– Вы просто красавица, – с улыбкой сказал Ройзен, поцеловав кончики ее пальцев перед тем, как проводить к столу. – Ума не приложу, почему такая роскошная женщина осталась одна? И куда смотрели мужчины?
– Я не одна, я с вами, – лукаво улыбнулась она.
– Вина? – предложил он.
– С удовольствием.
Неслышно появилась Магдалена Карловна. Сразу стало не по себе. Влюбленная женщина сердцем угадывает соперницу. Роль Магдалены Карловны сам доктор Ройзен определил двумя словами: моя собака. Но собака умеет кусаться, если разозлится. И вцепиться в глотку, если почувствует смертельную опасность для хозяина. Софья Львовна всерьез опасалась, что в бокале окажется яд. Она ведь собиралась сделать Ройзена своим рабом, и Магдалена небось сердцем это угадала. В комнате повисло напряжение, но Ройзен словно не замечал этого. Улы-бался и не отрывал глаз от сидящей напротив женщины. Вторая тенью ходила вокруг стола с яствами.
Бутылка была открыта весьма ловко, вино полилось в бокалы тугой струей. Руку Магдалена Карловна обернула салфеткой, как заправский сомелье. И так же неслышно исчезла, когда профессор Ройзен слегка нагнул подбородок, что, видимо, означало: оставь нас.
– Я хочу выпить за начало нашего сотрудничества, надеюсь, долгого, – сказал он, высоко подняв бокал.
Тост ее слегка разочаровал. Она хотела услышать: «за начало наших отношений». Но ведь и вечернее платье осталось в шкафу. А юбка с блузкой – это сотрудничество.
Софья Львовна сделала небольшой глоток. Вино было великолепным! Соломенного цвета, в меру охлажденное, с богатым послевкусием. И к нему действительно подали устриц. Ройзен не шутил. Состояние его и в самом деле было немалое, раз он мог позволить себе доставить в глушь такие деликатесы и накрыть стол с истинной роскошью.
Богатство ударяет в голову женщине сильнее, чем вино. Как бы сдержанна в своих чувствах она ни была, сколько бы ей ни было лет, двадцать или сорок, воображение сразу рисует частный самолет, уносящий ее на волшебный остров с дожидающейся в море белоснежной яхтой. Бокал шампанского, многообещающие поцелуи, а за иллюминатором – облака. Софья Львовна слегка опьянела.
– Как вам вино? – с улыбкой спросил Марк Захарович. Ах, да что там! Просто Марк!
– Очень вкусное!
– Вы достойны всего лучшего, – он говорил то, чего она больше всего хотела услышать.
Все испортила Магдалена Карловна, которая принесла горячее. «Слишком рано», – поморщилась Софья Львовна.
– Это вкусно, – заметил движение ее губ профессор Ройзен. Он, кажется, все замечал. – Попробуйте.
– Что это?
– Я обещал фуа-гра, но потом подумал, что после устриц хорошо бы отведать лобстеров. Вы любите лобстеров?
– Я уже забыла, что это такое.
– Как можно? – покачал головой он. – Вы созданы для роскоши.
– Вы меня разыгрываете.
– А если нет? – вкрадчиво спросил Ройзен. – А если… покупаю?
– То есть?
– Мои эксперименты запрещены, и я вербую вас в союзники.
– А чем вы взяли Магдалену Карловну? – затаив дыхание, спросила она.
– Я как-нибудь расскажу вам ее историю. Мы до этого еще не дошли.
– Но в обед мы уже были на «ты».
– Я не смею, – сказал он, опустив тяжелые веки. – С женщинами я ужасно робок.
– Да ну, не смешите! – ее голос зазвенел как серебряный колокольчик.
– Тогда на брудершафт? – он поднял бокал.
– Что, и целоваться будем? – лукаво спросила она.
– Ах, Сонечка, с вами хоть куда! Хоть в адово пламя!
– Наверное, уже с тобой? – сказала она, отхлебнув вина. Поцелуй вышел холодноватым, но многообещающим. Они встали на первую ступеньку лестницы, уходящей в небеса.
– Согласен! Можешь называть меня Марком. Но не на людях.
– Я соблюдаю субординацию.
– Поговорим о наших пациентах, – он промокнул губы салфеткой. – Как думаешь, не пора ли нам их познакомить?
– Вы хотите выпустить Брагина? – она не сразу смогла сменить тему и назвать его Марком. – То есть ты? Ты его хочешь выпустить? Но ведь он готовит побег!
– Да пусть его.
– Он спрятал банан!
– И яблоко. А за ужином исчезло печенье.
– Да он нам такой цирк устроит!
– И пусть. Я предлагаю начать групповые консультации.
– Но, Марк… – она смешалась. – Тамара Валентиновна думает, что ее пригласили в качестве семейного доктора. А Татьяна уверена, что она здесь прислуга.
– Пусть они так думают.
– Но Брагин с Самсоновым скажут им правду! Они-то ее знают!
– Давай посмотрим, как это будет выглядеть. Десерт?
– Спасибо, но… Моя фигура.
– С ней все в порядке.
– Нет, я, пожалуй, воздержусь. Я очень уважаю тебя как специалиста, но все это очень рискованно. Наш милый дом рискует превратиться в дурдом.
– Давай все же попробуем, – Ройзен потянулся к бутылке, в которой еще оставалось вино. На этот раз он не позвал свою собаку. Софье Львовне заметно полегчало.
– Чуть-чуть, – попросила она. – Я уже пьяна.
– Что скажешь о Татьяне? – спросил он, разлив вино. Ей чуть больше. Но она не возражала, опьянение уже стало проходить. Они говорили о работе.
– Эта Кабанова ненормальная! Она же не останавливается ни на секунду!
– Может, просто старается? Хочет угодить?
– Нет, ее определенно надо остановить.
– Ну, попробуй, – сказал он лениво.
– То есть ты доверяешь ее мне?
– Да, попробуй с ней поработать.
– Спасибо! – искренне обрадовалась Софья Львовна.
– А Влад?
– Законченный наркоман! Я имею в виду, интернет-наркоман.
– Как ты объясняешь его поведение? Спит, словно младенец.
– Лекарство подействовало, – пожала она плечами.
– Одна-единственная таблетка? Довольно слабое успокоительное.
– Смирился?
– Нет, Сонюшка. Он поверил в игру.
– Не поняла?
– Он считает, что эта клиника ненастоящая, – пояснил Марк. – Что это игра. А мы с тобой сутенер и хозяйка борделя. Пару дней это должно удерживать его от бунта. Будет забавно наблюдать.
– Но ведь ему скажут.
– Кто? Брагин? Скажет, что его пытали? – Марк рассмеялся.
– У него, похоже, галлюцинации, – озабоченно сказала она.
– Несчастный, – с иронией вскинул брови Ройзен.
– Не надо так. Он и правда больной человек.