– Здравствуйте, – весело сказал он поднявшимся напарникам, – это я – Федор Шунков. А вы, очевидно, из милиции? Или из прокуратуры? Хотя если вы оттуда, то не стали бы встречаться со мной в таком месте.
– Мы частные эксперты. Меня обычно называют Дронго, а это господин Вейдеманис.
– Понятно. Зачем я понадобился частным экспертам? Кстати, в какой области вы эксперты?
– По вопросам преступности.
– Тогда понятно. Больше вопросов не имею вообще, – усмехнулся Шунков. – А какие у вас вопросы? Я готов ответить.
Этот молодой человек наслаждался жизнью, и все у него было в порядке. Он насмешливо смотрел на обоих напарников.
– Вы были на сцене в тот момент, когда погиб актер Зайдель, – напомнил Дронго.
– Вы опять об этом, – чуть поморщился Шунков. – А я думал, что дело уже закрыто…
– Нам важно понять, как это произошло.
– Рабочий перепутал рапиры и принес заточенную, – пояснил Шунков. – Я сразу понял, что он просто ошибся. Марат фехтовал и оцарапал мне руку. Я разозлился и, отобрав у него рапиру, тоже уколол его в плечо. Ну а потом он уже по сценарию снова отобрал эту рапиру и должен был меня ранить, чтобы я начал умирать на сцене. Но я увернулся, уже зная, что рапира острая. Потом по ходу спектакля умирает королева, и Гамлет наносит свой удар королю. Я тоже умираю и произношу свой монолог. Даже стиснул ему руку сильнее, чем обычно. Он так удивленно посмотрел на меня. Самое странное было то, как упал Зайдель. Как-то слишком театрально. Мне даже не понравилось, и я решил, что старик переигрывает.
– Почему старик? – уточнил Дронго. – Ему было только пятьдесят два.
– Поэтому и старик, – победно улыбнулся Шунков. В свои тридцать он считал стариками пятидесятидвухлетних мужчин. Какой циник, подумал Дронго. Ведь он встречается с сорокавосьмилетней женщиной.
– Он так неловко упал, – продолжал Шунков, – и я посмотрел в его сторону. Никто ничего не понял. Только Сказкин, игравший Горацио, сразу поспешил к упавшему. Что было потом, вы уже наверняка знаете. Окончание спектакля было скомкано, мы с трудом доиграли до конца. Потом пытались сделать Зайделю искусственное дыхание, вызвали «Скорую помощь», но было уже поздно. Он сыграл свой последний спектакль, – закончил Шунков и улыбнулся.
– Вам его совсем не жалко? – мрачно уточнил Дронго.
– Разумеется, жалко. Но это ведь такая глупая случайность. Идешь по улице – и кирпич падает на голову. Вот такая глупая неожиданность. Кто мог подумать, что эта заточенная рапира попадется среди остальных…
– Кирпич просто так на голову не падает, – возразил Дронго, – так, кажется, говорил Воланд.
– Кто? – не понял Шунков. Кажется, он не читал великого романа Булгакова.
– Нет, ничего. У Зайделя были враги?
– Если вы думаете, что его убили, то это чушь. Но если откровенно, то его не любили многие. Он был слишком высокомерным, слишком звездил, слишком подавлял остальных. В любой сцене пытался быть первым. Мне с ним было очень тяжело. У нас ведь с ним две большие сцены. Вы бы видели, как он в них играл, пытаясь замкнуть все на себя. Мне было очень тяжело. Особенно когда я врываюсь с толпой мятежников и королева пытается меня успокоить. Он просто подавлял, и не только меня, но и Ольгу Сигизмундовну. Хотя ее трудно подавить.
– Мы с ней разговаривали, – сообщил Дронго.
– Она согласилась с вами разговаривать о смерти Зайделя? – изумился Шунков. – Тогда поздравляю вас. Она даже со следователем была не очень любезна.
– Мы пытались понять, что именно произошло, чтобы предотвратить подобные происшествия в будущем, – сказал Дронго. – Насколько нам удалось узнать, Ольга Сигизмундовна покровительствует вам в вашей карьере?
– Это она вам об этом сказала? – недовольно уточнил Шунков.
– Разве неправда?
– Нет. Я этого не говорил, – смутился Шунков, – просто неприятно слышать о том, что тебе кто-то помогает. Даже если это очень красивая женщина.
– Замужняя женщина, – напомнил Вейдеманис.
– Замужняя, – спокойно согласился Шунков, – муж у нее очень важный начальник. А она просто очень красивая и талантливая женщина.
– Вас с ней связывают дружеские отношения? – спросил Дронго.
– Да. Можно сказать и так.
– Вы знали, что она была первой супругой Натана Леонидовича?
– Знал. Об этом в театре знали все. Даже спорили, как именно они себя поведут при встрече. Но они вели себя очень сдержанно. Вежливо здоровались, кивали друг другу. Никогда не целовались, хотя у нас принято целоваться после летнего отдыха. Но они вели себя очень достойно.
– У нее есть сын от этого брака…
– Это я тоже знаю, – ухмыльнулся Шунков, – Эдик Шахов. У него уже три своих магазина. Известный бизнесмен, хороший парень.
– Вы с ним лично знакомы?
– Меня иногда приглашают на дачу к Шаховым. Там я и познакомился с Эдуардом.
– Вы ведь почти ровесники.
– Верно. У нас небольшая разница в возрасте.
– Он не ревнует вас к своей матери? Ведь его нынешний отчим – не его родной отец?
– Вы напрасно задаете вопросы с таким подтекстом, чтобы я признался в том, что сплю с Ольгой Сигизмундовной. У вас ничего не выйдет. Нет, он меня никогда не ревновал. Он понимает, как сильно я уважаю его мать.
– Она знает, что вы сегодня проводите время в компании с молодыми девушками? – неожиданно спросил Дронго.
– Что? – явно смутился Шунков.
– Ничего. Просто спросил.
– Это мои друзья, – торопливо ответил молодой актер. Слишком торопливо и нервно. Этим он себя выдал. В беседе с таким профессионалом, как Дронго, у него не было ни единого шанса скрыть ложь.
– И Ольга Сигизмундовна знает, что вы проводите время с этими друзьями? – продолжал давить Дронго.
– Что вам от меня нужно? – спросил Шунков уже другим голосом. – Кто вы такие?
– Я сделал несколько снимков вашей компании, – уже давил изо всех сил Дронго. – Полагаю, что, если я перешлю их Ольге Сигизмундовне с моими комментариями, она явно не обрадуется.
Шунков нахмурился. Покачал головой, через силу улыбнулся.
– Вы обычные шантажисты? – спросил он неуверенно. – Хотите меня запугать?
– Мы не шантажисты, – терпеливо пояснил Дронго, – мы действительно частные эксперты и расследуем убийство господина Зайделя.
– Это был несчастный случай, – пролепетал Шунков.
– Это было спланированное убийство, – твердо сказал Дронго, – и поэтому нам важно знать, как это могло произойти.
– Я не знаю… я действительно ничего не знаю, – испуганно заявил Шунков.
– А ваши отношения с Шаховой? Только не лгите, иначе фотографии пойдут на ее мобильный телефон, – безжалостно сказал Дронго.