– А как обстоит дело с ящиками преподавателей?
– Еще хуже, – отвечала Хейверс. – Помните, Фрэнк Ортен говорил, будто учительская всегда заперта, а ключей от нее нет ни у кого, кроме самих учителей и прислуги? Так вот, все утро дверь учительской была открыта нараспашку. Я просто взяла и вошла, когда мне вздумалось. На ящиках для пущего удобства обозначены имена учителей, и большинство из них любезно оставляет ключи в замке. Требуется только выяснить, у какого учителя какие ключи, а потом – заглянул в учительскую и взял, что тебе требуется.
– Итак, нам не удалось сузить круг поисков. Каждый имел возможность совершить это. Все располагали средствами.
– Неужели все?
– А кто нет? Буквально каждый мог схватить Мэттью после ланча и спрятать его где-нибудь, чтобы позднее окончательно разобраться с ним. – Линли призадумался и тут вспомнил свой разговор с Корнтелом. – Пойдем-ка повидаемся с Коуфри Питтом, – предложил он.
Большая перемена еще не закончилась, однако Линли и Хейверс не застали преподавателя немецкого языка в учительской. Они нашли его в его кабинете на первом этаже западного флигеля. Питт сосредоточенно покрывал доску паутиной совершенно неразборчивых букв, проставляя там и тут умляуты, словно символы им самим изобретенного алфавита. Линли окликнул Коуфри, но учитель продолжал писать и, только доведя дело до конца, соизволил отвернуться от доски. Мало того: отступив на шаг, он еще и полюбовался своим творением, стер несколько слов и переписал их заново, стремясь к совершенству. Наконец, удовлетворенный результатами своего труда, Коуфри снизошел до посетителей.
– Вы из полиции, – констатировал он. – Можете не называть себя – ваша слава бежит впереди вас. У меня всего десять минут до урока, – предупредил он их деланно равнодушным тоном, тщательно отряхивая с рукава мантии крошки мела. С чего бы вдруг такая забота о своей внешности? Мантия давно уже посерела от грязи, на плечах толстым слоем лежит перхоть и пыль.
Захлопнув дверь, сержант Хейверс осталась стоять возле нее. Она посмотрела на Питта оценивающим, но совершенно лишенным эмоций взглядом, и учитель немецкого понял, что урок начнется не по расписанию, а тогда, когда это сочтут уместным явившиеся к нему в класс полицейские.
– Это не займет много времени, – ободрил его Линли. – Нужно прояснить кое-какие детали, и мы оставим вас в покое.
– У меня урок в старшем шестом классе, – сообщил Питт, как если бы этим определялось, сколько времени он сможет вытерпеть допрос. Сержант Хейверс прислонилась к стене у самой двери, намекая, что скоро она с места не сдвинется. Сдаваясь, Питт проговорил: – Давайте, инспектор, прошу вас. Проясняйте, что вам нужно. Проясняйте. Не хочу вам мешать.
Линли подошел к окну. Отсюда был виден двор, а по ту сторону двора возвышалась колокольня. Едва ли хоть один воспитанник Бредгара, стремящийся показать, из какого он теста, мог устоять перед соблазном и не взобраться под небеса. – Расскажите подробнее, что вы знаете насчет справки, освободившей Мэттью Уотли от участия в футбольном матче в пятницу.
От полицейских Питта отделял стол. Он с силой уперся в него костяшками пальцев– кожа на них потрескалась, покрылась ранками.
– Что тут рассказывать? Обычная справка из амбулатории. На ней стояло его имя, а больше ничего не было.
– Подписи не было?
– Вы имеете в виду подпись Джудит Лафленд? Нет, подписи не было.
– Разве на справке об освобождении от занятий не должно быть заверяющей ее подписи медсестры?
Питт начал переминаться с ноги на ногу, провел рукой по последним прядям засалившихся волос, извлек задубевший локон, цеплявшийся за левое ухо.
– Вообще-то она их обычно подписывает.
– Обычно? Но на этот раз подписи не было?
– Я уже сказал вам об этом, инспектор.
– Однако вам не показалось нужным перепроверить бюллетень?
– Я не стал проверять.
– А почему, мистер Питт?
– Времени не было. Я и так опаздывал, спешил на игру. Почему я должен был обратить особое внимание на эту справку? Я просто подумал, что Мэттью Уотли опять взялся за свое, как и три недели назад. Подумал– опять он симулирует, надо с ним разобраться. И об этом тоже позабыл. Можете арестовать меня за это, инспектор.
– Что было три недели назад?
– Он принес мне справку об освобождении. В тот раз она была подписана Лафленд и мальчик доставил мне ее самолично. На мой взгляд, он просто прикидывался, напустил на себя больной вид и покашливал, но если Лафленд приняла все за чистую монету, мне ли об этом судить? Я взял справку, и он пошел.
– Куда пошел?
– В постель, полагаю. В свою комнату. Или в комнату для домашних заданий. Понятия не имею. Я за ним не следил.
– На мой взгляд, повторная справка об освобождении всего через три недели после первой, к тому же в отличие от прежней неподписанная, могла бы возбудить в вас некоторые подозрения, мистер Питт.
– Ну вот, не возбудила. Я только глянул на нее и бросил к прочему мусору. – Питт взял со стола кусок мела и принялся катать его по ладони, подталкивая большим пальцем. Снаружи послышался звонок, предупреждающий за пять минут о начале урока.
– Вы сказали, что уже опаздывали. Но ведь дело было после ланча. Или вы куда-нибудь отлучались?
– Я был у себя, в «Галатее». Я… – Он тяжело вздохнул, но взгляд его оставался твердым, и голос звучал агрессивно. – Ладно, если вам обязательно это знать, я поссорился с женой. Пока скандалил, совсем забыл о времени. Я бы и не заглянул в свой ящик и понятия бы не имел об этой бумажке, но я прихватил из дома пачку бумаг, а когда глянул на башенные часы, понял, что не успею отнести их в свой кабинет, и свернул в учительскую. Мне нужно было примчаться на площадку, пока мальчики не начали ее перепахивать.
– Что уж такого страшного, если б вы и опоздали на пару минут? Неужели вам было необходимо все бросить и бегом бежать на площадку?
– Локвуд не прощает опозданий. Тем более в моем положении, когда жена то и дело прикладывается к бутылке… Сказать по правде, инспектор, у меня были в тот момент дела поважнее Мэттью Уотли.
Снаружи в холле собирались ученики. Сержант Хейверс не отступала от двери. Глянув в ее сторону, Питт резко бросил кусок мела на стол.
– У меня урок! – напряженно проговорил он. Линли спокойно продолжал:
– Насколько я понял, вы с мистером Локвудом не очень-то ладите.
Под глазом Питта задергалась жилка, и то был самый красноречивый ответ.
– Локвуд хочет вышвырнуть меня отсюда, я не вписываюсь в вымечтанный им образ Бредгар Чэмберс. Он добирается до меня с первого дня, как сделался директором.
– Но до сих пор так и не смог вас уволить.