– Бонни и Клайд? Сладкая парочка бандитов?
– Вроде того.
– Так почему же их до сих пор не задержали, раз все про них известно?
– Во-первых, известно далеко не все, – тяжелый вздох. – Они живут в разных городах, один в Питере, другая в Москве. Друг с другом не общаются, делают вид, что незнакомы. Канал связи не известен, следовательно, доказательств нет. И за руку никого из них не поймали. Невозможно ведь предугадать, кто на этот раз украдет, а кто будет только отвлекать внимание, он или она. Пока нам не удалось разгадать ни одну их комбинацию. Мы думаем, как это сделать.
– Давайте совместными усилиями попробуем разработать операцию, в результате которой и доказательства будут, и полная ясность, кто есть кто, и выставка в Питере, наконец, откроется. Громов?
– Я здесь.
– Займись.
– Есть!
– Привет! Я дома!
Наконец-то! Все пробки в Москве собрала! И вот он, сладостный дом! Она счастливо улыбнулась, открывая входную дверь, и сказала сама себе:
– Заходите, дорогой Карлсон, ну и ты, Малыш, так и быть, проходи... Кстати, где ты, Малыш? Эй? Ничка? Где ты? Где все?
В доме было тихо. Вообще-то этот дом предмет ее гордости, родившийся в безумных мечтах, когда она с крохотной дочкой ютилась на съемной квартире, а родители еще не переехали в Москву, жили в другом городе. Когда у них еще не было Таси, а Костик не поступил в институт. Тогда она мечтала объединить всю семью и построить для них огромный светлый особняк. В котором они будут жить долго и счастливо.
Теперь она живет в доме своей мечты вместе со своей семьей. Большой, да. И дружной. Но такое ощущение, что все домочадцы дружат против нее. Против кормилицы. Против автора проекта под названием «Большая дружная семья Семеновых». Вместо того, чтобы встретить ее, уставшую, с работы за накрытым для ужина столом, задать положенные в таких случаях вопросы, что да как, поохать, успокоить, посочувствовать наконец, они все ушли по своим делам. Их нет дома. Ни-ко-го.
«Что я сделала не так?» Ее всегда мучило чувство, что с ней не все в порядке. Не так, как с другими. На Боженьку жаловаться грех, наделил ее всем, о чем только можно мечтать, стройной фигурой, не склонной к полноте, красивыми, хотя и не очень длинными ногами, роскошными волосами, большими глазами. И про ум не забыл, спасибо ему, ум у нее острый, быстрый, память великолепная. Почему же возникает чувство, что, наделив всем этим, ее в то же время ополовинили? Забрали что-то важное, а что, она, хоть убей, так и не может понять. Потому и дом пустой – все ушли. Сбежали. Чтобы не выслушивать ее отчета о прожитом дне, не сочувствовать, не утешать. Они уверены, что ей этого не надо. Ох, как надо!
Она скинула туфли и прошла на кухню. Зря грешила на домочадцев: ужин на плите. Кастрюля заботливо укутана махровым полотенцем, чтобы не остыла.
– Я сейчас сделаю салат.
Она вздрогнула и обернулась: папа.
– Что-то ты подзадержалась, дочка.
– Пробки, – виновато сказала она.
Почему-то она всегда чувствовала себя виноватой. Кладя каждый месяц в «шкапчик» деньги на расходы, краснела от стыда. Ведь они не знали, что это за деньги. Уезжая утром на работу, виновато говорила, что вернется поздно. Выходя в субботу из своей спальни только к обеду, тут же начинала оправдываться, что за неделю сильно устала. И виновато смотрела, как Тася разогревает еду специально для нее. Ей никто не смел отказать. Она имела право требовать. Потому что все они, мама, папа, Тася, Ничка, Костик жили за ее счет. На деньги, которые она... Впрочем, неважно.
– Тебе помочь? Давай я разогрею плов, – засуетился папа. Пожалуй, он один чувствует себя неловко. Хотя ему-то уж точно не в чем оправдываться. Так получилось.
– Так получилось, – сказала она вслух. И, с благодарностью принимая от него тарелку с пловом, спросила: – А где все?
– Костик уехал с друзьями. – «Это понятно». – Ничка ушла в гости, бабушка, разумеется, пошла с ней. – «Разумеется!» – Тася отправилась к соседке смотреть ее посадки.
Это тоже в порядке вещей. Тася – давняя мамина подруга. Они из одного города. Про Тасю в семье говорят: «Человек со сложной судьбой». Сложная судьба заключается в том, что Тася ни дня не работала, поэтому получает теперь «минималку», на которую прожить невозможно. А не работала Тася, потому что у нее были мужья. Они ее содержали. Только не надо думать, что она какая-нибудь утонченная красавица, а ее мужья были знаменитыми актерами, режиссерами, на худой конец научными работниками. Вовсе нет. Первый был строителем, кажется, бригадиром. Второй подвизался слесарем в каком-то ЖЭКе. Третий вкалывал дальнобойщиком и все время уходил в рейсы. Из одного он так и не вернулся, встретил любовь всей своей жизни, а Тасина была разбита. К тому времени ей стукнуло сорок, она утратила свою и без того неброскую красоту и осталась на бобах. Четвертого мужа для нее не нашлось, и карьера содержанки для Таси завершилась. Образование у нее было средненькое, то есть много-много лет назад Тася окончила техникум, сама уже не помнила какой, и на работу ее брали только в торговлю. Детей у нее, к счастью, не было ни от одного из мужей. За последующие пятнадцать лет она промотала машину, оставшуюся от дальнобойщика, почти всю мебель, подарки бывших мужей и что-то там не сложилось с торговлей. В итоге Тася задолжала своим работодателям фантастическую сумму. Ей пришлось продать квартиру, часть денег ушла на погашение долга, оставшуюся Тася быстренько промотала. Со съемной квартиры ее попросили, а родственники приглашать к себе не спешили.
И тут ее подруге, заболевшей раком, как раз потребовалась сиделка. Они дружили давно, еще с техникума, в котором вместе учились, и потом все время перезванивались. И Тасе было сделано предложение, от которого она не смогла отказаться. Так она появилась в доме Семеновых. Из родного города переехала в Подмосковье, в только что отстроенный большой и светлый коттедж, где ей выделили комнату на первом этаже. С тех пор прошло пять лет. Маме уже не нужна сиделка, но Тася успела стать членом семьи и никуда отсюда не съедет.
В принципе глава семьи ничего не имеет против Таси. Сама она все время на работе или в разъездах, а в доме требуется помощница по хозяйству. Маме сделали сложную операцию, и врачи велели ей беречься. Проблема в том, что помощница по хозяйству из Таси никакая. Она ленива и болтлива, хотя умеет все. Но заставить ее что-либо сделать надо еще суметь! Таисия Семеновна (почти Семенова!) моет пол, как английская королева в изгнании, с таким видом, будто все, кто ходит по этому полу, ее нижайшие подданные. С таким же лицом стоит у плиты или драит кастрюли.
И еще у Таси есть одна маленькая слабость. Она не прочь пропустить рюмочку-другую. А поскольку в доме Семеновых никто не пьет, у кормилицы важная и ответственная работа, у ее мамы рак, у Костика спорт, отец всех возит, а Ничка еще маленькая, Тася ходит по соседям. Она водит дружбу со всеми окрестными домработницами и с тещами, которые живут в домах богатых зятьев на правах экономок, а также со свекровями, которых эксплуатируют разбогатевшие снохи. Но таких, надо признаться, мало. Балом в коттеджном поселке «Забава» правят мужчины, а женщины у них на коротком поводке. Поэтому Тася, наскоро переделав домашние дела, садится на телефон и выясняет, кто на сегодняшний день свободен. То есть готов составить ей компанию. По рюмочке, под сериал, сплетничая о соседях, а если нет новостей, то о звездах, благо всегда есть о чем. Свадьбы-разводы-болезни-похороны и, разумеется, скандалы в чужих семьях занимают все свободное Тасино время. А она старается, чтобы его было как можно больше. И, надо признать, весьма в этом преуспела. Рис в плове сегодня почти сырой. Отругать? Завтра об этом узнает весь поселок. Лучше промолчать.