Однако это не было безразлично Клоду. Подождав, пока его дедушка выйдет из комнаты во главе дам, он негодующе воскликнул:
— Это переходит все границы! Подумать только: племянник Кримплшэма!
— Ну а что с ним не так? — изумился Хьюго.
— Да все! С одной стороны, нам совершенно ничего не известно об этом типе, а с другой — Полифанту это не понравится. Да, теперь, когда я об этом подумал — чтоб мне провалиться! — мне это совершенно не нравится. Я, смертельно изнуренный думами о том, как придать вам безукоризненный внешний вид, я, подаривший вам свои самые лучшие шейные платки… Я не говорю уже о Полифанте, которого я послал помочь вам как следует их завязать! А вы! Вы первым делом оскорбляете Полифанта, отослав его прочь и позволив Кримплшэму помочь вам одеваться! А теперь вы еще решили нанять камердинера, не сказав мне ни слова! Отплатили мне сполна, что и говорить!
— Нет-нет! Я об этом и не думал… до последней минуты, — запротестовал Хьюго. — Эй, не цепляйтесь ко мне! Я не собираюсь ссориться ни с вами, ни с кем другим, если можно этого избежать. Пойдемте лучше к столу, пока старикан не дал волю своей раздражительности.
Они вошли в столовую как раз вовремя, чтобы предупредить катастрофу. Милорд уже собирался занять место во главе стола и, конечно, обратил свой хмурый взгляд на дверь, но ничего не сказал. К большому облегчению миссис Дэрракотт, оказалось, что он находится не в столь плохом расположении духа, несмотря на не изведанное им доселе противостояние его воле. Она содрогнулась за Хьюго, зная, что перечить милорду — дело безнадежное. Она даже предупредительно покачала головой, но бедный молодой человек не понял значения сигнала, лишь улыбнулся ей по-детски, продемонстрировав, как далек он от того, чтобы оцепить опасность ситуации.
Достойно сожаления, думала миссис Дэрракотт, что он так медленно соображает и что его воспитание так явно отражается на его речи, хотя во всем остальном он кажется довольно приятным человеком.
У миссис Дэрракотт с самого начала возникло чувство жалости к беспомощному наследнику. Ее пылкая дочь может говорить что угодно, осуждая майора за вялость, но миссис Дэрракотт не считала недостатком дружелюбный прав и вежливое поведение. По ее мнению, в усадьбе Дэрракоттов и так слишком много чересчур темпераментных мужчин.
Ничего хорошего никогда не выходило из противостояния главе семейства, продолжала размышлять она, вспоминая с внутренним содроганием опустошительные сражения, которые вели Гранвилль и ее муж Руперт, когда были еще живы.
И насколько она понимала, перспектива перепалок Хьюго с Винсентом не слишком светлая. В остроте ума майор, конечно, уступает Винсенту, но если дело дойдет до рукопашной (а у нее было такое предчувствие), об исходе лучше не думать. Удивительно, что милорд позволил Хьюго отменить свой приказ. Замашки лорда Дэрракотта день ото дня становятся все более диктаторскими, а нрав — все более раздражительным. Леди Аурелия сказала, что это все признаки старости, но такое утверждение не слишком утешило миссис Дэрракотт. Его светлости действительно было восемьдесят лет, но трудно найти человека со столь молодой душой. Его энергии могли бы позавидовать и юные. И никто, увидев его верхом на лошади после целого дня, проведенного на охоте, не мог бы дать ему больше пятидесяти.
Вероятно, Хьюго спасло от неминуемого нагоняя лишь его умение держаться в седле. Милорд наблюдал, как он ехал по парку с Антеей, и, несомненно, был приятно удивлен, поскольку сказал Мэтью, что этот парень, во всяком случае, неплохо держится в седле и у него твердая рука. Миссис Дэрракотт сочла это замечание наивысшей похвалой и осмелилась лелеять надежду, что Хьюго постепенно начинает завоевывать благосклонность милорда. Она заметила также, что его светлость неоднократно бросал на Хьюго взгляды, пока разговаривал с Антеей. Конечно, утверждать, что в его взгляде теплилась доброта, было бы слишком, однако там читалось до определенной степени одобрение.
К несчастью, оно недолго там продержалось. После того как дамы удалились из-за стола и была постелена свежая скатерть, удача снова отвернулась от Хьюго.
— Могу угостить тебя бренди, если желаешь, — сказал милорд, обращаясь к Мэтью, который обошел вокруг стола, чтобы занять стул, который освободила его жена. — Прикажи Чоллакомбу, пусть принесет тебе немного.
— Осторожнее, сэр, — предупредил Винсент. — Я уверен, и не без причины, что вы предлагаете моему отцу беспошлинную выпивку.
— Естественно, — ответил его светлость. — Ты что же, считаешь меня совсем уж бестолковым?
— Очень даже толковым, — улыбнулся Винсент. — Вы во всех отношениях осмотрительны, сэр. Опасаюсь лишь, что в наших рядах предатель. — Он повернул голову и посмотрел на Хьюго, бросая ему вызов насмешливым взглядом. — Вы ведь против контрабандной торговли, кузен, не так ли?
Однако в неудобное положение попал Ричмонд, а не Хьюго. Он залился краской и опустил глаза, пожалев, что доверился Винсенту. Хьюго же весело ответил:
— Если вы имеете в виду контрафактную торговлю, то верно: я против!
Лорд Дэрракотт бросил на наследника разъяренный взгляд и рявкнул:
— Значит, ты против? А что, черт тебя подери, ты об этом знаешь?
— Немного, — смиренно ответил Хьюго.
— Тогда держи язык за зубами!
— О, я ведь и так не слишком болтлив, — доверительно сказал Хьюго. Он одарил Винсента приветливой улыбкой и добавил: — Если вы думаете, что я могу донести на вас, то…
— Донести! — воскликнул Мэтью. — Боже правый, что за ерунду вы вбили себе в голову! Полагаю, не думаете же вы, что ваш дедушка… или любой из нас… в сговоре с контрабандистами?
— Не-е-е, мне такого и в голову не приходило, сэр, — вымолвил ошеломленный Хьюго.
К Мэтью стал постепенно возвращаться былой цвет лица.
— Можете не сомневаться. Мой департамент не имеет никакого отношения к таможне. Осмелюсь заметить, я знаю о контрабанде не больше вас.
— Да перестань ты притворяться! — перебил его отец. — Я не состою в сговоре с торговцами контрабандными товарами и не дружу с самими контрабандистами. Но, видит бог, если бы мне пришлось между ними выбирать, я бы выбрал пиратов. Хотя это прозвище больше подходит сборщикам акцизов. Вот уж ловчилы! Как сороки: так и норовят тащить все, что блестит, к себе в гнездо. Вот что я вам скажу: за хороший куш они готовы упустить дюжину контрабандных грузов.
— Нет, отец, — смущенно возразил Мэтью. — Все не так уж плохо. Есть, конечно, еще такие случаи, возможно… Жалованье у таможенников маленькое, вознаграждение за арестованный груз тоже не бог весть… Вы же понимаете, Хьюго?
— А я-то думал, ты ничего об этом не знаешь, — поддел сына милорд.
— Некоторые вещи известны всем и каждому, сэр.
— Да, и любому известно, что во многие порты свободно доставляются контрабандные грузы. А вот сколько из облагаемых налогом грузов декларируется — это лишь дело договоренности между таможенным офицером и капитаном судна! — в запальчивости заявил Ричмонд.