– В чем же тогда фишка? – спросил Иван Таранов.
– А ты глянь.
Он тоже подошел поближе и взглянул на этикетку. Там была фотография Адольфа Гитлера в костюме и галстуке. Таранов рассмеялся:
– Глянь-ка, фюрер без френча!
– Из его личных запасов, – пояснил Воронов. – Случайная находка, раритет. 1943 год. Но к питию не пригодно. Пусть лежит.
И он вернул бутылку на место. После чего подошел к другому шкафу:
– А вот здесь знаменитый сотерн. Есть и настоящие редкости. К примеру, вот это. Присмотритесь, господа. Виноград для этого вина собирали еще до битвы при Ватерлоо. И оно сохранило вкус и аромат, как утверждают специалисты. Но я не собираюсь его пить. Хотя бы в память о Наполеоне, который в то славное время еще был императором. Война войной, а вино вином. Валюта Франции, ее никогда не отменят.
– Тиранов, значит, собираешь, – усмехнулся Таранов. – Мудро.
– Да-а-а… – протянул Федор Иванович и с чувством сказал: – Запасы у тебя солидные. Я на вино столько денег не трачу.
– Да у тебя и цель другая. Хочешь приобщиться к высшему обществу, – усмехнулся Воронов.
– Да что вы весь вечер намекаете на мое пролетарское происхождение, – разозлился Сивко.
– А что ты заводишься?
– Да потому что надоело!
– Федя, не злись, – из-за спин мужчин сказала Бейлис, и Сивко бросил на нее злой взгляд. – Расслабься, – добавила красавица. – Слишком уж ты стараешься. Ха-ха! А сам, ха-ха, женскими трусами торговал. Али не помнишь, Федя?
– Заткнешься ты или нет? – прошипел Сивко. – Такого мне никто не смеет говорить.
– Да брось! Я помню нашу первую с тобой встречу. А было это лет эдак пятнадцать тому назад…
– Люда, перестань, – одернул ее Воронов.
– Как ты меня назвал?
– Разве ты не Людмила по паспорту?
– Ха-ха, по какому?
– А у тебя их что, несколько?
– Мы вино сюда пришли смотреть или обсуждать личную жизнь Бейлис? – вмешался Таранов. – Мне это неинтересно. А вот пошарить по шкафам… Сколько же все это может стоить? Воронов, признаю, ты удачно вложил деньги. На этом можно хорошо заработать.
– Я не собираюсь продавать свою коллекцию, – резко ответил тот.
– Собираешься еще вина прикупить?
– Да. – И Воронов бросил выразительный взгляд на Бейлис. Вот для чего здесь она, мол. Я терплю, и вы терпите.
Они пошли вдоль длинного ряда шкафов вслед за хозяином, который продолжал показывать свои сокровища. Иногда называл цену.
«Сумасшедший, – думал Михаил. – Нет, не сумасшедший. Коллекционер. Похоже, после смерти жены вся его страсть досталась коллекции. Тем более с сыном не ладит. Он проводит часы в подвале, один, среди винных бутылок. Быть может, разговаривает с ними. У него странные глаза. Сумасшедший. Нет, коллекционер. Интересно, как погибла его жена? Что с ней случилось?»
Экскурсия затянулась надолго, Бейлис начала скучать. И даже спросила:
– А нельзя ли чего-нибудь открыть? Ну не свинство ли: ходим среди вина и не пьем!
– Наверху стол с закусками, – холодно сказал Воронов. – Если ты устала, можешь подняться туда, выпить и закусить.
– Я так и сделаю, – кивнула Бейлис. – Миша, пойдем?
Он разочарованно вздохнул и под внимательным взглядом хозяина развел руками: мол, что тут поделаешь? Дама просит.
– Михаил Андреевич, я организую для вас персональную экскурсию, – пообещал Воронов. – И даже с дегустацией. Хотите?
– Да, очень хочу!
– Завтра. Я вижу, вы разбираетесь в коллекционных винах.
– О, да! Стаж у меня небольшой, но я стараюсь. Изучаю литературу, собираю собственную коллекцию.
– И много насобирали?
– Я их не считал. Я имею в виду бутылки.
– А где вы их храните?
– Где храню? В подвале, разумеется.
– У вас специальное оборудование? В загородном доме? Вы их в шкафах-холодильниках храните или же в обычных? А может, в бочках?
– Я… э-э-э…
– Миша, пойдем же! – нетерпеливо потянула его за рукав Бейлис.
– Извините.
– Мы завтра продолжим, – мрачно пообещал Воронов.
– Хорошо. – Михаил шагнул на лестницу и вытер пот со лба, хотя в подвале было прохладно: уф!
Она опять шла первой, точнее, поднималась по ступенькам, то и дело опираясь рукой о стену.
– Успокойся, – сказала вдруг, не оборачиваясь.
– С чего ты взяла, что я волнуюсь? – пробормотал он.
– Я тебя не выдам.
– Не выдашь?
– Брось. – Она остановилась и обернулась. В упор посмотрела на него.
Глаза у нее были не синие, а карие. Он попытался представить Бейлис с натуральным цветом волос, скорее всего, шатенкой, без наращенных ресниц, силиконовых губ и огромного бюста. Заурядная внешность. Она вся искусственная. Но, похоже, добрая баба. Выстрадавшая свое богатство и натерпевшаяся.
– Я не знаю, зачем ты сюда приехал, но с Вороновым будь поосторожнее, – предупредила она. – С ним шутки плохи. Я тебя не выдам. Если, ха-ха, это не вопрос жизни и смерти. Все ж таки Воронова я знаю много лет, а ты, красавчик, непонятно, что за фрукт.
– Я…
– Ночью. Ты все мне расскажешь ночью. Я буду тебя ждать.
И она вдруг резво побежала вверх по ступенькам. «Здесь все играют, – подумал он. – Это не замок – театр. Сплошь фальшивка. И она играет. Что ей здесь нужно? Или…кто? Деньги? Хочет продать коллекцию покойного мужа? Или Таранов? Вновь замуж собралась? Тогда зачем же она их злит?» Он терялся в догадках, поднимаясь по крутой лестнице.
Остаток вечера прошел без эксцессов. Елизавета Петровна так и не спустилась к столу, Бейлис в отличие от других гостей с аппетитом поужинала, ей прислуживал хмурый Зигмунд. Не пристало сомелье предлагать и разливать банальный ликер.
– Я ем от пуза и ни капельки не поправляюсь! – похвасталась Бейлис, налегая на закуски. – Конституция такая.
– Приятного аппетита, мадам, – хмуро сказал Зигмунд.
Иван Таранов был задумчив, а Сивко неожиданно для всех разозлился. И даже попросил водки.
– Ты разве пьешь? – удивился Воронов.
– Бывают моменты.
– Я ж говорю, что все вы притворяетесь, – не удержалась от комментариев Бейлис. – Коллекционеров изображаете. А вам просто деньги девать некуда. Живете и мучаетесь: куда бы еще их потратить? Вот и придумали себе коллекцию, – презрительно выделила она последнее слово. Потом, не стесняясь, широко зевнула: – Пойду к себе, пожалуй. Уже поздно. Надеюсь, завтра нас ждет интересная культурная программа.