Дебора жестом отмела его слова.

— Нет. Нет. Прошу вас. Я была… попала под руку. Он же не знал…

— А что он вообще знает? — отрезал Лаксфорд. — Так. Позвольте мне взглянуть. Головой ударились? — Осторожно, быстро и уверенно он ощупал ее голову. — Болит где-нибудь?

Дебора покачала головой. Она была скорее потрясена, чем травмирована, хотя и предположила, что потом, возможно, боль проявится. Ею овладело смущение. Она не любила находиться в центре внимания, поэтому быстро воспользовалась моментом, чтобы попросить то, за чем пришла сюда.

— Вообще-то я ждала вас, чтобы получить образец вашего почерка, — сказала она главному редактору «Осведомителя». — Это всего лишь формальность, но Саймон хочет… Понимаете, ему надо бы на него взглянуть.

Лаксфорд резко кивнул. Казалось, он ничуть не оскорбился.

— Конечно, мне нужно было самому предложить ему образец в тот вечер. Вы точно хорошо себя чувствуете?

Дебора кивнула и убедительно, как она надеялась, улыбнулась. Лаксфорд выпрямился. Стоун, заметила Дебора, ушел в другой конец кабинета к столу заседаний. Выдвинул там стул и сел, закрыв лицо руками.

Взяв лист бумаги, Лаксфорд принялся писать. Дверь кабинета открылась. Появился охранник в форме.

— Мистер Лаксфорд? Проблемы?

Лаксфорд поднял глаза, внимательно посмотрел на Стоуна, потом ответил:

— Не уходи далеко, Джерри. Я тебя позову, если понадобится. — Охранник исчез. Лаксфорд сказал Стоуну: — Мне бы следовало выставить вас из здания. И я это сделаю — поверьте мне, — если вы не готовы меня выслушать.

Стоун не поднял головы.

— Готов.

— Тогда так. Кто-то похитил Шарлотту. Кто-то угрожает ее жизни. Кто-то хочет обнародования правды об Ивлин и обо мне. Я не знаю, кто этот негодяй, и не знаю, почему он взялся за нас именно сейчас. Но факт тот, что взялся. Мы можем либо действовать заодно, обратившись за помощью к полиции, либо посчитать это блефом. Чего, должен вам сказать, я бы делать не стал. Поэтому у вас два пути, Стоун, как я себе это представляю. Или вы едете домой и убеждаете вашу жену, что ситуация смертельно опасна, или играете в игру по ее правилам и потом всю жизнь расхлебываете последствия. А я умываю руки.

— Ну и подыграл, — невесело проговорил Стоун. Едва заметно, сардонически усмехнулся.

— Что?

— Я тебе подыграл. — Он поднял голову. — Ведь так?

Лаксфорд скептически смотрел на него.

— Мистер Стоун, но вы нее не можете не видеть, что… — начала Дебора.

— Не беспокойтесь, — перебил ее Лаксфорд. — Он нашел козла отпущения. Они оба нашли. Не тратьте силы.

И снова вернулся к толстому пакету, который держал до того в руках. Пакет был запечатан, и Лаксфорд вскрыл его.

— Нам не о чем больше говорить, мистер Стоун, — сказал он. — Вы сами уйдете или вас проводить?

Не дожидаясь ответа, Лаксфорд перевернул пакет и уставился на вывалившееся на стол содержимое. Дебора увидела, как у него подпрыгнул кадык.

Она встала, покачнулась и позвала:

— Мистер Лаксфорд? — И потом: — Нет. Не прикасайтесь, — когда увидела предмет, лежавший на груде конвертов.

Это был маленький магнитофон.

10

Одним глазом Родни Эронсон смотрел на экран монитора своего компьютера, а другим — на дверь кабинета Лаксфорда; задача не из легких, учитывая, что его собственный кабинет-кабинка располагался в противоположном от кабинета шефа конце редакции и разделяющее их пространство было заполнено многочисленными столами, картотечными шкафами, компьютерными терминалами и постоянно перемещающимися журналистами «Осведомителя». Участники совещания разошлись по своим местам, как только Лаксфорд отложил его на час. Если приказ главного редактора и вызвал у них любопытство, виду они не подали. Но Родни остался. Он хорошо разглядел мужчину, сопровождавшего Лаксфорда, и выражение едва скрываемой враждебности на его лице посоветовало Родни задержаться у аккуратной, до маниакальности, кабинки мисс Уоллес на тот случай, если произойдет что-нибудь интересное.

И что-то таки произошло, но когда Родни, откликнувшись на звуки повышенных голосов и падающих тел, распахнул дверь в кабинет главного редактора, демонстрируя свою глубокую и неизменную озабоченность безопасностью Лаксфорда, к своему великому изумлению увидел распростертую на полу рыжеволосую женщину. Мистер Враждебность склонился над ней, из чего можно было заключить, что это он отправил ее в нокдаун. Что, черт подери, тут стряслось?

Как только Лаксфорд — вечное воплощение признательности — коротко приказал ему убраться из кабинета, Родни стал размышлять. Рыжая, безусловно, фотограф. Никак иначе объяснить ее кофр с аппаратурой нельзя. Но вообще-то не главный редактор газеты покупает у внештатных фотографов их работы. Они его даже не видят. Они встречаются с фоторедактором или с одним из его помощников.

Так что же это значило? И кто такой мистер Враждебность, если уж на то пошло? Поскольку напал он на Рыжую, можно предполжить, что ему не хочется, чтобы сделанные ею снимки были напечатаны в газете. Следовательно, это какая-то знаменитость. Но кто? На важную персону он не похож. Вообще ни на кого не похож. Значит, есть вероятность, что его запечатлели вместе с кем-то, чью честь он защищает.

Очень интересная мысль. Возможно, рыцарство все еще живо. Но тогда странно, что мистер Враждебность врезал женщине. По всем правилам, врезать он должен был Лаксфорду.

Со времени рандеву в «Хэрродсе» Родни не спускал с дорогого Дена глаз. Прошлым вечером он до предела издергал ему нервы, каждый час заглядывая к главному редактору в кабинет и озабоченно спрашивая, когда начнут печатать утренний выпуск.

Родни решил, что задержка связана со встречей в «Хэрродсе», которую он, видимо, неправильно истолковал. Тут явно попахивает какой-то историей. Женщина эта связана с правительством, а значит, ей есть что рассказать.

Ну, конечно. Разве Лаксфорд не барабанил по клавиатуре своего компьютера, когда вчера вечером Родни вернулся из «Хэрродса»? И ради чего он медлил с подписанием номера в печать, как не ради подтверждения материала? Лаксфорд не дурак. Без подтверждения из двух независимых источников он ничего печатать не будет.

И все же — кто эта женщина? После возвращения из «Хэрродса» Родни все свое свободное время отдавал скрупулезному изучению прошлых номеров «Осведомителя», чтобы установить личность женщины. Если она член правительства, наверняка раз или два они про нее писали. В половине двенадцатого ночи Родни оставил свою затею, чтобы возобновить поиски с утра. А утром, разговаривая с Корсико, он вдруг сделал стойку на его слова: «Я тут покопался в библиотеке…» Какого черта он корпит над старыми номерами «Осведомителя», когда всего-то и нужно, что спуститься на три этажа вниз, полистать справочник палаты общин и убедиться, что источник Лаксфорда в самом деле член парламента, а не просто служащая, имеющая доступ к правительственному автомобилю. Там она и оказалась на странице триста пятьдесят семь — на треть лица челка, на треть лица очки и милая улыбочка. Ив Боуэн, член парламента от Мэрилебона и заместитель министра внутренних дел. Родни одобрительно присвистнул. Учитывая ее положение, полученные от нее сведения должны быть чистым золотом, решил Родни.