– Она. Ну, вот: полдела сделано.
Потом закрыл коробку, так же бережно поставил ее рядышком, на свободный стул и сказал:
– Теперь вернемся к нам с тобой. Я хочу сделать тебе предложение.
Она залилась краской:
– Но вы ведь… ты ведь женат!
– А я и впрямь подумал, что ты поумнела, – поморщился Василия Андреевич. – Разумеется, я женат. Какие твои условия?
– Условия?
– Какое ты хочешь содержание? Квартиру в подарок? Дом? Я нынче разжился недвижимым имуществом, так что не стесняйся.
– Что будет с Олегом? – она сразу поняла, какое имущество имеет в виду Василий Андреевич.
– Если ты не перестанешь об этом спрашивать, то плохо ему будет, – сказал он.
– Ты вернешь ему фирму?
– Еще чего! Пусть по судам побегает! А я теперь посмеюсь, – Василий Андреевич ласково погладил коробку с куклой. И в сердцах сказал: – Да забудь ты про него! Чаплыгин – фуфло! В штаны наделал, когда понял, какой сюрприз я ему приготовил. Да разве это мужик?
– А ты бы повел себя иначе, если бы у тебя все отобрали?
Василий Андреевич засопел и размеренно сказал:
– Со мной, девочка, бывало всякое. Но свалить меня – этого никому не удастся. Удавлю!
– Я поняла. Хочу дом.
– Хорошо, – кивнул Василий Андреевич. – Завтра поедем смотреть.
«Завтра… До завтра надо что-нибудь придумать…» Она выговорила себе всего один день. Василий Андреевич видимо догадался о ее мыслях:
– Стерпится – слюбится. Я тебе хорошо заплачу. Не каждая нынче может так-то. Чего тебе еще надо? Агента твоего больше нет, только ты да я. Расстанемся – не обижу. Имущество на тебя запишу. А ребенка родишь – обоих буду содержать.
Она вздрогнула:
– Ребенка?
– Я согласен. Только чтоб мой был. Я проверю.
Он говорил размеренно, тяжеловесно, давя на нее, заставляя подчиниться, и она постепенно сдавалась. И в самом деле: куда бежать? С кем? Олег ее предал. Володя? Да Василий Андреевич раздавит его как муху! Некуда бежать.
– Но почему именно я? – спросила она жалобно. – Так много женщин на свете! Тебе только свистнуть – очередь выстроится!
– Такое мое желание. Я пришлю за тобой машину часиков в десять. Выспись хорошенько, и поедем смотреть дом.
Она обречено кивнула.
– Ну что, выпьем? – Василий Андреевич взял стакан с виски. Она послушно потянулась к бокалу с вином.
Чокнулись.
– Жизнь, девочка, сложная штука, – наставительно сказал он. – Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Вот ты, когда в коме лежала, небось, думала: все? Конец?
– Я ни о чем не думала.
– Ан, нет! – не слушая ее, продолжал Василий Андреевич. – Это было начало нашей с тобой новой жизни. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
«Да это же ходячая энциклопедия народной мудрости! Сколько я смогу вытерпеть? Год? Два? Десять? А потом что? Судно из-под него выносить? Пока он меня не отпустит, я вынуждена все это терпеть», – тоскливо подумала она. А «папаша», очень довольный собой, продолжал учить жизни. Вечер казался бесконечным, а сколько их еще предстоит? Но деваться некуда.
На следующий день она встала в девять, позавтракала, привела себя в порядок и стала ждать машину.
В десять за ней никто не приехал. В одиннадцать тоже. Машину не подали и в двенадцать. Позвонила, было, Василию Андреевичу – телефон не отвечал.
Он уже поняла: что-то случилось.
Наконец-то! В начале февраля в студии у Володи появилась Жанна! Картина была неполной без имени женщины, которая забрала из «Медины» анализы Рины Кудрявцевой.
Жанна загорела, похудела, перекрасила волосы и теперь носила очки.
– Я – серьезная девушка, – предупредила она. – И скоро у меня будет диплом искусствоведа. Сниматься буду только в очках!
– А в купальнике?
– Все равно в очках!
– Идет! Раздевайся!
– А зачем тебе мои фото? И сколько мне за это заплатят?
– Я с тебя денег не возьму. А снимки попробую толкнуть в глянец.
Жанна кивнула и стала раздеваться, с работой сейчас было плохо. Он принялся изображать бурную деятельность. Снимки вышли неплохие, в другое время Владимир Стеценко с легкостью бы их пристроил. Но сейчас приходилось искать другой способ заработать деньги. И только когда девушка устала от бесконечной смены поз, фотовспышек и перестала что-либо соображать, он спросил:
– Ты давно не видела Рину? Я знаю, что вы подруги. – И Стеценко спрятался за объектив, наставив его на Жанну.
– Сто лет не видела! Говорят, она чудовищно растолстела! – Жанна огладила осиную талию.
– Да, поправилась. Она была в коме после операции, потом долго лежала в больнице, лечилась.
– Ужас! Так плохо стали делать пластику! Я так боюсь!
– Тоже собралась в клинику?
– Конечно!
– Анализы не в «Медине» будешь сдавать? – наугад забросил он.
– Где-где?
Жанна так искренне удивилась, что он понял: девушка в «Медине» ни разу не была. И даже не слышала о таком медицинском центре.
– Все понятно. Одевайся. – Жанна принялась натягивать колготки. – А ты не знаешь новую подругу Рины?
– Подругу?
– Вы же с Риной частенько встречались. В кафе вместе сидели. Рина одна приезжала или с кем-нибудь? Я знаю, у нее незадолго до операции появилась новая подруга.
– Меня с ними не было. – Жанна натянула свитер. – В кафе.
– А кто был?
– Ой, у Машки спроси! А зачем тебе? Говорят, она страшная, как смерть!
– Кто? Маша? Она что, тоже растолстела?
– Да нет! Подруга Рины страшная! И старая.
– А как ее зовут?
– Не знаю. Тебе она точно не подойдет. Да и Машка не подойдет. Она же замуж выходит! С карьерой модели покончено!
– Понятно.
По крайне мере, подруга была. Старая и страшная. Учитывая то, что Володя узнал в родном городе Рины Кудрявцевой, возможно, ее землячка. Не случайно женщины быстро сошлись, и Рина так доверяла новой подруге. Оставалось выяснить имя. Когда Жанна ушла, он позвонил Маше.
– Никаких фотосессий! – отрезала та. – Я больше не снимаюсь для журналов!
– А для каталогов?
– Для каталогов? А что рекламируем? – деловито спросила Маша. – Я замуж выхожу, за богатого человека, но карманные деньги никогда не лишние. Постой… А ты меня не разыгрываешь?