– А у Эстеллы Хэвишем они были шелковистые?
Он сам стал закалывать ее спутанные волосы.
– Наверняка.
– Больно?
– Немножко. Это ужасно. У меня как будто одна жизнь, а у волос другая.
– Ну вот, порядок. Более или менее.
– Звучит неплохо.
Они засмеялись и стали собирать ее вещи, раскиданные по всей лужайке. Дебора принесла с собой треногу, футляр для фотоаппарата, сумку с фруктами, уютный старый пуловер и еще одну сумку с ремнем через плечо.
– Я увидел тебя в окно.
– Я ждала, когда свет будет прямой. Думала, получится преломление, но, увы, облака спутали все карты. Когда же они решили лететь дальше, солнце тоже удалилось. – Она задумчиво помолчала и почесала голову. – Ужасное проявление невежества. Землей, естественно.
Порывшись в сумке, Дебора извлекла мятную жвачку и сунула ее в рот. Они направились в сторону Скотленд-Ярда.
– Мне удалось отпроситься на пятницу, – сказал Линли. – И на понедельник тоже. Можем лететь в Корнуолл. То есть я могу. Но если у тебя ничего не запланировано, я подумал, что мы могли бы…
Он умолк, не понимая, зачем ему понадобился дурацкий извиняющийся тон.
– В Корнуолл?
У Деборы не изменился голос, когда она переспросила, однако голова у нее была повернута в другую сторону, и он не видел выражения ее лица.
– Да, в Корнуолл. В Ховенстоу. Я думаю, пора. А ты? Знаю, ты только что вернулась, возможно, я тороплю события. Но ведь ты незнакома с моей матерью.
– Незнакома, – только и ответила Дебора.
– Если ты поедешь со мной в Корнуолл, то и твой отец мог бы встретиться с нею. Самое время.
Дебора хмуро посмотрела на свои старые башмаки и ничего не ответила.
– Деб, так не может продолжаться вечно. Я знаю, о чем ты думаешь. «Они из разных миров. Им не о чем говорить». Но ты не права. Все будет хорошо. Поверь мне.
– Он будет против, Томми.
– Я уже подумал об этом. И мне кажется, нашел выход. Я попросил Саймона, чтобы он тоже приехал. Видишь, все спланировано.
Томас Линли не стал рассказывать о своих коротких переговорах с Сент-Джеймсом и леди Хелен Клайд в «Рице», где они должны были присутствовать на деловом обеде и куда он заехал по дороге, направляясь на прием в Кларенс-хаус. Не стал он упоминать о плохо скрытом нежелании Сент-Джеймса давать свое согласие и придуманную леди Хелен отговорку. Очень много работы, сказала она, пообещав загрузить и их тоже через месяц на все выходные.
Слишком торопливо прозвучал отказ Хелен, чтобы выглядеть правдивым, да еще она старательно отводила взгляд от Сент-Джеймса, отчего Линли стало ясно, как важно для обоих не ехать в Корнуолл. Тем не менее их присутствие необходимо ради Коттера, и стоило ему упомянуть о том, как неловко будет в Ховенстоу отцу Деборы, и он одержал победу. Сент-Джеймс никогда не позволил бы Коттеру поехать одному в Ховенстоу. А Хелен не могла отказаться от помощи Сент-Джеймсу в предстоящих ему четырехдневных страданиях. Итак, Линли использовал обоих. Все ради Коттера, убеждал он себя, не желая думать ни о чем другом – более важном, чем спокойствие Коттера, – что побуждало его приглашать в Ховенстоу своих друзей.
Дебора вглядывалась в серебристые буквы на фасаде Скотленд-Ярда.
– Саймон тоже будет?
– И Хелен. И Сидни. – Линли ждал, что она скажет. Когда же она лишь коротко кивнула, он решил, что они уже достаточно близки и могут обсудить ту единственную тему, о которой ни разу не упоминали. Она разделяла их, пуская корни потенциальных сомнений, и от них нужно было избавиться раз и навсегда. – Деб, ты видела его?
– Да.
Она переложила треногу из одной руки в другую, но больше ничего не сказала, предоставляя инициативу ему.
Линли достал из кармана сигареты и зажигалку и закурил, прежде чем она успела остановить его. Ощущая немыслимую тяжесть, о которой ему не хотелось думать, Томас вздохнул:
– Пора поговорить, Дебора. Как бы ни было тяжело, нам придется пройти через это.
– Томми, я встретилась с ним дома, когда вернулась. Он ждал меня в лаборатории. Сделал мне подарок в честь возвращения. Увеличитель. Хотел, чтобы я посмотрела на него. А потом, на другой день, он приехал в Пэддингтон. Мы поговорили.
Все сказано, и ничего не сказано.
Злясь на себя, Линли пожевал сигарету. Интересно, чего он ждал от Деборы? Почему она должна рассказывать ему об отношениях с другим мужчиной, с которым ее связывает вся жизнь? С чего ей прикажешь начать? Ему не нравилось то, что он думал и не мог заставить себя не думать, будто возвращение Деборы в Лондон сведет на нет все, что было между ними в последние несколько лет. Наверно, именно поэтому ему было необходимо заполучить Сент-Джеймса в Корнуолл, чтобы раз и навсегда удостовериться – Дебора принадлежит ему. Унизительно.
– Томми.
Линли встряхнулся и обнаружил, что Дебора наблюдает за ним. Ему захотелось прикоснуться к ней. Ему захотелось сказать ей, как сильно он любит ее зеленые глаза, сверкающие золотыми искрами, ее кожу и волосы, напоминающие ему об осени. Однако сейчас это было неуместно.
– Томми, я люблю тебя. И хочу быть твоей женой.
А вот это, подумал Томас, уместно в любое время.
Нэнси Кэмбри с трудом тащилась по гравиевой дороге, которая шла от сторожки у ворот к главному дому. Из-под ее туфель вылетали облачка пыли, похожие на миниатюрные дождевые облака. Лето стояло на редкость сухое, поэтому серая патина покрывала листья рододендронов по обеим сторонам дороги, и деревья со сходившимися над ее головой кронами не столько давали благодатную тень, сколько накапливали под собой тяжелый сухой воздух. Ветер вырывался из-под деревьев на Гвеннап-Хед, стремясь к Маунтс-Бэй с Атлантического океана. Но там, где шла Нэнси, воздух был неподвижен, как сама смерть, и от него шел запах сожженных солнцем листьев.
Возможно, думала она, эта тяжесть, которая не дает ей дышать, вовсе не из-за жары, а из-за того кошмара, в котором она живет. Нэнси дала себе слово, что поговорит с лордом Ашертоном во время его ближайшего визита в Корнуолл. И вот он тут.
Нэнси пригладила волосы. Какие-то они стали слабые, ломкие. В последние несколько месяцев она затягивала их резинкой на затылке, а сегодня вымыла шампунем и оставила сушиться, распустив по плечам. Ей было известно, что выглядят они не лучшим образом и не украшают ее, хотя когда-то Нэнси ими очень гордилась.
Нэнси, как здорово у тебя блестят волосы. Да. Что было, то было.
Заслышав впереди голоса, Нэнси остановилась и стала близоруко вглядываться в неясные фигуры на лужайке за деревьями, где старый дуб давал вполне достаточно тени. Две служанки накрывали на стол.