– Никто бы меня не остановил! – кровожадно заявила Дебора. – Я бы из него котлету сделала!

– Господи, и это говорит воспитанная девушка! – вздохнула ее тетка. – Надеюсь, ты ему этого не сказала?

– Нет, я сказала, что из меня получится отличная жена. От этого он еще больше разозлился. Я даже испугалась, как бы он меня не задушил. Потом он спросил, какую я сама себе назначу цену.

У леди Беллингем в глазах опять мелькнула надежда.

– И что ты ему ответила?

– Я сказала, что была бы дурой, если бы взяла меньше двадцати тысяч!

– Двадцати… Ой, где мой нюхательный уксус? Мне плохо! Двадцать тысяч! Целое богатство! Он, наверно, решил, что ты помешалась!

– Очень может быть, но он сказал, что заплатит мне двадцать тысяч, если я отошлю от себя его кузена.

Леди Беллингем откинулась в кресле, держа под носом флакон с нюхательным уксусом.

– И тогда, – с торжеством закончила Дебора, – я сказала, что, пожалуй, лучше выйду за Адриана.

Вконец сокрушенная, леди Беллингем издала страдальческий стон.

– Ты отказалась от двадцати тысяч фунтов? – дрожащим голосом спросила она. – Но ты же говорила, что ни за что на свете не выйдешь за Мейблторпа замуж!

– Разумеется, не выйду, – фыркнула Дебора. – Разве что от злости, – добавила она со смешинкой в глазах.

– Дебора, кто-то из нас сошел с ума – или я, или ты! – провозгласила леди Беллингем, отнимая флакон от носа. – Подумать только, мы могли бы расплатиться со всеми долгами! Позвони горничной – мне надо выпить валерьянки.

Дебора посмотрела на тетку с изумлением.

– Тетя Элиза, неужели вы вообразили – нет, это невозможно! – что я позволю этому негодяю откупиться от меня?

– Кит мог бы перейти в кавалерийский полк! Мы выкупили бы закладную на дом! – уныло восклицала леди Беллингем.

– Чтобы Кит купил патент на… на деньги, заплаченные за мой позор! Наверно, он предпочтет вообще уйти из армии.

– Ну почему позор, дорогая? Тебе же все равно не нужен Мейблторп!

– Тетя, неужели вы жалеете, что я не взяла взятку?

– Но это же не обычная взятка, Дебора! Подумать только – двадцать тысяч фунтов!.. Это что-то невообразимое!

– Мне еще никогда не наносили такого оскорбления! – негодующе вскричала Дебора.

– Такую сумму нельзя назвать оскорблением! Какой же ты порох! Подумай о бедном Ките! Он пишет, что едет домой в отпуск и что он тоже влюбился. Надо же – какое неудачное стечение обстоятельств! Тебе легко говорить об оскорблениях, но нужно же быть практичной, Дебора! С нас дерут семьдесят фунтов за зеленый горошек, а ты выбрасываешь на ветер двадцать тысяч! В конце концов ты станешь содержанкой Ормскерка. Как пить дать! Мне остается только утешаться мыслью, что меня к тому времени не будет в живых – у меня уже начинаются сердечные спазмы.

С этими словами леди Беллингем закрыла глаза, очевидно приготовившись к близкой кончине.

Дебора с вызовом бросила:

– Я не жалею ни об одном слове! Это он еще пожалеет, что посмел принять меня за негодяйку, способную заманить в сети глупого мальчика!

Тут леди Беллингем открыла глаза и с недоумением проговорила:

– Но ты же только что сказала, что выйдешь за Мейблторпа!

– Это я сказала Равенскару. Мало ли чего я ему наговорила!

– Как же ему не считать тебя негодяйкой, если ты это ему сказала?

– Сказала! – улыбаясь приятным воспоминаниям, подтвердила Дебора. – И еще я сказала, что когда стану леди Мейблторп, то устрою у себя в доме фаро-банк. И отделаю их дом заново. У него был такой вид, будто он вот-вот меня задушит!

Леди Беллингем смотрела на нее вытаращив глаза.

– Дебора, а ты не была… вульгарна?

– Была! Вульгарнее ничего себе представить невозможно! И стану еще вульгарнее!

– Но зачем? – возопила леди Беллингем.

Дебора сглотнула, покраснела и, наконец, ответила тоном обиженной школьницы:

– Затем, чтобы его проучить!

Леди Беллингем откинулась на спинку кресла.

– Какой в этом толк? Да и вряд ли такое поведение с твоей стороны чему-нибудь его научит. Может быть, у тебя солнечный удар, милая? Ты так странно себя ведешь.

– Не проучить, так наказать, – упорствовала Дебора. – Когда он узнает, что я вот-вот выхожу за Адриана, он предпримет какой-нибудь отчаянный шаг.

– Предложит тебе еще денег? – с надеждой спросила леди Беллингем.

– Пусть хоть сто тысяч предложит – я швырну их ему в физиономию!

– Дебора, то, что ты говоришь, – святотатство, – укоризненно сказала ее тетка. – Ты подумала, бессердечная ты девочка, что станет со мной? Вспомни, какой счет нам прислали от Придди, вспомни про солому и про новое ландо!

– Помню, – несколько пристыженно сказала Дебора. – Но, тетя, я не могу взять у него деньги!

– Тогда тебе придется выходить замуж за Мейблторпа.

– Нет, не пойду.

– У меня голова идет кругом, – пожаловалась леди Беллингем, прижимая руку ко лбу. – Сначала ты говоришь, что Равенскар еще пожалеет, когда узнает, что ты выходишь замуж за Мейблторпа, а теперь ты говоришь, что не выйдешь за него замуж.

– Я притворюсь, что выхожу, – объяснила Дебора. – Но, разумеется, когда придет время, я за него не выйду.

– Но это же бессовестно! За что так поступать с бедным мальчиком?

Дебора стала с виноватым видом накручивать на палец ленточку.

– Нехорошо, конечно, но мне кажется, что он не очень огорчится, тетя Лиззи. Наверно, он даже рад будет от меня избавиться, потому что к тому времени обязательно влюбится в кого-нибудь другого. К тому же я не особенно буду его поощрять. Во всяком случае, – опять рассердилась она, – раз он имеет такого гадкого кузена, то так ему и надо!

Глава 6

Когда лорд Мейблторп явился с повторным визитом в дом на Сент-Джеймс-сквер, он был приятно удивлен радушной встречей. Дебора, обычно поддразнивавшая его и посмеивавшаяся над его обожанием, вдруг, в ответ на его очередное заявление о любви до гроба, позволяет ему взять ее руку и покрыть поцелуями голубые прожилки вен на запястье!

– Дебора, моя ненаглядная, моя любимая! Если бы ты только согласилась выйти за меня замуж! – сказал он голосом, севшим от страсти.

Она ласково погладила его кудрявую голову:

– Может, и выйду, Адриан.

Вне себя от восторга, он схватил ее в объятия:

– Дебора, ты не шутишь? Ты и вправду выйдешь за меня?

Она уперлась руками ему в грудь. Он был так молод и так уязвим, что в ней проснулись угрызения совести, и она, быть может, отказалась бы от своего намерения уязвить его кузена, притворно согласившись выйти замуж за Адриана, как вспомнила предсказания Равенскара, что ребяческое увлечение юноши очень скоро пройдет. Она хорошо разбиралась в молодых людях и знала, что это правда. Она даже сомневалась, что любовь Адриана продлится два месяца. Поэтому она позволила ему себя поцеловать, что он сделал довольно неумело, и заверила его, что говорит совершенно серьезно.