– Что ты натворила? – плакала мама в трубку.
– Я жива, здорова. Отдыхаю за границей. Не одна, с мужчиной. С любимым, – зачем-то добавляла она. Но мама все равно плакала.
Их отношения с Олегом были странными. Для нее странными, он, похоже, находил их вполне нормальными. Она постепенно приучилась просыпаться одновременно с ним, и даже брать паузу перед тем, как Олег начнет стягивать с нее трусики.
– Погоди, я в ванную.
Или:
– Погоди, я пить хочу.
Но после этой паузы чаще всего ничего не получалось. Когда она возвращалась из ванной или с кухни, Олег говорил:
– Вот я тут думаю…
И начиналась бухгалтерия. Она пыталась заниматься с ним любовью вечером, перед сном, но получилось только один раз, когда надела шикарное белоснежное белье и долго его соблазняла, совсем как в любовных романах. Он, в конце концов, соблазнился, но на этот раз терзал ее так долго, что внутри все заболело. Пришлось вымученно стонать и прилагать все силы, чтобы он кончил.
– Тебе понравилось? – спросил Олег.
Пришлось сказать, что да.
Лишь однажды, утром, когда она пришла из ванной, и он не увлекся, как обычно, разговором, а стал ее раздевать, она что-то почувствовала. Как тогда, на лестничной клетке, во время их первого поцелуя. Задрожала вся, и тут же этого застыдилась, попыталась сдержаться, но руки сами тянулись к нему, тело стало нежным, словно сливочное масло, которое просто таяло от его прикосновений.
Он тоже что-то почувствовал, проник в нее так глубоко, что она задрожала и невольно потянулась навстречу. Потом случилось такое, что она даже не сразу поняла своих чувств, внутри словно что-то оборвалось, она мгновение была в невесомости, потом начала плавно опускаться на землю. Словно на парашюте, из-под облаков, и было так красиво, что дух захватывало. Она почему-то увидела поле, такое зеленое, что глаза заболели. И солнце. Вставало солнце.
– День сегодня будет хороший, – Олег открыл глаза.
– Что? Да, хороший.
– Как спала?
– Хорошо! Я спала хорошо! – она сладко потянулась.
– Какая-то ты сегодня не такая.
– Я? Как всегда! Ну что? Идем завтракать?
Но это было всего один раз. Она подумала: «Согласно статистике, десять процентов из ста. Десять раз мы были близки, и всего один раз я испытала оргазм. Не так уж плохо!» И тут же на себя разозлилась: «Опять бухгалтерия! Ну, сколько можно?»
Телефонный звонок застал ее врасплох. Абонент был неизвестен, и она долго не решалась ответить. А телефон все звонил и звонил. Хотела, было, его отключить, но вместо этого нажала на другую кнопку и напряженно сказала в трубку:
– Да.
– Рина, девочка, ты что от меня прячешься?
Василий Андреевич! Она испугалась, но потом вспомнила, что он далеко и вряд ли ее здесь выследит.
– Я не прячусь.
– А почему телефон отключила? Где ты?
– Далеко.
– Где именно? – настойчиво спросил Василий Андреевич.
– Далеко, – повторила она.
– С кем? Можешь не отвечать, я знаю. Ай, девочка, как же ты прогадала! Променять меня на это фуфло!
– Он не фуфло.
– Да знаю я о нем все! – раздраженно сказал Василий Андреевич. – Пока ты в горах прохлаждаешься, навел справки. Бывшая любовница твоего Строителя говорит, что в постели толку от него чуть. Неужто ты на деньги соблазнилась? Так у меня их больше.
– Почему обязательно деньги?
– Так ты из жалости… Вот оно, женское сердце! Послушай, Рина, не дури. Возвращайся ко мне, слышишь?
– Если у вас ко мне дело…
– Але? Это кто? Рина?
– Я хотела сказать, что буду говорить с тобой только о деле, – с трудом выговорила она.
– Ладно, давай о деле. Отдай мне эту куклу.
– Отдать?
– Ну, продай. Сколько ты хочешь?
«Знать бы еще, в чем ее ценность?»
– Молчишь?
– Я думаю.
– Любовь – хорошее чувство, – ласково сказал Василий Андреевич, – но дорого обходится. Я знаю, куда он метит. Но у меня влияния-то побольше. И связей побольше, чем у него. Дело не в деньгах, в принципе. Получается, что бабу он у меня увел. А за это платить надо.
– Я сама, – пискнула она. – Сама с ним уехала.
– Тогда ты плати. В общем, так, девочка: возвращайся. Давай договоримся по-хорошему, а? Не хочешь встречаться со мной, приедет мой помощник. Отдашь ему куклу, и твой Строитель может убираться хоть в Лондон, хоть к пингвинам в Антарктиду. И деньжат может прихватить. А нет – пусть в Москве сидит. Или в Лондоне, но без денег. На биржу труда пусть идет. Официанты везде нужны, – Василий Андреевич засмеялся, довольный шуткой. – Ну, так как?
– А я? Могу я уехать с ним в Лондон?
– Там посмотрим.
– Но…
– Уверен, что ты передумаешь, – жестко сказал Василий Андреевич и дал отбой.
У нее внутри все похолодело. Далась ему эта кукла! И Рина далась! Хочет назад обе свои игрушки. Дрожащими пальцами она нажимала на кнопки мобильного телефона. Володя звонил двадцать шестого… да вот он, его номер!
– Ма-Рина? Привет! Давно тебя не слышал!
– Ты на меня сердишься?
– Кто? Я? Да что ты! Ничуть!
– Я уехала, не дождавшись тебя.
– В милицию? Ты, часом, не в СИЗО?
– Нет, я во Франции.
– Вот куда нынче ссылают тех, кто пришел с повинной! А говорят, у государства денег нет! – фальшиво рассмеялся Володя. – Я тоже хочу быть преступником!
– Прости меня. Так получилось.
– Сбежала, значит?
– Они бы меня убили.
– Я знаю.
– Что ты знаешь?!
– Я тут провел частное расследование. И в клинике был. С Георгием Рубеновичем поговорил. Кое-что выяснил.
– Почему за мной следят?
– Приезжай, я тебе покажу.
– Покажешь?
– Куклу. Я знаю, в чем ее секрет.
– Скажи мне! – взмолилась она.
– Вот приедешь – скажу, – рассмеялся Володя. – И покажу.
– А… ты мне ее отдашь?
– Конечно! От такого надо избавляться и как можно скорее!
– У меня ее требуют.
– Я же сказал: забирай.
– Хорошо. Как только вернусь в Москву, я тебе позвоню.
– Буду ждать, – с иронией сказал Володя.
Она задумалась. Да, надо возвращаться. И все уладить. Василий Андреевич получит куклу, Олег получит деньги, Володя… Что получит Володя? И что получит она?