— Ох, Томми… Я думала, это кое-кто другой.
— Я понял. Где ты?
— А зачем тебе знать?
— Затем, что я знаю тебя. И отлично видел выражение твоего лица вчера, на парковке, и прекрасно понял, что оно означает. Ты делаешь что-то такое, что мы просили тебя не делать, ведь так?
— Саймон мне не отец, Томми! Он что, с тобой?
— Он попросил с ним встретиться в кофейне в Нью-Бридже. Дебора, чем ты там занимаешься? Где ты? Чьего звонка ты ждала?
Дебора подумала о том, стоит ли лгать ему и сможет ли она солгать убедительно. И, вздохнув, ответила:
— Я в Ланкастерском университете.
— Ланкастерский университет?! И что там происходит?
— Я слежу за Алатеей Файрклог. Она приехала сюда в компании с женщиной из приюта для инвалидов войны. Я хочу узнать, куда они направляются. — Дебора не дала инспектору времени на то, чтобы разобраться в смысле её слов, и быстро продолжила: — Вся эта ситуация как-то связана с Алатеей Файрклог. Что-то тут здорово не так, Томми. Я знаю, ты и сам это чувствуешь.
— Я не уверен в том, что чувствую что-то, кроме того, что ты готова вляпаться в неприятности, из-за Алатеи Файрклог или нет.
— Вряд ли могут быть неприятности из-за того, что я просто иду за ней. Женщины ведь не знают, что я у них за спиной. Да если даже и заметят…
Дебора замялась. Если она скажет Томасу больше, он может рассказать всё Саймону. А если не сказать…
Но у Линли был нюх, как у лисицы. Он сказал:
— Ты не ответила на мой второй вопрос, Деб. Чьего звонка ты ждала?
— Журналиста.
— Того типа из «Сорс»? Дебора, это просто безумие! Может случиться что угодно!
— Ну, не думаю… разве что моя фотография появится на первой странице «Сорс» над сообщением, что я — детектив сержант Коттер. А это было бы забавно, Томми. И уж никак не опасно.
Линли на некоторое время замолчал. Дебора увидела, что женщины наконец добрались до своей цели, каковой оказалось модерновое здание, похожее на поставленный на попа ящик; оно было сооружено из кирпича и бетона в самом непривлекательном стиле шестидесятых годов. Дебора приостановилась, ожидая, пока женщины войдут внутрь и сядут в лифт, А Томми тем временем уже снова говорил:
— Дебора, ты хотя бы подумала о том, что будет с Саймоном, если с тобой что-нибудь случится? А вот я подумал, поверь мне.
Дебора приостановилась перед входной дверью здания и мягко произнесла:
— Милый ты мой Томми… — Он промолчал. И Дебора его поняла. — Тебе не о чем тревожиться. Мне ничто не грозит.
Она услышала, как Линли вздохнул.
— Будь поосторожнее, — сказал он.
— Конечно, — согласилась Дебора. — И прошу тебя — ни слова Саймону.
— Если он меня спросит…
— Он не спросит.
И Дебора отключила телефон. Но он тут же зазвонил снова.
— С кем это ты там болтаешь? — резко спросил Зед. — Я пытался до тебя дозвониться. Где ты, чёрт побери?
Дебора сказала ему чистую правду. Она разговаривала с инспектором из Скотленд-Ярда. Она сейчас стоит перед… Ну, это называется детским центром, и она как раз собирается туда войти и выяснить, что это такое. Он может к ней присоединиться, но она бы не советовала этого делать, потому что ему будет слишком трудно остаться незамеченным.
Похоже, Зед Бенджамин вполне согласился с разумностью её слов. И сказал:
— Позвони мне, когда что-нибудь выяснишь. И лучше не пытайся меня надуть, а не то в завтрашней газете появится твоё фото, и вся твоя маскировка разлетится к чёрту.
— Всё поняла.
Дебора закрыла телефон и вошла в здание. В фойе было четыре лифта и сидел охранник. Дебора прекрасно понимала, что мимо охранника ей не проскочить, а потому огляделась вокруг в поисках вариантов. В стороне, между двумя кустами бамбука в кадках, она увидела висевший на стене большой стенд и направилась к нему в поисках информации.
На стенде перечислялись офисы, операционные и, похоже, лаборатории, а над всем этим красовалось нечто такое, при виде чего Дебора прошептала: «Да!!» Потому что этот центр работал под эгидой факультета наук и технологий. Дебора тут же стала поспешно просматривать списки названии и нашла то, что и ожидала найти. Одна из лабораторий занималась изучением репродукции. Интуиция не подвела Дебору. Она шла по правильному пути. А Саймон ошибался.
Закончив разговор, Линли посмотрел на друга. Сент-Джеймс не сводил с него глаз всё то время, пока инспектор говорил с Деборой, а Томас знал всего нескольких человек, способных лучше Саймона читать между строк, хотя в данном случае Сент-Джеймсу приходилось читать не совсем между строк. Но это не имело значения. Линли так построил свою беседу с Деборой, чтобы её муж мог понять, где она находится и с кем, и при этом формально не предать её.
— Вот уж самая безумная из всех женщин на свете, — сказал Саймон.
Линли взмахнул рукой, давая понять, что согласен с мыслью друга.
— Но разве это не в природе женщин?
Сент-Джеймс вздохнул:
— Нужно было её остановить.
— Бог с тобой, Саймон! Она взрослый человек. Вряд ли ты смог бы силой уволочь её в Лондон.
— Ну да, и она это говорила. — Сент-Джеймс потёр лоб. Выглядел он так, словно не спал всю ночь. — Вот ведь жаль, что нам пришлось взять напрокат две машины. Иначе я мог бы поставить её перед выбором: или поедешь со мной в Манчестерский аэропорт, или добирайся до дома как знаешь.
— Сомневаюсь, чтобы это хоть как-то помогло. Ты и сам догадываешься, что она могла бы ответить.
— Ох, да. Чёрт побери… Да, я знаю свою жену.
— Спасибо, что приехал сюда, Саймон, что помог.
— Был бы рад найти для тебя более определённые ответы. Но всё сходится к одному, как я ни рассматриваю факты: обыкновенный несчастный случай.
— Несмотря на избыток мотивов? Похоже, тут у каждого были причины убрать Яна Крессуэлла. Миньон, Фредди Макгай, Ник Файрклог, Кавех Мехран… и бог знает кто ещё.
— Да, несмотря, — кивнул Саймон.
— И это не идеальное преступление?
Сент-Джеймс посмотрел в окно, на медный ряд берёз, горевших осенним пламенем. Подумал. Они с Линли встретились в довольно ветхом викторианском отеле неподалёку от Ньюбай-Бридж, где в комнате для отдыха можно было выпить утренний кофе. Это было одно из тех местечек, о которых Хелен восторженно говорила: «Боже, какая здесь восхитительная атмосфера, Томми!», и это сразу извиняло и ужасные вытертые ковры, и толстые слои пыли на головах оленей, висевших на стенах, и древние диваны и кресла… На мгновение на Линли навалилась давящая тоска по жене. Он глубоко вздохнул, как уже научился делать это в подобные моменты. «Всё проходит, — подумал он. — И это тоже пройдёт».