— Называйте как хотите, но кто-то знает, что произошло между вами. Кто-то, кто подсчитал…
— Или подсчитала, — вставил Нката.
— …или подсчитала, — согласился Линли. — Кто-то, кто знает, что в результате появилась Шарлотта. Кто бы ни был этот человек, он находился тогда в Блэкпуле, он, вероятно, таит на вас злобу, он, очень возможно, хочет занять ваше место.
Ив Боуэн задумалась.
— Первый, кто хотел бы занять мое место, — это Джоэл, — сказала она. — Он ведет большую часть моих дел. Но вряд ли он…
— Джоэл? — переспросил Нката, держа наготове карандаш. — Пожалуйста, фамилию, мисс Боуэн?
— Вудуорд, но он слишком молод. Сейчас ему двадцать девять лет. Он не мог присутствовать на конференции в Блэкпуле. Разве что приехал с отцом.
— Кто это?
— Джулиан. Полковник Вудуорд. Он председатель ассоциации моих избирателей. Многие десятилетия работает в партии. Не знаю, был ли он в Блэкпуле, но мог быть. Следовательно, мог и Джоэл. — Она взяла бокал, но пить не стала, а, обхватив его ладонями, говорила, глядя в него. — Джоэл мой помощник. У него есть политические амбиции. Иногда у нас бывают расхождения во мнениях. Но все равно… — Она покачала головой, отметая такую мысль. — Не думаю, что это Джоэл. Никто не знает, где я и зачем, лучше него. Он также знает все про Алекса и Шарлотту. Поневоле. Это входит в его обязанности. Но совершить такое… Как он мог это провернуть? Он же находился в Лондоне. На работе. Все это время.
— И в выходные? — спросил Линли.
— Что вы имеете в виду?
— Тело нашли в Уилтшире, но это не означает, что со среды Шарлотту держали в Уилтшире. Она могла быть где угодно, даже здесь, в Лондоне. Ее могли переправить в Уилтшир в выходные.
— Вы хотите сказать, после того, как она умерла, — произнесла Ив Боуэн.
— Не обязательно. Если ее держали в городе и место по каким-то причинам стало ненадежным, ее могли перевезти.
— Тогда тот, кто ее перевозил, должен знать Уилтшир. Если ее прятали там до того… до того, что случилось.
— Да. Прибавьте к уравнению и это. Кто-то из присутствовавших на конференции в Блэкпуле. Кто-то завидующий вашему положению. Кто-то имеющий на вас зуб. Кто-то знакомый с Уилтширом. Джоэл подходит? А его отец?
Она смотрела на свои бумаги, потом внезапно начала их перебирать, бормоча;
— Джоэл упомянул при мне… в четверг вечером… он сказал…
— Этот Вудуорд связан с Уилтширом? — уточнил Нката, прежде чем записать.
— Нет. Не Джоэл. — Она порылась в бумагах. Сложила их и сунула в папку. Вытащила другую папку из стопки на соседнем стуле. — Это тюрьма, — сказала она. — Она ему не нужна. Он неоднократно просил о встрече со мной по поводу этой тюрьмы, но я отмахивалась от него, потому что… Блэкпул. Конечно, он был в Блэкпуле.
— Кто? — спросил Линли.
— Алистер Харви. Столько лет назад, в Блэкпуле. Я брала у него интервью для «Телеграф». Я попросила об интервью… он был только что избран тогда в парламент, откровенный и дерзкий. Красноречивый. Умный. Интересный. Любимчик партии. Предрекали, что его быстро назначат заместителем министра иностранных дел и что в течение пятнадцати лет он станет премьер-министром. Поэтому мне нужен был биографический очерк. Он согласился со мной побеседовать, и мы договорились о встрече. В его номере. Я ни о чем таком не подозревала, пока он ко мне не подъехал. Вы только что все обо мне узнали, сказал он, а, как говорится, мера за меру, поэтому я тоже хочу узнать вас поглубже. Кажется, я рассмеялась. Во всяком случае, я и не подумала изобразить непонимание, чтобы его не задеть. Просто ненавижу подобные заходы со стороны мужчин.
Она нашла, что искала, во второй папке, вытащенной из стопки.
— Это тюрьма, — сказала Ив Боуэн. — Проект разрабатывается уже два года. Она будет дорогой, оснащенной по последнему слову. Содержаться в ней будет три тысячи человек. И если Алистер Харви не сможет остановить строительства, ее воздвигнут на территории его избирательного участка.
— Который находится? — спросил Линли.
— В Уилтшире, — ответила она.
Согнувшись в три погибели, Нката поместил свое длинное тело на пассажирское сиденье «бентли». Он снова принялся писать, опираясь одной ногой о тротуар и пристроив блокнотик на колене.
— Оформите это в нечто читаемое для Хильера, — сказал ему Линли. — Отнесите ему утром. По возможности не встречайтесь с ним. Он собирается следить за каждым нашим шагом, а мы постараемся держать его на расстоянии.
— Ясно. — Нката поднял голову, окинул взглядом фасад дома Ив Боуэн. — Что вы думаете?
— Сначала Уилтшир.
— Харви?
— Это отправная точка. Там им займется Хейверс.
— А мы здесь?
— Мы будем копать. — Линли припомнил все, что сообщил ему Сент-Джеймс. — Начинайте искать двойные связи, Уинстон. Нам надо знать, кто связан с Боуэн и одновременно с Уилтширом. У нас уже есть Харви, но это гладко до неправдоподобия, не так ли? Поэтому проверь Лаксфорда, Вудуордов. Проверь Чэмберса, учителя музыки Шарлотты, поскольку он видел ее последним. Проверь Магуайр, домработницу. Отчима — Александра Стоуна.
— Думаете, он не настолько убит, как хочет представить мисс Боуэн? — спросил Нката.
— Я думаю, возможно все.
— Включая участие Боуэн?
— Проверьте и ее. Если Министерство внутренних дел ищет место для строительства в Уилтшире новой тюрьмы, оно посылало комиссию для изучения местности. Если Боуэн входила в состав комиссии, она имеет представление о тамошних местах. Она могла присмотреть там укромный уголок, где приказала спрятать девочку, если сама стоит за похищением.
— Тут возникает большой знак вопроса, старик. Что она собиралась выгадать?
— Она политическая фигура, — сказал Линли. — И ответ на этот вопрос лежит в сфере политики. Чем она могла поплатиться, видно невооруженным глазом.
— Если бы Лаксфорд опубликовал этот материал, ей бы каюк.
— Так мы призваны думать, верно? Вся каша заварилась из-за того, что она теряет, и, по словам Сент-Джеймса, все до единого действующие лица — за исключением учителя музыки — подчеркивали это с самого начала. Поэтому будем держать это в голове. Но обычно невредно бывает направиться по пути, на который нам не столь активно указывают. Так что давайте попробуем выяснить, что член парламента Боуэн приобретает.
Нката закончил писать, поставив четкую точку. Тоненькой ленточкой-закладкой отметил страницу и убрал блокнот и карандаш в карман. Выбравшись из автомобиля, он еще раз окинул взглядом фасад дома младшего министра, у которого стоял, сложив руки на груди, одинокий констебль.
Наклонившись к открытому окошку машины, он отпустил последнее замечание:
— Грязное может оказаться дельце, а, инспектор?