— Вы замечательно выглядите! — заявила Хадия и сцепила под подбородком руки, словно удерживаясь от аплодисментов. — Папа, правда Барбара прекрасно выглядит?
— Вряд ли здесь уместно такое слово, детка, — смутилась Барбара, — но все равно спасибо.
— Хадия права, — подтвердил Ажар. — Вам все это очень идет, Барбара.
— И она нанесла макияж, — заметила Хадия. — Видишь, папа, у нее макияж? Мама всегда делает макияж, просто для того, чтобы подчеркнуть свои достоинства, и Барбара воспользовалась им точно так же, как мама. Как думаешь, папа?
— Да. — Ажар обнял Хадию за плечи. — Вы обе сделали все очень хорошо, khushi.
Барбара с удовольствием выслушала их комплименты. Она знала, что они вызваны добротой и хорошим к ней расположением — ведь ей никогда не стать хоть сколько-нибудь привлекательной женщиной, — но все же она вообразила, что они смотрят ей вслед, пока она идет к машине.
На работе ее встретило гиканье и добрые подтрунивания коллег. Барбара молча вытерпела их замечания и поискала глазами Линли, однако его не было. Как и исполняющей обязанности суперинтенданта, отметила Барбара. В тот день Хильер первым делом вызвал Изабеллу Ардери к себе в кабинет.
— Может, Линли пошел вместе с ней?
Этот вопрос Барбара задала Уинстону Нкате. Она хотела, чтобы голос звучал небрежно, но обмануть Нкату не удалось.
— Подождем — увидим, Барб, — сказал он. — Не надо нервничать.
Барбара нахмурилась. Ей было очень неприятно, что Уинстон Нката так хорошо ее знает. Как ему это удается? Неужели, черт возьми, она так себя выдает? Что еще Нкате удалось разнюхать?
Барбара поспешно спросила, не разузнал ли кто-нибудь полезную информацию о Закари Уайтинге. Есть ли что-то помимо того, что иногда Уайтинг «проявляет излишний энтузиазм в работе», что бы это выражение ни означало? Ничего такого она не услышала. Все сотрудники работали над чем-то другим. Барбара вздохнула. Получалось, что если нужно раскопать что-либо о ком-либо из Хэмпшира, то ей придется заняться этим самой.
А все из-за того, что сообщили криминалисты о волосках, зажатых в руке Джемаймы Хастингс. Волоски восточного человека, орудие убийства, обнаруженное у японского скрипача, кровь жертвы на его одежде, свидетельница, видевшая японца поблизости от кладбища в день гибели Джемаймы, — все это, вместе взятое, не располагало к тому, чтобы копаться в прошлом подозрительного копа, пусть даже в мусорном контейнере в Патни была обнаружена запачканная кровью желтая рубашка. Тем не менее что-то это должно было значить, как и наличие сумки жертвы в том же контейнере.
Сначала Барбара занялась Уайтингом. Поскольку кто-то сообщил, что коп проявлял излишний энтузиазм в работе, наверняка где-то имелись сведения о том, в чем именно выразился этот энтузиазм. Требовалось проследить за карьерой Уайтинга и найти человека, который откровенно рассказал бы о Закари. Где, например, он работал до Линдхерста? Вряд ли он сделал карьеру в одном полицейском отделении. Так не бывает.
Самым подходящим источником было Министерство внутренних дел, но наведение там справок вряд ли могло стать быстрым и легким делом. Иерархия этого места представляла собой лабиринт: тут тебе и помощник секретаря, и заместитель помощника, и помощник помощника и так далее. Большинство этих людей распоряжались собственным штатом, а штаты представляли собой разные отделы, отвечавшие за полицию в государстве. Из всех отделов Барбару интересовал тот, что имел отношение к полномочиям и процедуре. Перед ней стоял вопрос: кому позвонить, кому нанести визит, кого пригласить на кофе, кому выкрутить руки, дать взятку или попросить? Это была реальная проблема, потому что в отличие от других копов, культивировавших подобные связи так, как фермеры выращивают урожай, Барбара была лишена способностей заводить полезные знакомства. Но ведь должен быть человек, обладающий такими способностями и пользующийся ими, человек, который назовет ей имя…
Барбара перебрала в уме своих коллег. Лучше всего для этого подходил Линли, но его здесь не было. Филипп Хейл тоже мог пригодиться, но он по дурному приказу Ардери дежурил в больнице Святого Фомы. Джон Стюарт сразу отпадал — он был последним человеком, к которому Барбара могла бы обратиться с просьбой. Связи Уинстона Нкаты были в основном уличными как результат его прошлого, связанного с «Брикстонскими воинами». Констеблей и гражданский штат Барбара отмела. И вдруг она вспомнила, что в этом вопросе ей может помочь Доротея Харриман.
Секретаря отдела она нашла в копировальной комнате. Пока работал ксерокс, Доротея по непонятной причине накладывала на колготки лак для ногтей. На секретарше была стильная юбка-карандаш — Барбара чувствовала, что становится экспертом в области фасонов юбок, — и это шло к ее тонкой фигуре. Приподняв подол юбки, Доротея мазала лаком колготки на бедре.
— Ди, — окликнула ее Барбара.
Харриман вздрогнула.
— О господи! Как вы меня напугали, детектив-сержант Хейверс!
На мгновение Барбара подумала, что Харриман имеет в виду изменения в ее внешности. Потом сообразила, что она тут ни при чем.
— Извините. Не хотела вас пугать. Что вы такое делаете?
— Это? — Харриман подняла флакон с лаком. — Замазываю стрелку.
Барбара непонимающе посмотрела на нее.
— На колготках. Лак не дает ей спуститься дальше. Разве вы так не делаете?
— О да, — поспешно сказала Барбара. — Простите. Сама не знаю, о чем думаю. У вас есть минутка?
— Да, конечно.
— Не могли бы мы…
Барбара понимала, что лучше сохранить ситуацию entre nous, [72] а потому мотнула головой в сторону коридора, и Харриман последовала за ней. Они пошли к лестничной площадке.
Барбара объяснила, что хочет пошпионить в Министерстве внутренних дел: надо немного разведать о некоем старшем суперинтенданте Закари Уайтинге из полицейского отделения Хэмпшира. Барбара считала, что потенциальный шпион должен поработать в отделе полномочий и процедур, потому что именно там хранилась информация о криминальном прошлом, о региональных бандах, о работе детективов, а также жалобы. У Барбары было чувство, что среди перечисленных ею направлений есть крошечная деталь — незначительная для человека, который ее не ищет, — и она поможет выяснить, чем на самом деле занимается Уайтинг в Хэмпшире. Наверняка, сказала Барбара, Доротея Харриман знает человека, который сможет направить их к нужному лицу, который, в свою очередь, найдет третьего, и тот…
Харриман поджала красиво очерченные губы, потрогала безупречно высветленные и модно подстриженные волосы, постучала пальцами по искусно нарумяненной щеке. Если бы не нынешние обстоятельства, Барбара, возможно, попросила бы эту молодую женщину дать ей уроки в накладывании макияжа, поскольку та на практике исповедовала философию матери Хадии в искусстве обольщения. Сейчас же Барбара могла лишь смотреть и восхищаться, пока Харриман обдумывала ее вопрос.