Сломаны были правая большеберцовая и правая малоберцовая кости. Сложные переломы локтевой и лучевой костей, справа сломаны шесть рёбер, раздавлен туберкул, проколоты оба лёгких, разорвана печень.
— Что это за туберкул такой? — спросила Ханнафорд.
— Плечо, — пояснил Лизл.
— Вот как? Но что именно стало причиной смерти?
— Сладкое напоследок. Перелом височной кости. Череп треснул, как яичная скорлупа. Посмотрите.
Лизл положил документ на стол и направился к стене, на которой висело изображение человеческого скелета.
— Когда он падал, вместе с ним обрушилась часть горной породы. Парня подбросило в воздух по меньшей мере один раз, тело набрало скорость, рухнуло на правый бок, и череп лопнул, ударившись о сланец. Кость сломалась и вонзилась в менингеальную артерию. Это вызвало эпидуральную гематому. Давление на мозг не является летальным. Он умер бы минут через пятнадцать, хотя, должно быть, сразу потерял сознание. Я так понимаю, что шлема рядом не было? Или другого защитного головного убора?
— Дети думают, что бессмертны, — изрекла Ханнафорд.
— Этот оказался смертным. Количество травм доказывает, что он упал, как только начал спуск.
— Стало быть, оттяжка под его весом оборвалась сразу.
— Скорее всего.
— А что скажете о синяке под глазом? Он начал заживать.
— Кто-то хорошенько вмазал ему кулаком. До сих пор заметны следы от костяшек на пальцах.
Ханнафорд кивнула и посмотрела на Линли. Тот слушал и удивлялся: зачем инспектор взяла его с собой. Мало того что это незаконно, так с её стороны ещё и глупо, если учитывать, что он под подозрением, а Ханнафорд не казалась глупой. Значит, у неё есть какой-то план.
— Когда? — поинтересовалась Ханнафорд.
— Когда поставили синяк? — уточнил Лизл. — Примерно неделю назад.
— Может, он подрался? Лизл покачал головой.
— Почему нет?
— Тогда у него были бы другие отметины той же давности, — вмешался Линли. — Кто-то разок ему врезал, и всё.
Ханнафорд взглянула на него, словно позабыла, что она же его и привезла.
— Верно, — согласился Лизл. — Кто-то его наказал. Одним ударом. Возможно, он потерял сознание, потому что был не из тех, кто спускает обидчику.
— А как насчёт садомазохизма? — осведомилась Ханнафорд.
Лизл задумался, и Линли сказал:
— Не думаю, что садомазохистам нравится, когда их бьют по лицу.
— Гм. Да, — отозвался Лизл. — Садомазохисты скорее выкрутили бы ему гениталии. Или отшлёпали. Может, высекли бы хлыстом. На теле ничего подобного не обнаружено.
Лизл снова вернулся к томатному соку. Все трое постояли перед схемой с изображением скелета. Наконец Лизл обратился к Ханнафорд:
— Как у тебя со свиданиями? Интернет ещё не превратил мечту в реальность?
— Встречаюсь ежедневно. Ты должен ещё попытаться, Горди. Слишком быстро ты отказался.
Анатом покачал головой.
— Я завязал. Любовь надо искать в другом месте. — Он мрачно оглядел помещение морга. — Отсюда никуда не деться. Как только пробалтываюсь, сразу отбой.
— Что ты имеешь в виду?
Лизл обвёл рукой комнату.
Рядом лежал ещё один укрытый простынёй труп с ярлыком на пальце.
— Когда они узнают, чем я занимаюсь. Это никому не нравится.
Ханнафорд похлопала анатома по плечу.
— Ничего, Горди. Тебе твоя работа нравится, и это главное.
Лизл окинул Ханнафорд оценивающим взглядом.
— Может, мы с тобой попробуем?
— Не соблазняй меня, дорогой. Ты слишком молод, а я в душе грешница. — Ханнафорд подбородком указала на тележку. — Мне нужен письменный отчёт. И чем скорее, тем лучше.
— Я кого-нибудь уговорю, — пообещал Лизл.
Инспектор и Линли вышли из морга. Ханнафорд посмотрела на план больницы и повела Линли в кафетерий. Он не верил в то, что после посещения морга инспектор собирается есть, и оказался прав. Ханнафорд остановилась в дверях, оглядела зал, увидела за столом человека, читающего газету, и направилась к нему.
Этого мужчину Линли видел накануне в доме Дейдры Трейхир. Мужчина спрашивал его о Скотленд-Ярде, хотя имени своего не назвал. Ханнафорд представила его сейчас: Рэй Ханнафорд из Мидлмора, заместитель старшего констебля.
Рэй встал и вежливо протянул Линли руку.
— Вы однофамильцы? — удивился Линли.
— Он мой родственник, — ответила инспектор.
— Бывший, — уточнил Рэй Ханнафорд. — К сожалению.
— Ты мне льстишь, дорогой, — усмехнулась Ханнафорд.
Никто из них не сообщил подробностей, хотя слово «бывший» говорило о многом. «Сложно ужиться двум копам в одной семье», — подумал Линли.
Рэй Ханнафорд взял со стола конверт и протянул его бывшей жене со словами:
— Вот. Когда в следующий раз попросишь курьера, объясни, где тебя искать, Беатрис.
— Я им говорила, — возразила Ханнафорд. — Возможно, этот фрукт, который привёз конверт из Лондона, не захотел тащиться в Холсуэрти или на вокзал Кэсвелина. А может, ты сам проявил инициативу?
Инспектор взмахнула конвертом.
— Не проявлял. Но требую услугу за услугу. Счёт растёт. Поездка из Эксетера была не из приятных. Ты мне дважды должна.
— А за что ещё?
— За то, что вчера я забрал Пита. И не жаловался, кстати.
— Разве я вытащила тебя из объятий двадцатилетней девицы?
— Мне показалось, ей было не меньше двадцати трёх.
Би Ханнафорд хихикнула, открыла конверт и заглянула внутрь.
— Ага, ты уже посмотрел?
— Виноват.
Инспектор вытряхнула содержимое на стол. Линли сразу узнал собственное полицейское удостоверение.
— Но я его сдал, — удивился он. — Его должны были… Что они делают с документами, когда кто-то уходит в отставку? Они должны были его уничтожить.
— Ваши документы им уничтожать не захотелось, — заметил Рэй.
— Они употребили слово «преждевременно», — пояснила Би Ханнафорд. — Возможно, ваше решение, принятое в трудный момент, было поспешным.
Инспектор протянула Линли удостоверение. Тот не взял.
— Мои документы скоро придут из дома. Я вам говорил. Завтра здесь будет мой бумажник со всем содержимым. — Линли указал на удостоверение. — В этом не было необходимости.
— Напротив, — возразила Ханнафорд, — это было совершенно необходимо. Сами знаете, фальшивку достать ничего не стоит. Насколько я знаю, всё утро вы прочёсывали город в поисках разных товаров.