Имя Рауля Монтенегро продвинуло Барбару Хейверс на несколько шагов вперёд. Она нашла фотографию этого типа, а заодно и статью о нём, написанную, увы, на испанском. Но с помощью этой статьи она всё же отыскала новые связи — и наконец обнаружила, что смотрит на фотографию Алатеи Васкес дель Торрес. Выглядела Алатея как звезда южноамериканских сериалов. Непонятно было, что она делает рядом с типом, похожим на жабу.
Вот он, Рауль Монтенегро. Он был на добрых восемь дюймов ниже Алатеи и лет на тридцать старше. На нём был чудовищный парик в стиле Элвиса Пресли и огромные солнечные очки. Он улыбался, как кот при виде сливок, или канарейки, или беспомощной мышки… и Барбара восприняла это как его радость по поводу обладания женщиной, стоявшей рядом с ним. Конечно, Барбара не могла быть в этом уверена, а узнать наверняка она могла только одним способом.
Барбара распечатала нужные страницы, отыскала в сумке мобильный телефон и позвонила Ажару, в Университетский колледж в Лондоне.
Ажар ответил, что он, конечно же, поможет ей. Найти кого-то, знающего испанский, труда не составит.
Барбара спросила, можно ли ей приехать прямо сейчас в Блумсбери. Ажар ответил, что позвонит ей. Нужно сначала найти человека, которого он имеет в виду, того, кто без труда сделает необходимый Барбаре перевод. А сама она где?
— В утробе дьявола, — ответила Барбара.
— А, на работе? — правильно понял её Ажар. — Может, тогда лучше нам самим к вам приехать?
— Как раз наоборот, — возразила Барбара. — Для меня безопаснее будет сбежать отсюда.
Ажар пообещал, что позвонит как можно скорее и они договорятся о встрече где-нибудь. А потом осторожно добавил:
— И ещё я должен извиниться.
— За что? — спросила Барбара. И тут же вспомнила его утреннюю стычку с Анджелиной. — Ох, вы о той бузе… Ну, такое случается, разве нет? Я хочу сказать, когда двое живут вместе… Без баталий не обходится. Это ведь реальная жизнь, а не книги и не кино. Я не слишком знакома с этим вопросом, но то, что мне известно, заставляет думать, что на этой дороге достаточно разных ухабов и рытвин. Так что не всегда легко приходится, да?
Ажар долго молчал. До Барбары доносилось позвякивание фаянсовой посуды и голоса. Видимо, Ажар позвонил ей из кафетерия или из ресторана. Это напомнило Барбаре о еде и о том, что она уже давно проголодалась.
Наконец Ажар сказал:
— Я скоро вам перезвоню.
— Звучит обнадёживающе, — ответила Барбара. — И, Ажар…
— А?
— Спасибо за помощь.
— Это всегда с удовольствием.
Разговор закончился, и Барбара призадумалась о возможности нового столкновения с суперинтендантом в том случае, если она отправится на поиски еды. В случае поисков чего-то относительно питательного ей пришлось бы идти в столовую. В противном случае оставались торговые автоматы. Или нужно было вообще выйти из здания Скотленд-Ярда и подождать где-нибудь нового звонка Ажара. Там заодно можно будет и перекурить, что показалось Барбаре чертовски привлекательным. Иначе пришлось бы тайком дымить на лестнице, надеясь, что никто её там не застукает. «Решения, решения» — думала Барбара, — постоянно приходится принимать какие-то решения, делать выбор…» В итоге она решила задёргаться у компьютера ещё ненадолго и посмотреть, не найдётся ли что-то дополнительное об этом самом Рауле Монтенегро.
Тим без возражений согласился отправиться в школу, потому что Кавех собрался отвезти его туда. Это был единственный способ остаться с Кавехом наедине. А Тим хотел остаться наедине с этим парнем, потому что иначе им не удалось бы перемолвиться словечком втайне, так как Грейси постоянно болталась рядом. А уж ей точно незачем было слышать о том, что Кавех строит планы на будущее вместе с женой, родителями и фермой Брайан-Бек, поскольку теперь исчезла раздражающая помеха в виде некоего Крессуэлла.
Поэтому Тим весьма удивил Кавеха, вовремя поднявшись из постели и быстро собравшись. Он также помог Грейси, приготовив ей завтрак, а также сэндвич с тунцом и сладкую кукурузу, которые он уложил в её коробку для обеда вместе с яблоком, пакетом хрустящего картофеля и бананом. Грейси поблагодарила его с достоинством, давшим Тиму понять, что сестрёнка продолжает горевать по Бёлле, так что Тим, вместо того чтобы тоже позавтракать, отправился в сад и выкопал коробку с куклой, а потом засунул сломанную игрушку в свой рюкзак, чтобы потом отвезти её в Уиндермир и отдать в ремонт. Тим снова закопал гробик и разровнял землю, чтобы всё осталось в таком виде, какой придала могиле Грейси после похорон куклы. После этого он вернулся в дом и успел ещё проглотить тост с джемом до того, как они выехали.
Тим ни слова не сказал Кавеху, пока в машине была Грейси. Он подождал, пока девочка выйдет у своей начальной школы в Кросуэйте и они поедут дальше.
Тогда Тим прислонился к дверце и стал рассматривать Кавеха. В голове у него упорно возникала картина того, как Кавех и его отец в полутёмной спальне… Только это была не воображаемая картина, а реальное воспоминание, потому что Тим видел всё это сквозь щель в неплотно прикрытой двери, и он был свидетелем момента экстаза, когда его отец, задыхаясь, хрипло бормотал: «Ох, боже, да…» От этого Тима не на шутку тошнило, его переполняли отвращение, ненависть и ужас. Но также эта картина затрагивала в нём и ещё что-то, неожиданное и непонятное, и Тим был вынужден признаться себе, что в нём на мгновение вскипела кровь… А потому после он схватил свой перочинный нож и порезал себе руку, а потом облил рану уксусом, чтобы смыть горячую греховную кровь…
А вот теперь, сидя в машине, Тим обратил внимание на то, что Кавех молод и хорош собой. Извращенец вроде его отца вполне мог отчаянно влюбиться в такого. Даже в том случае, если, как то выяснилось, сам Кавех вовсе не был настолько уж извращён.
Кавех посмотрел на Тима, когда они направлялись к Уинстеру. В конце концов, ненависть и гадливость наполняли воздух, их кто угодно мог ощутить. Кавех с лёгким беспокойством произнёс:
— Хорошо, что ты сегодня едешь в школу, Тим. Твой отец был бы доволен.
— Мой отец умер, — ответил Тим.
Кавех промолчал. Он лишь бросил на Тима ещё один взгляд, но дорога здесь была узкой и извилистой, так что Кавеху приходилось быть внимательным, и он не мог позволить себе больше, чем один внимательный взгляд, который, как прекрасно знал Тим, был попыткой оценить его чувства.
— Что очень даже улучшает твоё положение, — добавил Тим.
— Что? — откликнулся Кавех.
— Смерть папы. Тебе это очень даже на пользу.
И тут Кавех удивил его. Он резко повернул машину на придорожную площадку и остановил, не подав сигнала. Движение утром было сильным. Кто-то из проезжавших мимо резко просигналил и покрутил пальцем у виска, но Кавех то ли не заметил этого, то ли ему было наплевать.