Он сжал челюсти. Он заставил Себя взглянуть на голые, холодные факты. Рынок Лиденхолл не подходит для Его целей, и сама судьба спасла Его, явившись в образе охранника, чтобы открыть Ему этот факт. Очевидно, в округе было куда больше видеокамер, чем Он смог разглядеть: спрятанные под самым потолком, укрытые складками серебряного крыла, замаскированные под декоративную лепнину… Но это уже не имеет значения. Главное лишь то, что Он узнал. И теперь может заняться поисками другого места.
Он вспомнил телепередачу, которую смотрел накануне. Вспомнил газетные статьи. Вспомнил фотографии. Вспомнил имена.
И улыбнулся — сколь простым оказался ответ. Он знает место, которое Ему нужно.
К тому времени, когда Линли и Нката вернулись в Скотленд-Ярд, Барбара Хейверс выполнила задание по изучению прошлого Барри Миншолла. Кроме того, она просмотрела запись, сделанную в магазине сети «Бутс», и изучила людей, стоящих в очереди за Киммо Торном и Чарли Буровом (Блинкером) — в поисках какого-нибудь знакомого лица, — и заодно всмотрелась в изображения остальной публики в магазине, попавшую в поле зрения видеокамеры. Там не было никого, доложила она, кто был бы похож на сотрудников «Колосса», с которыми она встречалась. И Барри Миншолла среди покупателей также не было, добавила она. Что касается фоторобота, полученного от завсегдатая спортзала «Сквер фор Джим», то трудно определить, имеется ли какое-то сходство между фотороботом и теми, кто оказался в «Бутс» одновременно с Киммо. Она с самого начала не очень-то рассчитывала на этот фоторобот.
— И вообще все это направление тупиковое, — заявила она Линли.
— Что удалось узнать про Миншолла? — спросил он.
— До сих пор он умудрился нигде не засветиться.
Фотографии мальчиков в костюме фокусника она передала инспектору Стюарту, а он распределил их между полицейскими, которые должны будут показать их родителям жертв для возможного опознания.
— Хотите знать мое мнение? — сказала она. — Это тоже будет бессмысленной тратой времени, сэр. Я сравнивала их с фотографиями убитых и не нашла ни одного похожего. — В ее голосе звучало разочарование. Она ведь уже почти была уверена в том, что убийца — Барри Миншолл.
Линли поручил ей проверить Джона Миллера, продавца солей для ванны из Стейблз-маркета, который был замечен в чрезмерном интересе к происходящему у прилавка фокусника.
Тем временем Джон Стюарт выделил пять констеблей (больше у него людей нет, сказал инспектор суперинтенданту) на работу с телефонными звонками, поступающими после выхода в эфир передачи «Краймуотч», где показали фоторобот подозрительного мужчины и обнародовали другую информацию об убийствах. Оказалось, что бесчисленное количество зрителей имеют знакомых, «удивительно похожих» на виденного у спортзала мужчину в кепке. Констеблям предстояло отделить зерна от плевел. К тому же среди звонивших всегда бывало много остряков, которые не могут упустить такую возможность обратить на себя внимание или ловко отомстить невзлюбившему их соседу. Что может быть лучше, чем сообщить в полицию: неплохо бы проверить такого-то, проживающего там-то?
Из оперативного центра Линли пошел к себе в кабинет, где на столе уже ждал отчет от экспертов седьмого отдела. Он вынул из нагрудного кармана очки и приступил было к чтению, но помешал телефонный звонок. Приглушенным голосом Ди Харриман сообщила, что к нему направляется помощник комиссара Хильер.
— С ним какой-то незнакомец, — шептала Харриман. — Не знаю, кто он, но на копа не похож.
Мгновением позже в кабинете появился Хильер.
— Говорят, вы кого-то задержали, — сказал он.
Линли снял очки. Перед тем как ответить, он глянул на спутника Хильера: мужчину лет тридцати, в синих джинсах, ковбойских сапогах и широкополом стетсоне. Определенно не коп, подумал Линли.
— Мы с вами не встречались?… — спросил он у мужчины.
Хильер нетерпеливо произнес:
— Это Митчелл Корсико, из «Сорс». Наш внедренный журналист. Что там у вас за подозреваемый, суперинтендант?
Линли аккуратно перевернул отчет экспертов лицевой стороной вниз.
— Сэр, я бы хотел переговорить с вами наедине…
— В этом, — сказал Хильер, — нет необходимости.
Корсико поспешно промямлил, переводя взгляд с одного офицера полиции на другого:
— С вашего позволения, я выйду.
— Я сказал…
— Благодарю. — Линли подождал, пока журналист не скроется в коридоре, и только тогда заговорил: — Вы сказали, что у меня будет сорок восемь часов до появления в команде репортера. Это время еще не истекло.
— С этим вам придется обращаться не ко мне, суперинтендант. Решение было принято на высшем уровне.
— Где же именно?
— Отдел по связям с общественностью сделал предложение. Я счел его подходящим.
— Я вынужден протестовать. Мы не только нарушаем все правила, но и неоправданно рискуем.
Хильеру эти слова удовольствия не доставили.
— Слушайте, что я вам говорю! — рявкнул он. — Пресса рвет нас на части. История с убийствами на первых полосах всех газет без исключения и на всех новостных каналах. Если только нам не повезет и какой-нибудь горячий араб не бросит бомбу на Гросвенор-сквер, нам не миновать скандала. Митч на нашей стороне…
— Вы не можете этого знать, — возразил Линли. — И вы заверили, сэр, что репортер будет из серьезного издания.
— И, — продолжал Хильер, демонстративно не обращая внимания на слова Линли, — у него есть неплохая идея. Его редактор позвонил в отдел по связям с общественностью, и те дали добро. — Он повернулся к двери и крикнул: — Митч! Зайдите к нам, пожалуйста.
Корсико вернулся. Сдвинув шляпу на затылок, он обратился к Линли его же словами:
— Суперинтендант, я понимаю, что мы нарушаем все правила, но вы не волнуйтесь. Я хотел бы начать с биографического очерка о каком-либо из офицеров — чтобы познакомить читателей с процессом расследования через рассказы о людях, занятых в нем. Начать я хочу с вас. Кто вы такой и что вы здесь делаете. Поверьте, в очерке не появится ни одной подробности о самом следствии, которую вы не разрешите включить.
— У меня нет времени на то, чтобы давать интервью, — сказал Линли.
Корсико вскинул руки.
— Так никто же и не просит у вас интервью, — сказал он. — Я уже обладаю массой сведений — благодаря помощнику комиссара, он был так любезен. У вас я прошу лишь разрешения быть мухой на стене.
— Я не могу его дать.
— А я могу, — заявил Хильер. — И даю. Я верю в вас, Митч. Вы ведь понимаете, насколько деликатная сложилась у нас ситуация. Пойдемте, я представлю вас остальным. Вы еще не видели наш оперативный центр? Думаю, вам будет интересно туда заглянуть.
С этими словами Хильер в сопровождении Корсико покинул кабинет. Линли, ошеломленный, смотрел им вслед. При появлении помощника комиссара он встал, но теперь медленно опустился на стул. Похоже, в отделе по связям с общественностью все окончательно лишились разума.