Селина, сбитая с толку манерой беседы нового знакомца, запуталась в словах, поскольку, с одной стороны, полностью разделяла мнение мистера Каверли насчет провожания девушек, но с другой стороны, боялась вызвать гнев Эбби своим соглашательством… Так что после нескольких попыток закончить свою расплывчатую и витиеватую фразу, Селина попросту пригласила его садиться и рассказать, как и когда он встречался с ее братом. У Эбби замерло дыхание, но Каверли отделался весьма туманным ответом.
– Но ведь вы знали также и мою невестку, – упорствовала Селина, кипя от любопытства. – Это ведь так странно, что я знакома не со всеми их друзьями, то есть… Впрочем… Ах, что я говорю? Я забыла, что именно хотела спросить!
Каверли наблюдал за ее конфузом с насмешкой в глазах:
– Нет-нет, не прерывайтесь. Вы ведь хотели узнать, был ли я выслан в Индию еще до того, как ваш брат женился? Отвечаю: именно так, я знал Селию, когда она еще была мисс Морвал!
– Давненько это было, – с нажимом вставила Эбби. – Никто уж этого и не помнит…
Селина, почуяв, что захватывающий материал для сплетен может ускользнуть от ее ушей, накинулась на сестру:
– Эбби, прошу тебя не мешать!
Та передернула плечами:
– Сколько можно мусолить одни и те же ветхозаветные истории! И бородатые анекдоты! Мне достаточно тех, что нашептывает мне генерал Эксфорд. Так что вы бы лучше рассказали о ваших приключениях в Индии, мистер Каверли…
– Но ведь это всего лишь сменит, так сказать, цвет бороды у анекдотов, – указал мистер Каверли. – И истории эти будут не менее скучны!
– Ну что вы! Я убеждена – это очень интересно! – залебезила Селина, несколько напуганная странным поведением сестры и пытаясь лавировать. – Все эти махараджи, слоны, пальмы и немыслимый климат! Хотя сама я жить там не хотела бы, нет… Вспомнить хотя бы бедного Оливера Грейшотта! Я уверена, что вы пережили множество захватывающих приключений!
– Гораздо меньше, чем было их у меня в Англии. – Каверли бросил насмешливый, подначивающий взгляд на Эбби: – Не надо смотреть на меня так испуганно, мисс Абигайль, я не стану их обсуждать. Давайте лучше поговорим о благостях славного города Бата. Вы не собираетесь сегодня вечером на концерт?
Первым побуждением Эбби было наотрез отмести саму возможность того, что она когда-либо ходит на концерты вообще, или сослаться на больные уши, однако она тут же припомнила, что ее как раз уже пригласили на концерт в компании друзей… И Эбби отвечала с ровной улыбкой:
– Да, конечно. Будет петь синьора Нероли – это, знаете ли, большое наслаждение для настоящих ценителей музыки. Но вы, думаю, станете скучать там, поскольку я уверена, что вы не любите музыки!
– Совсем наоборот – я считаю ее самым лучшим в мире снотворным и успокоительным средством!
Губки Эбби чуть тронула ехидная улыбка.
– Боюсь, что скамьи в зале покажутся вам далеко не способствующими сну!
– Да, это сильный аргумент! – с серьезной миной согласился он.
Эбби бросила искоса взгляд на лицо сестры и отчего-то покраснела.
Тут в комнату вошла Фанни, к большому облегчению своей младшей тетки. Фанни поздоровалась с мистером Каверли с безмятежным спокойствием – точно так же, как приветствовала бы любого из поклонников Эбби. Для Эбби было удивительно, что мистер Каверли воспринимал столь, должно быть, знакомые ему черты Фанни с полным внешним безразличием. Он не задержался надолго; это побудило Селину высказаться в том духе, что хотя манеры у мистера Каверли странноватые, очевидно из-за скверного влияния индийского климата на нервную систему, но все-таки он достаточно воспитан, чтобы знать, что визит вежливости не затягивают дольше получаса.
– Я предупреждала тебя о его гадких манерах, – заметила Эбби. – И не думаю, что в его голове имеется хоть какое-то представление о церемониях и приличиях!
– Конечно, появляться в городском доме в заляпанных бриджах и охотничьих сапогах – не слишком прилично для джентльмена, и было бы правильнее, имея на себе такой наряд, оставить только визитку, но ничего оскорбительного в его манерах я не обнаружила, – сказала Селина. – Он очень непринужден, и в то же время нельзя его назвать вульгарным. И в нем чувствуется хорошее воспитание. Что же до его комплекции и цвета лица – они, надо понимать, такие из-за жуткого индийского климата, так что я считаю его отца крайне бессердечным субъектом, раз он выслал родного сына в этакую преисподнюю, не важно даже, что этот сын натворил!..
– А что, он сделал что-то ужасное? – с любопытством спросила Фанни.
– Нет, детка, конечно нет! – торопливо выпалила Селина.
– Но ведь ты же сказала…
– Милая моя, я ничего подобного не говорила! Как ты любишь придираться к словам! Это совсем тебе не идет! И я давно уже говорю тебе, Эбби, что девочка берет дурной пример с тебя! Почему, к примеру, ты задевала нашего гостя самым грубейшим образом, чуть не смеялась ему в лицо! Словно ты знаешь его много лет и можешь себе это позволить!
– Интересно, а мне можно смеяться над чьими-нибудь словами только в том случае, если я знаю этого человека много лет? – уточнила Эбби.
Пока Селина собирала свои путаные мысли на этот счет, Фанни неожиданно сказала:
– Во всяком случае, у меня такое чувство, что я его знаю давным-давно! И меня нисколько не коробят его манеры – вот так! Мне он просто нравится. Наверно, он и тебе понравился, Эбби, он ведь такой же мастер шутить, как и ты. Правда ведь?
– Должна сказать, – вмешалась Селина, – что он очень забавен. Когда он улыбается…
– Да, улыбку мистера Каверли следует признать его наибольшим, если не сказать единственным, достоинством, – резко заметила Эбби. – А что касательно «понравился», то ни да ни нет – просто мы с ним знакомы, вот и все.
– Вовсе нет! – возразила Фанни. – Может быть, вы просто с ним знакомы, но всякому со стороны ясно, что ты ему понравилась! Как ты думаешь, он придет сегодня вечером на концерт?
– Понятия не имею, – хмыкнула Эбби. – Наверно, нет, если у него имеется лишь охотничий костюм с ботфортами!
– Бедняжка! – вздохнула Селина, пропитываясь состраданием. – Думаю, он очень, очень ограничен в средствах…
Но так или сяк, у мистера Каверли имелись средства – или хороший кредит, – поскольку он сумел раздобыть длиннополый сюртук, белые бриджи до колен и шелковые чулки, что в совокупности составляло вполне достойный вечерний костюм джентльмена. В концерт он явился перед самым началом, ведя под руку миссис Грейшотт. Впрочем, костюм этот мистер Каверли носил столь же небрежно, как и охотничий, отчего терялось всякое ощущение элегантности, и уж во всяком случае, никому бы в голову не пришло поинтересоваться именем портного…
Мисс Абигайль Вендовер следила за его прибытием сквозь полуопущенные веки, после чего перевела внимание на собственного партнера. Она сама выглядела (как ей с наивной прямотой высказала племянница Фанни) красивой, как начищенный шестипенсовик, в сногсшибательном новом платье из Лондона, из имперского муслина, с короткими рукавами, и в корсаже, заплетенном двойной ленточкой. По поводу этого невероятного платья Эбби объяснила своей сестре так: когда она глянула на свое обычное сиреневое вечернее платье, оно оказалось здорово потрепанным на рукавах. По крайней мере, Селина удовлетворилась этим объяснением… Селина восторгалась и видом ее волос, которые были распущены по плечам, отчего вся Эбби словно светилась в золотом ореоле кудряшек…