Дожидаясь своего человека в пабе, Барбара перелистывала журнал и гадала, где находят для фотографий столь безупречных детишек, а заодно и мамаш, которые выглядели такими нежными, такими свежими, словно им никогда не приходилось вставать по ночам на крик младенца. Она заказала себе картофель в мундире и тушёный говяжий фарш с острым соусом из жгучего перца и фасолью и занялась едой, одновременно читая статью о том, как следует ухаживать за сосками в период кормления грудью. «Кто бы подумал, что от этого может быть больно?» — рассеянно думала она.
Но наконец явился её шпион из «Сорс».
Митчелл Корсико явился в своём обычном виде. Он всегда носил шляпу стетсон, джинсы и ковбойские ботинки, но на этот раз добавил к комплекту ещё и кожаную куртку с бахромой. «Боже, — подумала Барбара, — ему просто необходимы теперь ковбойские кожаные штаны без задницы и пара шестизарядных револьверов». Корсико увидел её, кивнул в знак приветствия и подошёл к бару, чтобы сделать заказ. Он заглянул в меню, тут же отбросил его и сообщил хозяину, чего именно ему хочется. И заплатил за свой заказ, что Барбара расценила как хороший знак, но тут же передумала, потому что Корсико, подойдя к её столику, сообщил:
— Двенадцать с половиной фунтов.
Барбара воскликнула:
— Чёрт тебя побери, что ты такое заказал?
— А что, ты установила лимит?
Барбара выругалась себе под нос и взялась за сумочку. Найдя нужную сумму, она протянула деньги Корсико, когда тот, повернув стул, уселся на него верхом, как ковбой на лошадь, и спросила:
— А где твой конь?
— Что ты говоришь?
— Неважно.
— Это вредно для сосудов, — сообщил Корсико, показывая на картошку в тарелке Барбары.
— А ты заказал…
— Ладно. Неважно. Так в чём дело?
— Ситуация взаимной услуги.
Барбара видела, как насторожился репортёр. Но кто стал бы винить его за это? Обычно это Корсико просил информацию у полицейских, а не наоборот. Однако вместе с насторожённостью в нём вспыхнула и надежда, потому что Корсико знал: его репутация в Ярде весьма невысока. Около года назад он встрял в охоту на серийного убийцу, помешав полицейским, и потому стал не слишком популярен. И, конечно же, Корсико держался осторожно.
— Ну, не знаю, — сказал он. — Посмотрим. А что тебе нужно?
— Некое имя.
Корсико предпочёл промолчать.
— Некий репортёр из «Сорс» отправлен в Камбрию, — продолжила Барбара. — Мне нужно знать, кто это и почему он там. — Корсико при этих словах сунул руку в карман куртки, явно собираясь достать блокнот, так что Барбара добавила: — Эй, мы ещё не начали поглаживать друг дружку, Митч. Так что придержи Триггера. Ты понял, о чём я.
— Ну да. О той лошади из ковбойских фильмов.
— Именно. Хэй-хэй, вперёд, и всё такое. Думаю, ты знаешь, что это значит. Не забегай вперёд и не пытайся меня надуть. Так кто туда поехал? И зачем?
Корсико немного подумал. Через некоторое время — за которое успели принести его заказ, состоявший из ростбифа и йоркширского кровяного пудинга, по поводу чего Барбара додумала, что такое репортёр наверняка ест только тогда, когда за него кто-то платит, — он наконец сказал:
— Я должен знать, что получу взамен.
— Ну, всё зависит от того, насколько ценную информацию ты мне готов дать.
— Так не делается, — заявил репортёр.
— Обычно — да. Но всё меняется. За мной следит новое начальство. Я должна быть очень осторожной.
— Эксклюзивное интервью с инспектором Линли мне бы пригодилось.
— Ха! И думать забудь.
Корсико сделал вид, что собирается встать. Барбара прекрасно понимала, что это спектакль, что никуда он не уйдёт, пока не съест ростбиф и йоркширский пудинг, уже стоявшие на столе. Но она подыграла Корсико и сказала:
— Ну хорошо. Я попробую. Но и ты постарайся. Так кого послали в Камбрию?
Корсико наконец разразился речью, как того и ожидала Барбара. Он выложил ей всё: рассказал о Зедекии Бенджамине, о Николасе Файрклоге, о том, что статья была завёрнута главным, но репортёр преисполнился решимости довести статью до вида, необходимого «Сорс», отказавшись от первоначального варианта, который, похоже, был чем-то вроде истории для дамских журналов. Он уже не меньше трёх раз ездил в Камбрию, а может, и все четыре, пытаясь насыпать в статью столько перца, чтобы это понравилось Родни Аронсону, который постоянно требует «сексуальности», но похоже на то, что этот Бенджамин слишком туго соображает. И ничего у него не получалось, пока не утонул Ян Крессуэлл.
«А вот это уже интересно», — подумала Барбара.
Она спросила, когда именно Зедекия Бенджамин посещал Камбрию, и выяснила, что две поездки состоялись до того, как утонул Крессуэлл. Вторая закончилась за три дня до смерти Яна, и, видимо, как раз поэтому Бенджамин вернулся в Лондон поджав хвост, не сумев найти ничего такого, чего требовал от него главный.
— И что будет с этим парнем, если он так и не найдёт «секса»? — уточнила она.
Корсико провёл ладонью по собственному горлу, как будто перерезая его, а на случай, если Барбара не поняла, ещё и изобразил нечто вроде пинка. Барбара кивнула и сказала:
— А ты знаешь, где он там остановился?
Корсико ответил, что не знает. Но добавил, что заметить Бенджамина будет нетрудно, если он начнёт прятаться в кустах поблизости от кое-чьего дома.
— Почему? — поинтересовалась Барбара.
Потому, пояснил Корсико, что тот ростом шесть футов восемь дюймов, а волосы у него такие рыжие, что можно подумать — на голове репортёра пожар.
— А теперь, — заявил он, доставая блокнот, — твоя очередь.
— Я почешу тебе спинку позже, — ответила она.
Дождь начался, когда Алатея отправилась на прогулку. Но она была к этому готова, потому что видела тёмные тучи, надвигавшиеся на Арнсайд через залив Моркам со стороны Хэмфри-Хед. Вот чего она не предвидела, так это силы дождя. Хотя по силе ветра догадывалась, что начнётся он скоро. И то, что буря разразилась не через четверть часа, а через целый час, было настоящим сюрпризом.
Она была уже на полпути к цели, когда начался потоп. Алатея могла вернуться домой, но не стала этого делать. Ей казалось просто необходимым подняться на вершину холма Арнсайд-Нот. Она мрачно сказала себе, что там её может ударить молния, но в это мгновение такой конец жизни совсем не показался ей очень уж плохим. Это ведь заняло бы всего одно краткое мгновение. И послужило бы выходом из ситуации, когда неведение медленно пожирало её изнутри.
Дождь слегка ослабел, когда Алатея начала одолевать последний участок подъёма, пробираясь между рыжими коровами шотландской породы, что паслись на склоне. Она осторожно нащупывала ногами крепкие участки каменистой осыпи, придерживаясь за согнутые ветрами низкие хвойные деревца.