Барбара выполнила ее распоряжение и вернулась, и Хадия вздохнула, увидев на старшей подруге мешковатые брюки и футболку.
— Что? — спросила Барбара.
— Да ладно. Не обращай внимания, — весело сказала девочка. — Постараемся сделать все в лучшем виде.
Барбара встала на стул, чувствуя себя последней дурой, а Хадия отошла от нее с газетой в руках, «чтобы на расстоянии сравнить тебя с дамами на картинках». Наморщив нос, Хадия переводила взгляд с Барбары на картинки и обратно.
— Груша, я думаю. Короткая талия. Можешь приподнять брюки?.. Барбара, у тебя красивые щиколотки! Почему ты их не показываешь? Девушки всегда подчеркивают свои достоинства.
— И каким образом мне это…
Хадия задумалась.
— Высокие каблуки. Ты должна носить туфли на высоких каблуках. У тебя есть такие туфли, Барбара?
— Ага, — сказала Барбара. — Для моей работы они в самый раз, только в них и выезжаю на место преступления.
— Шутишь? Если хочешь сделать все как следует, перестань шутить.
Хадия вприпрыжку вернулась к Барбаре, помахивая статьей. Она еще раз развернула «Дейли мейл» на плетеном столе, всмотрелась в газету, после чего объявила:
— Юбка в форме трапеции — основа всего гардероба. Жакет должен быть такой длины, чтобы не привлекать внимания к бедрам, а поскольку лицо у тебя круглое…
— Оно еще не утратило младенческой припухлости, — вставила Барбара.
— …то линия ворота блузки должна быть мягкой, не квадратной. Линия ворота должна повторять контуры лица. Вернее, подбородка. Я имею в виду линию от ушей к подбородку, то есть челюсть.
— А! Поняла.
— Длина юбки должна доходить до середины колена, туфли с ремешками. Это подчеркнет твои красивые щиколотки.
— С ремешками?
— Гм. Тут написано, что это правильно. И нам понадобятся аксессуары. Ошибка, которую совершают многие женщины, заключается в неправильном подборе аксессуаров, а что еще хуже, в отсутствии аксессуаров.
— Черт побери! Этого мне только не хватало! — с жаром воскликнула Барбара. — Кстати, что это такое?
Хадия аккуратно сложила газету, любовно провела пальцами по каждой складке.
— Это шарфы, шляпы, ремни, булавки на лацканах, бусы, браслеты, серьги и сумочки. Перчатки тоже, но это, пожалуй, в зимнее время.
— Боже! — воскликнула Барбара. — Не много ли я на себя навешу?
— Тебе не придется надевать все это одновременно. — Хадия олицетворяла собой само терпение. — Честно, Барбара, не так уж это и трудно. Вернее, чуточку трудно, но я тебе помогу. Это так интересно!
Барбара в этом усомнилась, однако они двинулись в путь. Но сначала позвонили отцу Хадии в университет. Им удалось перехватить его между лекцией и семинаром с выпускниками. В самом начале общения с Таймуллой Ажаром и его дочерью Барбара уяснила, что с Хадией никуда нельзя выходить, не оповестив прежде об этом ее отца. Барбаре не хотелось признаваться в том, зачем ей понадобилось брать с собой девочку в магазин, поэтому она сказала:
— Мне надо кое-что купить для работы, и я подумала, что Хадия может пойти со мной. Пусть немного прогуляется. После мы зайдем с ней в кафе, съедим мороженое.
— А уроки на сегодняшний день она закончила? — спросил Ажар.
— Уроки? — Барбара посмотрела на Хадию.
Девочка усиленно закивала, хотя у Барбары были сомнения в отношении ее кулинарных занятий. Хадии не нравилось стоять в кухне в летнюю жару.
— Говорит, что закончила.
— Очень хорошо, — согласился Ажар. — Но только не на рынок Камден, Барбара.
— Ни в коем случае, обещаю.
Ближайший «Топшоп» оказался на Оксфорд-стрит, что восхитило Хадию и привело в ужас Барбару. В торговой Мекке Лондона круглый год, кроме Рождества, царило столпотворение, а в разгар лета, в школьные каникулы, столицу наводняли туристы со всего мира и количество посетителей вырастало вдвое. Втрое. Вдесятеро. А может, и того больше. Приехав, они минут сорок искали место для парковки маленького автомобиля Барбары и еще полчаса прокладывали себе путь в «Топшоп», проталкиваясь сквозь толпу на тротуаре с упорством лосося, идущего на нерест. Когда они наконец-то попали в магазин, Барбара огляделась, и ей сразу захотелось сбежать. Магазин был заполнен девочками-подростками, их матерями, тетями, бабушками и соседками. Народ стоял плечом к плечу, к кассам тянулись очереди, люди, толкаясь, пробирались от вешалок к прилавкам, переговаривались по мобильникам, перекрикивая бьющую по ушам музыку, кто-то примерял ювелирные изделия: вдевал в уши сережки, надевал на шею ожерелья, а на запястья — браслеты. Худший ночной кошмар Барбары стал реальностью.
— Ну разве не восхитительно? — захлебывалась от восторга Хадия. — Я всегда хотела, чтобы папа привел меня сюда, но он говорит, что Оксфорд-стрит — сумасшедшая улица. Он говорит, что ничто не сможет притащить его на Оксфорд-стрит. Он говорит, что и диким лошадям не удастся сюда его примчать. Он говорит, что лондонская Оксфорд-стрит — разновидность… Ой, не помню чего, но чего-то нехорошего.
Дантова ада, без сомнения, подумала Барбара. Особого круга в аду, в котором женщин вроде нее — ненавидящих модные тренды, безразличных к внешнему виду и выглядящих ужасно, что бы они на себя ни надели, — мучают за их отношение к моде.
— Мне это так нравится! — воскликнула Хадия. — Я знала, что понравится! Я была в этом уверена!
Хадия ввинтилась в толпу, и Барбаре ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
В «Топшопе» они провели невыносимые полтора часа. Отсутствие кондиционеров (в конце концов, это был Лондон, и люди до сих пор верили, что в году здесь бывает от силы четыре или пять жарких дней) и общество примерно тысячи тинейджеров, явившихся в магазин в поисках выгодных покупок, заставили Барбару почувствовать, что, если ей действительно придется платить за каждый земной грех, который она когда-либо совершила, все они померкнут по сравнению с тем, что она содеяла во имя высокой моды. Из «Топшопа» они перешли в «Джигсо», а из «Джигсо» в Н&М, где повторились мучения «Топшопа», только с добавлением маленьких детей, громко требующих у матерей мороженое, леденец на палочке, собачку, сосиску в тесте, пиццу, рыбу с жареной картошкой и все прочее, что подсказывало им воспаленное воображение. По настоянию Хадии — «Барбара, ты только посмотри на название этого магазина, ну пожалуйста!» — они провели некоторое время в «Аксессуарах» и наконец оказались в «Маркс энд Спенсер». Хадия разочарованно вздохнула.
— Здесь покупает себе трусы миссис Силвер. — Вероятно, она думала, что эта информация заставит Барбару остановиться. — Разве ты хочешь выглядеть как миссис Силвер?
— Сейчас я уже готова выглядеть как дама Эдна. [15] — Барбара решительно вошла в магазин, и Хадия последовала за ней. — Слава богу за маленькие милости, — заметила Барбара. — Здесь не только трусы, но и кондиционеры имеются.