вами очень необычный человек. И пусть я «рабочая лошадь», как вы меня представили, предпочитаю получать плату за собственный труд.
– Вам явно не повезло с родственниками, – прокомментировал лорд Карлион ее слова.
– Ну, в конце концов, я не могу винить их, – откровенно призналась Элинор. – Уверена, что не каждый согласится взять бедную родственницу. И к тому же родственницу, чье имя пользуется дурной славой. Вам самому прекрасно известно, какие обо мне ходят слухи. Так что вы должны понять мою решимость не причинять ни моим родственникам, ни моим друзьям никаких беспокойств. Конечно, вы можете посоветовать мне изменить фамилию! Возможно, я могла бы пойти на это, если бы не моя гордость.
– Я и не собирался советовать вам ничего подобного, – спокойно возразил Карлион. – Впрочем, вы действительно гордый человек, однако ваша гордость отчасти ложная.
– Ложная! – воскликнула ошеломленная мисс Рочдейл.
– Конечно. Именно ложная гордость заставила вас преувеличить последствия смерти своего отца.
– Вам неизвестны обстоятельства, которые привели к его смерти, – тихо произнесла Элинор.
– Напротив. Но вам еще предстоит убедить меня, будто они имели к вам хоть малейшее отношение.
– Наверное, вы правы. Возможно, я все преувеличила. Но ведь я сразу почувствовала, как изменилось отношение ко мне в обществе. Вы должны знать, что еще при жизни отца я была помолвлена с неким джентльменом, который… тут же с легкостью освободился от всех обязательств передо мной. – Девушка гордо подняла подбородок и добавила: – Правда, мне наплевать на это!
Эта пылкая речь не поколебала невозмутимость лорда Карлиона.
– А что вы могли сделать? – осведомился он бесстрастным голосом. – Ничего страшного!
Элинор была готова надменно отказаться от любого проявления жалости и сочувствия с его стороны, но эти жестокие слова вызвали у нее необъяснимое раздражение, и она довольно резко ответила:
– Быть брошенной довольно неприятно, чтобы вы знали!
– Совершенно верно, но вы не могли не понимать, что избавились таким путем от плохого жениха. Эта мысль должна была, по-моему, облегчить ваши страдания.
В глазах мисс Рочдейл заплясали веселые огоньки, и она сказала:
– Не понимаю, милорд, почему ваши благожелательные слова вызывают у меня такую неприязнь. Будет лучше, если вы отвезете меня в ту самую замечательную гостиницу, прежде чем спровоцируете на ответ, совершенно недопустимый в этом разговоре, учитывая разницу наших положений в обществе.
Лорд Карлион улыбнулся
– Извините, не хотел вас обидеть, мисс Рочдейл. Однако, какой толк, если я стану жалеть вас? Пользы это не принесет, да и вам будет неприятно.
Элинор начала надевать перчатки.
– Какая отвратительная у вас черта – вы всегда оказываетесь правы! Мне жалко ваших друзей. Неужели они не чувствуют себя дураками, общаясь с вами?
– Надеюсь, нет, поскольку друзей у меня довольно много. – Серьезно ответил Карлион.