Пичли вздохнул. Единственным способом избавиться от них побыстрее было сделать вид, будто он принимает правила их игры.
— Да, вы правы, — сказал он и без дальнейших расспросов подошел к бюро возле окна, выходящего на улицу.
Пичли вынул изнутри чековую книжку и ручку, отнес это все в столовую, выдвинул из-под стола стул, сел и, официально щелкнув ручкой, начал писать. Первым делом заполнил графу «сумма»: три тысячи фунтов. О том, что Робби удовлетворится меньшей суммой, он и помыслить не мог.
Вслед за ним в столовой появился Роб, за которым, как всегда, тенью следовал Брент.
— Так вот что ты подумал, Джей? — возмутился Робби. — Мы с Брентом пришли к тебе, и ты сразу решил, что дело только в деньгах?
— А разве нет?
Пичли вписал дату и начал выводить имя. Робби стукнул ладонью по столу.
— Эй! Прекрати и посмотри-ка на меня! — Для пущей убедительности он выбил ручку из пальцев Пичли. — Ты думаешь, что нам только деньги нужны, так, что ли, Джей? Мы с Брентом приволоклись сюда — доперли до самого Хэмпстеда, между прочим, хотя у нас у самих дела есть. — При этих словах он мотнул головой в направлении гостиной, что Пичли растолковал как желание указать на внешний мир вообще. — Мы с Брентом, между прочим, бабки теряем ведрами, пока стоим тут с тобой, десять минут калякаем, а ты думаешь, это все из-за денег? Черт бы тебя побрал, Джей! — И, обращаясь к Бренту: — Нет, как тебе это нравится?
Брент тоже подошел к обеденному столу, все еще с развернутой газетой в руках. Он не будет знать, что с ней делать, до тех пор, пока Робби не даст ему очередную порцию указаний. А так хотя бы ему есть чем занять руки.
Несчастный болван был безнадежен. Пичли подивился, как Брент вообще научился завязывать шнурки на ботинках.
— Ну хорошо, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Тогда объясни мне, зачем же вы пришли сюда, Роб?
— Может, просто по-дружески зашли, навестить, так сказать.
— Боюсь, эта история не про нас.
— Ах так? Кстати, об истории. Она вот-вот вернется к тебе, Джей, можешь уже идти открывать ей двери. — Робби ткнул пальцем в газету, и исполнительный Брент тут же поднял ее повыше, совсем как школьник, демонстрирующий одноклассникам свое примитивное искусство. — На этой неделе с новостями туго. Ни члены королевской семьи не напроказили, ни премьер-министра не застукали с членом в дырке какой-нибудь школьницы. Газеты начнут копать то, что есть, Джей. И мы с Брентом пришли обсудить наши планы.
— Планы, — осторожно повторил Пичли последнее слово Роба.
— Ну да. Мы ведь уже однажды навели порядок там, где требовалось. Можем и еще раз повторить. Как только копы пронюхают, кто ты такой на самом деле, и сольют все журналюгам, тебе станет ох как горячо…
— Они уже знают, — сказал Пичли в надежде, что сумеет перехитрить Робби. Его слова были правдой лишь наполовину, но могли сойти и за полную правду, если не выяснять подробностей. — Я уже рассказал им.
Но Роб мгновенно раскусил нехитрый блеф Пичли.
— Да никогда, Джей! Если бы они знали, то скормили бы тебя этим акулам, как только им понадобилось бы показать, что они не просто штаны протирают, а что-то делают. Ты сам это знаешь. Ну да, ты мог им рассказать кое-что, верно. Но если я хоть сколько-нибудь в тебе разбираюсь, всего ты им не открыл. — Робби впился глазами в лицо Пичли и явно был удовлетворен увиденным. Он сказал: — Ага. Хорошо. Так вот, мы с Брентом прикинули и решили, что надо нам обсудить планы. Тебе нужна будет защита, и ты знаешь, где ее получить.
«И тогда я буду в долгу перед тобой до конца жизни, — мысленно закончил за него Пичли. — Вдвое больше, чем уже должен, потому что ты уже во второй раз бросишься останавливать эту свору гончих».
— Мы нужны тебе, Джей, — говорил Робби. — А мы? Мы не поворачиваемся спиной, когда знаем, что в нас кто-то нуждается. Есть люди, которые так и делают, но не мы с Брентом.
Пичли с тоской и ужасом представил, как это будет: Робби и Брент идут ради него в бой, пытаясь оградить его от вынюхивающей жареное прессы, и делают это столь же неэффективно, как проделали в прошлом.
Он собирался отправить их восвояси, домой, к женам, к их полуживому, плохо организованному, неумело управляемому бизнесу — мойке машин богатых людей, в ряды которых им никогда не доведется вступить. Он собирался сказать им, чтобы они навсегда исчезли с его глаз, потому что ему надоело, что его то опустошают, как ванну, то на нем играют, как на плохо настроенном пианино. Он даже раскрыл рот, чтобы все это высказать, но в этот миг в дверь позвонили, он подошел к окну, увидел, кто это, и вместо задуманной тирады велел Робби и Бренту оставаться на месте и вышел из столовой, закрыв за собой двери.
И теперь, уныло размышлял он, сидя перед компьютером, усталый, не сумевший подчинить волю Кремовых Трусиков своим нуждам, теперь он никогда не расплатится с ними. До скончания века они будут доить его, теперь еще и за то, что благодаря сообразительности и быстроте реакции Роба они перешли сначала из столовой на кухню, а потом и вовсе сумели выбраться из дома до того, как на них наложила лапу невзрачная баба из полиции. Да, при нынешних обстоятельствах ничего из того, что они могли бы ей сказать, не ухудшило бы его положения, но Робби и Брент увидят это совсем в другом свете. Они будут считать, что своими действиями защитили его, и придут снова, и будут приходить каждый раз, когда решат, что настало время платить.
Линли добрался до Лондона относительно быстро после того, как заехал на станцию обслуживания брайтонского дилера «ауди», где стояла на ремонте машина Йена Стейнса. Самого Стейнса он взял с собой, дабы не дать тому возможности позвонить в мастерскую с целью подготовить механиков к вопросам полиции. Более того, подъехав к витринам салона, Линли велел Стейнсу оставаться в «бентли», а сам вошел внутрь.
Персонал салона и мастерской в основном подтвердил слова брата Юджинии Дэвис. Машина действительно находилась у них для проведения текущего ремонта; владелец пригнал ее в восемь утра. Договоренность о проведении ремонта была достигнута в прошлый четверг, администратор, принимавший заявки, сверился со своим компьютером: помимо текущего ремонта и обслуживания ничего особенного, вроде кузовных работ, делать с автомобилем не требовалось.
Когда Линли попросил показать ему машину, это не вызвало никаких затруднений. Работник станции провел инспектора в ремонтную зону, по дороге рассказывая о достижениях «ауди» в техническом оснащении, маневренности и дизайне. Если у него и вызвал любопытство визит полиции и расспросы о конкретном автомобиле, он ничем это не проявил. Любой посетитель мог оказаться потенциальным клиентом, нельзя упускать ни единого шанса.
Интересующая Линли «ауди» висела на гидравлическом подъемнике в одном из отсеков, на высоте пяти-шести футов. Это дало инспектору возможность подробно разглядеть подвеску, а также изучить передний бампер и крылья на предмет повреждений. С бампером все было в порядке, но на левом крыле обнаружились царапины и вмятина, выглядевшие весьма интригующе. И кроме того, они были свежими.