Ничего не скажешь, ловкий ход — напроситься на расследование этого убийства. Ни у кого не возникло никаких подозрений, когда энергичный молодой констебль-детектив захотел принять участие в деле. А предложить свой дом сержанту Скотленд-Ярда — так близко от места обнаружения тела, а в деревне нет достойной гостиницы, и его мама тут же, и дом — настоящий пансионат с ночлегом и завтраком — что может быть удобнее, чтобы держать руку на пульсе? Каждый раз, поговорив с Барбарой или услышав ее разговор с Линли, он знал, как далеко они продвинулись. А когда она сообщила ему о кирпичах и майском дереве, упомянутых Шарлоттой, он был на седьмом небе от счастья. Она дала ему «ключ», необходимый, чтобы именно он обнаружил ветряную мельницу. Где, без сомнения, постарался порвать школьную форму Шарлотты о ящик, прежде чем сложить ее и сунуть в пакет с тряпками во время визита к Мэтесонам. Разумеется, Мэтесоны не восприняли Робина как чужого человека, шныряющего вокруг церкви. Он был женихом их дочери, настоящей ее любовью. То, что еще он был убийцей, от них ускользнуло.
Барбара переключила внимание на «эскорт» Робина. Он снова свернул, на этот раз на юг, и стал подниматься на холм. Барбара с всей определенностью почувствовала, что они приближаются к цели.
Она свернула следом за ним, поехала медленнее. Впереди ничего не было — последнюю ферму они миновали по крайней мере три мили назад, — поэтому Барбара практически не боялась потерять его. Она видела перед собой подпрыгивающие огни его фар и ехала за ним, сохраняя постоянную дистанцию.
Дорога, а вернее убитая колесами тропа, начала огибать склон холма, и Барбара еще сбросила скорость. Затем ярдов через сто автомобиль Робина остановился перед дощатыми воротами. Робин вышел из машины, открыл их, проехал, закрыл за собой ворота и двинулся дальше. Луна освещала конечную цель его пути. Еще ярдах в ста от ворот высились развалины замка. Барбара видела полуразрушенную крепостную стену, сквозь бреши в которой проглядывали посеребренные лунным светом кроны деревьев. А над ними возвышалось то немногое, что осталось от самого замка. Барбара различила две круглых, с бойницами башни по обоим концам видимой части стены и в двадцати ярдах от одной из башен крышу какого-то отдельного строения: возможно, кухни, пекарни или оранжереи.
Барбара подъехала к закрытым воротам, выключила мотор и вылезла наружу, стараясь держаться левой стороны дорожки, под прикрытием склона, поросшего деревьями и кустарником. Табличка на воротах извещала, что это замок Силбери-Хыоиш. Вторая сообщала, что он открыт для посещения только в первую субботу каждого месяца. Робин выбрал хорошее место. Дорога была слишком плохой, чтобы нашлось много желающих по ней трястись или тащиться пёхом, и даже если бы кто-то из туристов забрался так далеко в выходной день, вряд ли он нарушил бы правила ради возможности осмотреть практически одни развалины. В сельской местности сохранилось множество других руин гораздо доступнее этих.
Впереди «эскорт» Робина остановился у крепостной стены. Свет передних фар на мгновение образовал на камнях яркие полукружья, затем погас. Пробираясь к дощатым воротам, Барбара увидела смутный силуэт Робина — он вышел из машины, достал из багажника какой-то предмет, который поставил на землю, звякнув им о камень. Другой предмет остался у него в руках, и из него вырвался яркий конус света. Карманный фонарь. Светя им перед собой, Робин заскользил вдоль крепостной стены и через несколько секунд скрылся из виду.
Барбара поспешила к багажнику своего автомобиля. Брать фонарик она не решилась: один взгляд назад — проверить, нет ли слежки, и Робин Пейн прикончит ее на месте. Но ей не хотелось отправляться в эти развалины совсем безоружной. Поэтому она выбросила на землю содержимое багажника, ругая себя, что так долго использовала его в качестве хранилища всего, что пришло на ум там складировать. Погребенную под одеялами, парой резиновых сапог, разнообразными журналами и купальником десятилетней давности, Барбара нашла монтировку. Взвесила ее на руке, резко ударила изогнутым концом по ладони. Сойдет.
Она последовала за Робином. На машине он ехал к замку по наезженному пути. Пешком идти по нему было не обязательно. Барбара двинулась напрямик по открытому пространству перед замком. В былые времена эта площадка позволяла обитателям замка заранее обнаружить готовящееся нападение, и, пересекая ее, Барбара держала это в голове. Она перемещалась пригнувшись, понимая, что при свете луны, помогавшем ей ориентироваться, любой, кто бросил бы взгляд в ее сторону, тут же бы ее заметил, хотя бы по тени.
Барбара быстро, легко и без помех продвигалась вперед, и вдруг природа подставила ей подножку. Барбара споткнулась о низенький куст — на ощупь можжевеловый — и спугнула птичье семейство. Птицы взмыли перед ней в воздух. Их всполошные крики, казалось, разбудили эхо в каждом уголке древних руин.
Барбара застыла на месте. Стала ждать с бьющимся сердцем. Заставила себя дважды досчитать до шестидесяти. Когда в той стороне, куда ушел Робин, ничто не шевельнулось, Барбара заспешила дальше.
До его машины она добралась без происшествий. Заглянула внутрь, не болтаются ли в замке зажигания ключи. Их там не было. Что ж, всё получить нельзя.
Вдоль стены Барбара уже почти бежала. Она потеряла время, которое собиралась выиграть, срезав путь. Нужно было любой ценой наверстать упущенное, но только ничем не выдавая своего присутствия. Помимо монтировки единственным оружием Барбары была внезапность.
За поворотом стены Барбара обнаружила арку крепостных ворот, над пустым проемом которой проглядывал полустершийся герб. Барбара нырнула в ворота и затаилась в выбоине стены, напряженно прислушиваясь. Птицы угомонились. Ночной ветерок шелестел листьями на деревьях, росших внутри замка. Но не раздавалось ни голосов, ни звука шагов, ни шуршания одежды. И вообще не было ничего примечательного, кроме двух зубчатых башен, вздымавшихся на фоне темного неба.
В башнях имелись узкие длинные щели, служившие одновременно и бойницами, и окнами, через которые солнце освещало проложенные внутри винтовые каменные лестницы. Через эти щели пробился бы и тусклый свет, если б Робин Пейн выбрал одну из башен местом заточения Лео Лаксфорда. Но света в них не было. Значит, Робин должен был находиться в строении, крышу которого Барбара приметила в двадцати ярдах от дальней башни.
Во мраке ночи строение представлялось Барбаре смутным сгустком черноты. На пространстве между аркой ворот, в которой она чувствовала себя как в темном коконе, и сооружением со щипцовой крышей спрятаться было практически негде. Как только она выйдет из своего укрытия и из-под крон росших вдоль стены деревьев, останутся только беспорядочные груды камней на тех местах, где когда-то теснились жилища челяди. Барбара пригляделась к этим грудам. До первой, где можно будет укрыться за сохранившимся углом дома, было ярдов десять.
Барбара прислушалась. Ничего, кроме ветра. Она метнулась к камням.
Сократив на десять ярдов расстояние до уцелевшей постройки замка, Барбара смогла понять, что это такое. Она различила арки готических стрельчатых окон и то, что венчало вырисовывавшуюся на фоне сумрачного неба крышу. Это был крест. Здание оказалось церковью.