На ремне шортиков Хадии болтался какой-то пластиковый пакет.
— А это твой подарок, — сказала она. — Папа вытащил из аквариума еще кое-что. Журавлиной лапой. И вообще он так…
— Наловчился выуживать игрушки, — закончила за нее Барбара. — Да-да, я знаю.
— Потому что я уже говорила.
— Есть вещи, которые приятно повторять, — заметила Барбара. — Ну тогда давай, вручай его мне. Можно посмотреть-то, что там у тебя спрятано?
Немного покопавшись, Хадия отцепила ручки пакета от ременной петли и протянула его Барбаре. Заглянув внутрь, Барбара увидела там яркое сердечко из красного бархата, обшитое по краю белым кружевом.
— Вот это улов. Обалдеть, — сказала Барбара, кладя сердце на обеденный стол и чувствуя, что ее лицо вспыхнуло примерно таким же цветом.
— Правда, симпатичное? — Хадия разглядывала бархатное сердце без малейшего почтения. — Папа выудил его журавлиной лапой, как и мою игрушку. Я сказала: «Пап, давай лучше подарим Барбаре лягушонка, может, она с ним подружится и ей станет веселее». А он говорит: «Нет, милая. Лягушки не могут стать нашими друзьями, малышка куши». Так он иногда называет меня.
— Куши? Ну да. Я знаю.
Барбару охватила трепетная дрожь. Она взирала на бархатное сердечко, словно истинно верующий на святую реликвию.
— Поэтому он нацелился на это сердечко. Ему удалось выудить его только с третьей попытки. По-моему, он мог бы запросто достать слоника, ведь он лежал прямо сверху. Или мог бы достать слоника для меня, но в моих игрушках уже и так есть слон, и он наверняка вспомнил об этом. В общем, он отбросил слоника в сторону, потому что нацелился именно на это сердечко. Наверное, он мог бы и сам подарить его тебе, но мне захотелось повидать тебя, и он разрешил, сказав, что раз у тебя горит свет, то ты еще не спишь. Я тебе не помешала? Ты выглядишь как-то странно. Но твое окно светилось. Может, мне не следовало отдавать тебе его подарочек, Барбара?
Хадия встревоженно следила за ней. Барбара улыбнулась и обняла девочку.
— Просто все это так мило, что я даже растерялась. Спасибо. Ты передашь папе мою благодарность? Очень жаль, что мастерство вылавливания игрушек не является высокоприбыльным делом.
— Но он уже даже…
— Отлично. Хорошо. Я сама видела это, если ты помнишь.
Хадия вспомнила. Она потерла щеку пухлым лягушечьим животиком.
— Правда, здорово получить памятный подарок от поездки к морю? А ты знаешь, что всегда, когда мы с папой делаем что-то интересное, он покупает мне сувенир? Поэтому я помню, как замечательно мы провели время. Он говорит, что это важно. Воспоминания. Говорит, что воспоминания так же важны, как сама жизнь.
— Не буду спорить.
— Только мне очень хотелось, чтобы и ты поехала с нами. Чем ты занималась сегодня?
— К сожалению, работала.
Барбара махнула рукой на стол, где лежал ее блокнот. Рядом с ним высилась стопка каталогов и списки адресов, полученные ею в «Золотом колчане».
Хадия попятилась к двери.
— Тогда мне нельзя задерживаться.
— Постой, все в порядке, — поспешно сказала Барбара. Она вдруг осознала, как соскучилась по человеческому общению. — Я не имела в виду…
— Папа разрешил мне побыть у тебя только пять минут. Вообще-то он хотел сразу отправить меня спать, но я попросила разрешения вручить тебе подарочек, и он сказал: «Пять минут, куши». Так он…
— Называет тебя. Отлично. Я знаю.
— Как здорово, что он свозил меня на море, правда, Барбара?
— Просто великолепно.
— Поэтому я должна его слушаться, раз он говорит: «Пять минут, куши». Хоть так я смогу отблагодарить его.
— Да, все верно. Тогда тебе лучше скорее бежать обратно.
— Но тебе действительно понравилось подарочное сердечко?
— Это самый лучший подарок на свете, — сказала Барбара.
После ухода девочки Барбара вернулась к столу. Она приближалась к нему осторожно, словно лежащее там сердце было живым существом, которое могло испугаться и убежать, заметив резкие движения. Не сводя глаз с обшитого белым кружевом красного бархата, она нащупала сумку, достала из нее сигареты и закурила. Задумчиво покуривая, она пристально смотрела на сердце.
«Лягушки не могут стать нашими друзьями, малышка куши».
Никогда еще восемь простых слов не казались столь зловещими.
Ханкен рассматривал черную кожаную куртку с каким-то странным почтением. Перед тем как дотронуться до полиэтиленового пакета, где лежал обнаруженный Линли предмет одежды, он натянул резиновые перчатки, а раскладывал куртку на столе в зале бара «Черного ангела» с таким благоговейным видом, какой обычно припасают для церковной службы.
Линли позвонил своему коллеге вскоре после окончания безуспешного опроса персонала гостиницы. Звонок застал Ханкена за обеденным столом, но он пообещал, что приедет в Тайдсуэлл не позже чем через полчаса. И сдержал обещание.
Склонясь над кожанкой, он внимательно рассматривал дырку на ее спине. Похоже, ее проделали совсем недавно, сказал он Линли, который стоял с другой стороны стола и наблюдал, как местный инспектор скрупулезно изучает каждый миллиметр окружности дырки. Конечно, точные данные они получат только после того, как куртку исследуют под микроскопом, продолжил комментарии Ханкен, но дырку явно проделали недавно, суда по состоянию краев кожи, и будет интересно узнать, не обнаружат ли на них лаборанты частицы кедровой древесины.
— Как только мы получим подтверждение того, что на ней кровь Терри Коула, наличие частиц кедра будет уже лишь мелкой деталью, — заметил Линли. — В конце концов, в самой ране обнаружена целая щепка.
— Верно, обнаружена, — согласился Ханкен. — Но я полагаю, что чем больше улик, тем лучше. — Осмотрев пропитанную кровью подкладку, он положил куртку обратно в пакет. — Теперь мы сможем получить ордер, Томас. Это весьма убедительный повод для получения ордера.
— Да, с этой курткой все становится гораздо проще, — признал Линли. — И того факта, что Бротон-мэнор предоставляется для проведения турниров и тому подобных зрелищ, достаточно для получения ордера…
— Погодите-ка. Я говорил вовсе не об ордере на обыск, позволяющем нам перелопатить поместье Бриттонов. Это, — Ханкен поднял пакет, — заколачивает очередной гвоздь в крышку гроба Энди Мейдена!
— Не понимаю, как… — Но, немного подумав и быстро поняв, какие доводы может привести Ханкен в пользу обыска Мейден-холла, Линли сказал: — Послушайте-ка меня. Вы согласны, что большой лук, вероятно, является нашим третьим, пропавшим, орудием убийства?
— Поскольку данная версия согласуется с дыркой на куртке, то согласен, — ответил Ханкен. — А что вы предлагаете?