– У вас здесь не только погреба, но и оружейный склад?
– У меня здесь все, – со значением сказал Дмитрий Александрович. – Кстати, если ты попытаешься сбежать… Я сейчас же отдам на этот счет соответствующие распоряжения.
– Кому? Собакам?
– И им тоже, – невозмутимо ответил хозяин замка. – Ну, пойдем наверх.
Поднявшись, Воронов запер тяжелую дверь, а ключ положил в карман. Михаил с тоской подумал, что там, в подвале, осталось оружие. Шанс на спасение. А дверь надежная, попробуй, выломай! Интересно, когда сюда забрались местные, как им удалось проникнуть в подвал, выпить коньяк, разбить бутылки с вином? Или дверь была другая? Воронов не всегда находился с сельскими в состоянии войны, была ведь и дружба. Какие времена настали! Верхи хотят жить по-старому, а низы это начинает сильно напрягать. В деревне, дома которой хорошо видны из окон замка, похоже, зреет заговор. Да еще знахарка подливает масла в огонь. Ходит из дома в дом и бормочет: «Истребим Антихриста…»
И вновь они шли по длинному коридору.
– Едой пахнет, – со вздохом сказал Михаил.
– Обед непременно будет.
– Это хорошо! И хотелось бы поскорее!
– Если тебе невтерпеж, зайди на кухню, попроси у Эстер Жановны чего-нибудь перекусить. Ты молод, а у молодых аппетит зверский. Помню себя в тридцать! Ел сколько влезет, ни о каких диетах не думал, и жирок не завязывался.
– Вы и сейчас в отличной физической форме, – слегка подольстился Михаил.
– В замке есть тренажерный зал.
– А тира нет случайно?
– Интересуешься, много ли в замке оружия?
– Скорее, как метко вы стреляете.
– Хочешь вызвать меня на дуэль? – усмехнулся Воронов. – Не советую.
– Да и я неплохой стрелок, – не удержался Михаил.
– Может быть, может быть. Но у тебя нет оружия. А я не так глуп, чтобы тебе его дать. Ты будешь работать мозгами.
– Зажали вы меня в угол, Дмитрий Александрович! – рассмеялся он.
– А что ж ты тогда веселишься?
– Молодой еще, да и миллионов у меня нет, вот и веселюсь. А и в самом деле: загляну-ка я на кухню!
– Заодно осмотри кладовую. И подсобные помещения. А вдруг она там?
– Есть!
Воронов не спеша стал подниматься по лестнице, а Михаил задержался в холле, раздумывая над тем, что случилось. Выходит, весь этот цирк с осмотром винного погреба и дегустацией был затеян только затем, чтобы разоблачить новичка? И Воронов прекрасно знает, где спряталась таинственная незнакомка?..
– Михаил Андреевич…
– Что такое?
– Михаил Андреевич… Можно вас… На минутку.
Зигмунд, бледнее собственной белоснежной сорочки, губы трясутся, тянет его за рукав.
– Куда? Что такое?
– Я вас прошу…
Утянул его на кухню, а там воровато оглянулся: не слышит ли кто? На плите в огромных кастрюлях что-то варилось, на кухонном столе лежали глянцевые, вымытые до блеска овощи, горкой – душистая зелень, остро пахло специями. Эстер Жановны здесь не было. Зигмунд, прикрыв дверь, поспешно сказал:
– Я вас прошу, не выдавайте меня!
– О чем вы?
– Вы знаете, о чем, – отвел глаза Зигмунд.
– Можно попросить у вас бутерброд?
– Михаил Андреевич…
– Я есть хочу!
– Да, да. Сейчас.
Зигмунд идет к огромному холодильнику, хлопает дверца, и Михаил говорит его спине:
– Успокойтесь. Обойдется.
– Вы думаете? – В руках у Зигмунда окорок, бутылка с острым соусом, а взгляд отчаянный.
– Ну, что он вам сделает?
– О! Вы не знаете Воронова! Это страшный человек! Страшный! Злобный и мстительный. И… сумасшедший! Теперь я уверен, что он – сумасшедший! Я сделал глупость… Но она так просила…
– Да уж, когда она просит, ей трудно отказать, – намекнул Михаил.
Зигмунд дрожащей рукой отрезает окорок, режет пополам багет и делает сэндвич. Кетчуп проливается на стол. Сомелье хватает тряпку.
– Не надо нервничать, Зигмунд.
– Я боюсь.
– Обойдется.
Михаил впивается зубами в сэндвич. Уже легче. Еда – это здорово! Перед тем как начать расследование, надо подкрепиться. На зубах аппетитно хрустит маринованный огурчик, энергично орудуют челюсти. Зато Зигмунд его энтузиазма не разделяет. По-прежнему бледен от страха. Надо его подбодрить. Ну что такого страшного может случиться? Михаил так и говорит:
– Ну не убьет же вас Ворон? Ну, уволит. Что, вы себе работу не найдете?
Зигмунд пытается еще что-то сказать, но в это время в кухню заходит Эстер Жановна с пустым подносом в руках.
– Зигмунд, надо спуститься в погреб, и… Кто здесь? – Она от неожиданности роняет поднос на мраморные плиты пола, раздается звон, эхо которого разносится по гулким коридорам замка. Словно один из невидимых оркестрантов ударил в литавры. Оркестр обещал красавице Бейлис Федор Иванович Сивко. И надо же! Не ошибся! А марш-то похоронный…
– Я пришел за бутербродом, – сказал Михаил.
– Боже! Как вы меня напугали!
Зигмунд поднимает поднос, бормоча при этом:
– Все в порядке, у нас все в порядке.
– Я, пожалуй, пойду, – говорит Михаил. – У вас суп выкипает.
– Господи! – Эстер кидается к плите.
А и в самом деле: что теперь будет? Как милой девушке выбраться из замка? А ему как отсюда выбраться? Судя по начальнику охраны, здесь работают профессионалы. Парень дело знает, и если бы он был здесь такой один! Но оловянных солдатиков, всерьез играющих в войну, на территории замка хватает. Это уже не кино. Здесь убивают по-настоящему. Эх, если бы было оружие…
Он поднимается по лестнице, на ходу доедая сэндвич. До заката завтрашнего дня не так уж много времени. Что будет, если он так и не узнает, кто убил Бейлис?
А что будет, если узнает?
В то время как в винном погребе хозяин замка разоблачал миллионера-самозванца, Иван Таранов и Елизавета Петровна поднялись на третий этаж.
– Где она может прятаться, а? – озадаченно спросил Таранов. – Это ж надо такого понастроить! Катакомбы! А главное: зачем?
– У тебя, что ли, нет загородного особняка?
– Так у меня ж на Рублевке! В заповедной зоне! И у Сивко тоже. И у тебя. А здесь зачем?
– Места красивые, – пожала плечами она.
– Красивые, – кивнул Таранов. – А толку? По-моему, Воронов слегка не в себе. Как думаешь?