— Выходные закончились, сержант Хейверс, — сказала Ардери. — Я хочу, чтобы вы вернулись к работе через час, переодевшись во что-то более приличное.
— При всём уважении, супер… — начала Барбара.
— Не надо обострять! — перебила её Изабелла. — Вы можете взять шесть дней, шесть недель или шесть месяцев отпуска, но совершенно очевидно, что вы отнюдь не отдыхаете. А в таком случае извольте вернуться к работе.
— Я только хотела сказать…
— Сержант Хейверс! — рявкнула Изабелла. — Выполняйте приказ!
Барбара быстро выпалила:
— Суперинтендант, я не могу съездить домой, переодеться и вернуться обратно за час. Это просто невозможно! К тому же мне необходимо съездить в университетский колледж. Если вы дадите мне день — один только сегодняшний день, — клянусь, я уберусь отсюда через тридцать секунд и завтра вернусь одетой как… — Барбара сдержалась и не назвала имя. — Как кто угодно. — Ей захотелось добавить: «Увидите меня в полном блеске», но она решила, что суперинтендант вполне может на это ответить: «Я бы предпочла увидеть вас мёртвой», так что она и этого говорить не стала. Просто добавила: — Честно говоря, Уинстону просто некуда было деваться, я так на него насела… Прошу, не валите всё на него.
— Всё? — резко переспросила Изабелла. — Что это за «всё», сержант Хейверс?
Уинстон, стоявший рядом с Барбарой, тихо застонал, но это был настолько слабый звук, что суперинтендант его не уловила, слава богу.
— Ну… я не знаю, — пробормотала Барбара. — Просто… вообще… ну, всё. Вообще всё.
— Что вы такое болтаете? — Суперинтендант уже разозлилась не на шутку.
Барбаре захотелось провалиться сквозь землю.
— Да не знаю я, — ответила она, хотя ей ужасно хотелось брякнуть: «На вас плохо влияет отсутствие Линли». — Я вообще ничего не имела в виду. Просто с языка сорвалось.
— Вот как? Ну, мне не нравится то, что срывается у вас с языка, понятно? В общем, заканчивайте то, что вы тут начали, и убирайтесь из здания! Завтра утром я желаю вас видеть, а если не придёте, к полудню будете уже инспектором дорожного движения в Узбекистане. Всё ясно?
— Уж куда яснее, — буркнула Барбара.
— А вы, — обратилась Ардери к Нката, — идите со мной.
— Вот влип так влип, — тихо и быстро пробормотал Нката. Но, уходя, он успел сказать Барбаре: — Проверь Рауля Монтенегро.
Барбара подождала, пока суперинтендант и Нката выйдут из библиотеки. Мысленно она проклинала своё невезение. Ей отчаянно хотелось высказать суперинтенданту всё, что она о ней думала. При этом Барбара ничуть не сомневалась в том, что Изабелла с удовольствием вышибла бы её саму куда-нибудь в другое измерение.
Наконец Барбара села на место Нката перед компьютером и уставилась на экран. Она прочитала то, что там увидела. Чёрт бы её побрал, если это не было снова на испанском! Однако она нашла имя, произнесённое Уинстоном перед уходом, Рауль Монтенегро обнаружился в путанице других имён. «Ладно, — решила Барбара, — отправимся по этому следу».
За многие годы Манетт повидала своего младшего брата в самых разных состояниях — от ледяной тоски до почти полной бессознательности. Она видела его полным сожалений. Видела горящим желаниями. Видела послушным, мрачным, взволнованным, милым, страдающим паранойей… Но она никогда не видела Николаса таким разъярённым, как в тот момент, когда он ворвался в Айрелет-холл, изо всех сил шарахнув дверью о стену.
Это произвело впечатление. Все застыли, разинув рты. Но для Бернарда Файрклога, пожалуй, главным было то, что ему не пришлось и дальше отвечать на вопросы о Вивьен Талли и о тех деньгах, что переводились на её банковский счёт.
— Ники, что случилось? — спросила наконец Валери.
— Ты в порядке? — спросил Бернард. — А где Алатея? С ней ничего не…
— С Алатеей ничего не случилось! — резко и грубо бросил Николас. — Давайте-ка лучше поговорим о Скотленд-Ярде, хорошо? Вы ведь ничего не имеете против? Ты, Манетт? А как насчёт тебя, Фредди? Полагаю, все вы в это замешаны.
Манетт посмотрела на отца. Она не собиралась что-то отвечать брату. И быстро сжала руку Фредди, давая ему знать, что и он должен помалкивать. Манетт почувствовала, как бывший муж посмотрел на неё, но он ничего не сказал. Вместо того просто переплёл свои пальцы с пальцами Манетт.
— О чём ты говоришь, Ник? — спросил Бернард. — Ты ужасно выглядишь. Ты что, не спал?
— Не надо изображать тут фальшивую заботу! — закричал Николас. — Ты вызвал кого-то из Лондона, чтобы тот покопался в моих делах, и если ты попытаешься сделать вид, что ничего об этом не знаешь, тебе же хуже! — Он быстро подошёл к камину и встал рядом с отцом, возвышаясь над ним. — Какого чёрта ты вообще думал? Что я ничего не замечу? Что я ни о чём не догадаюсь? Что я настолько отупел от наркотиков, что даже и задумываться не стану, почему… Боже праведный, да мне нужно было бы просто убить тебя и покончить со всем этим! Это ведь совсем нетрудно, а? Если уж я так ловко умею расправляться с людьми, то ещё один труп в лодочном доме можно и в счёт не ставить!
— Николас! — вскрикнула Валери, поднимаясь на ноги. — Прекрати немедленно!
— А, ты ведь тоже в этом участвуешь, верно? — Николас оскалился, уставившись на мать. — Я бы решил, что ты тоже часть…
— Я не часть, — резко ответила Валери. — Ты вообще слышишь, что я говорю? Я не часть. Это всё полностью — моих рук дело.
Эти слова заставили Николаса замолчать. Манетт изумлённо уставилась на мать, потрясённая её словами, и внутри у неё похолодело. Но тут же потрясение сменилось растерянностью. И растерянность позволяла не добираться до логического вывода…
— Валери, — тихо произнёс Бернард. — В этом нет необходимости.
— Боюсь, что теперь есть, — возразила Валери и обратилась к Николасу: — Полиция появилась здесь благодаря мне. Твой отец пригласил инспектора по моей просьбе. Это не он придумал. Тебе понятно? Да, он ездил в Лондон. Он отправился туда, потому что у него есть знакомые в Скотленд-Ярде. Но придумал это не он. Твой отец имеет к идее ровно столько же отношения, сколько… — Валери махнула рукой в сторону диванчика, где сидели Манетт и Фредди, по-прежнему державшиеся за руки, — сколько и твоя сестра. Или Миньон. Или ещё кто-нибудь. Я этого хотела, Николас, и только я. Никто более.
У Николаса был вид человека, получившего смертельный удар. Наконец он проговорил:
— Моя собственная родная мать, чёрт бы её побрал… Ты что, действительно думаешь… ты думала…
— Это совсем не то, чем тебе показалось, — ответила Валери.
— Ты решила, что я мог… что я как-то… — Николас ударил кулаком по каминной полке. Манетт поморщилась. — Думала, что я убил Яна? Да? Ты именно это заподозрила? Что я способен на убийство? Да что с тобой случилось?