Это случилось, когда Джоэл привел Тоби в Минвайл-гарденс. Они находились на самом простом участке скейтодрома, и Тоби был счастлив: ему удалось довольно долго держать равновесие, балансируя на скейтборде.
— Смотри, Джоэл, как я! Смотри! — кричал Тоби.
В этот момент показалась полицейская машина; она остановилась возле моста через канал Гранд-Юнион. Следующая машина припарковалась ближе к Элкстоун-роуд, напротив Детского центра. Маджида выглянула из окна, нахмурилась и решила спуститься на игровую площадку и присмотреть за детьми. Третья машина подъехала к повороту с Элкстоун-роуд на Грейт-Вестерн-роуд. Из каждого автомобиля вышло по констеблю в форме, водители остались за рулем.
Констебли приближались к скейтодрому с трех сторон. Увидев их, Джоэл догадался, что его вели — может, он вообще все дни после встречи с Блэйдом находился под наблюдением. В подходящий момент невидимый преследователь позвонил в полицию — и вот она тут как тут.
Сначала рядом с Джоэлом оказался констебль из машины, что стояла у Детского центра.
— Джоэл Кэмпбелл? — уточнил он.
Вместо ответа Джоэл обратился к брату:
— Тоби, пора домой. Хорошо?
— Но ты же говорил, что я буду кататься на скейтборде, а ты за мной присмотришь. Забыл?
— Потом, Тоби. В другой раз.
— Следуй за мной, парень, — велел констебль.
— Тоби, ты сможешь добраться до дома? Если нет, то кто-нибудь из полицейских тебя проводит, наверное.
— Я хочу кататься на скейте. Ты же обещал, Джоэл.
— Меня забирают, Тоби. Ты должен идти домой.
Тут со стороны моста подошел второй констебль. Он объяснил Тоби, что тот пойдет с ним. Джоэл подумал, что полицейский отвезет брата домой, и поблагодарил: «Большое спасибо». Вслед за первым констеблем Джоэл двинулся к машине, отвернувшись от пакистанки, которая наблюдала за происходящим из-за ограды детской площадки. Тут Джоэл заметил, что Тоби ведут не в сторону Иденем-истейт, а в противоположном направлении — к мосту.
Джоэл остановился.
— Куда забирают моего брата? — спросил он.
— О нем позаботятся.
— Но…
— Вперед. Садись в машину.
— Тоби нужно домой.
Джоэл рванулся к брату, но рука констебля крепко его сжимала.
— Не сопротивляйся, парень.
— Но тетя будет искать…
— Шевелись!
Водитель машины, припаркованной возле Детского центра, вылез и подбежал к ним. Он схватил Джоэла за другую руку и заломил ее за спину. Вынув наручники, он защелкнул их у Джоэла на запястьях.
— Мерзкий желтый гаденыш! — прошипел он в ухо Джоэлу и толкнул его к машине.
— Спокойнее, Джер, — сказал первый констебль.
— Не учи меня! Открой дверь.
— Джер!
— Заткнись, черт возьми!
Перед Джоэлом распахнулась дверца машины, и он наклонился, чтобы забраться внутрь. Сильный удар в спину поторопил его. Джоэл сел сзади, дверь захлопнулась. Полицейские заняли передние места. Джоэл посмотрел в окно — он хотел выяснить, что происходит с Тоби.
Машина, стоявшая у моста, тронулась. На скейтодроме все побросали скейты и наблюдали за спектаклем, перебрасываясь замечаниями. Джоэл едва не свернул шею, выискивая в толпе знакомых. Но таковых не было. На Джоэла надвигалось будущее, неотвратимое с момента, когда констебль надел наручники.
За Минвайл-гарденс показался край дома Кендры. Пока машина проезжала по мосту через канал, направляясь к Харроу-роуд, кусочек дома был виден. Джоэл смотрел на него, пока тот не скрылся за постройками Грейт-Вестерн-роуд.
* * *
Кендра узнала новости от Маджиды. Пакистанка позвонила в благотворительный магазин, когда Кендра показывала товар беженке из Африки и ее пожилому спутнику. Маджида была немногословна. Подъехали три полицейские машины. В одну посадили маленького мальчика, в другую — старшего. Третья сопровождала машину со старшим. И еще, пугающая подробность: на старшего мальчика надели наручники.
Кендра молча выслушала. Она была полностью поглощена продажей настольных ламп, ботинок и желтой керамической посуды. Поблагодарив Маджиду: «Большое спасибо. Весьма признательна, что связались со мной», Кендра повесила трубку, оставив пакистанку в горестном недоумении. «Нечего удивляться, — думала Маджида, — что с этими детьми происходят такие ужасные вещи, раз близкий человек принимает страшную весть с полным равнодушием, без вздоха и стона». Как ни европеизировалась Маджида за долгие годы жизни в Лондоне, она, услышав подобную новость, непременно бы потратила минуту-другую, чтобы выдрать несколько волос из головы и порвать на груди одежду, и лишь затем начала бы действовать, собрав волю в кулак. Маджида сделала еще один звонок — Фабии Бендер, но в нем не было необходимости: механизм британского правосудия был уже запущен, и социальный работник прибыла в полицейский участок на Харроу-роуд прежде, чем привезли Джоэла.
Выбитая из колеи, Кендра проводила покупателей, после чего попыталась осмыслить сообщение Маджиды. Она не знала о связи между этим звонком и нашумевшим делом, хотя читала о нем. В вечной погоне за сенсациями редакторы всех лондонских газет и приложений к ним быстро сообразили, что убийство жены следователя, к тому же графини, легко побьет все рекорды сенсационности. Поэтому, как и все, Кендра видела статьи в газетах и опубликованный там снимок. Но он был весьма приблизителен, как любой фоторобот, и с Джоэлом имел отдаленное сходство. Своего племянника Кендра не признала. К тому же ее голова была занята другими заботами. Больше всего ее беспокоила Несс. Кендра размышляла о том, что случилось с племянницей за последние годы и как сложится дальнейшая жизнь Несс.
И вот теперь Джоэл… Кендра закрыла благотворительный магазин и отправилась в полицейский участок на Харроу-роуд, который находился недалеко. В спешке она не взяла ни пальто, ни сумку. Только множество вопросов, которые и выложила дежурному констеблю, сидевшему в крошечной будке. На стене висел стенд, где предлагались простые рецепты решения всех проблем, говорилось о программах мониторинга, о раскрытии преступлений, о правилах передвижения в ночное время.
— Моих племянников забрали в полицию, — сообщила Кендра. — Где они? Что происходит?
Дежурный констебль — воплощение расхожего представления о полицейском — окинул Кендру взглядом и отметил, что она полукровка, причем черная больше, чем белая, что на ней узкая синяя юбка и что держится она с апломбом. Констебль почувствовал в ее голосе возмущение и решил, что она больно много о себе воображает, а должна бы вести себя тише воды, ниже травы. Дежурный констебль велел Кендре ждать, пока он освободится.
— Речь идет о мальчиках восьми и двенадцати лет. Вы привезли их сюда, одного точно. Я намерена узнать, в чем дело.
Дежурный констебль не проронил ни слова.