Трое суток Ойва сидел и сторожил "чертово поле". Затем учения закончились, и солдаты со своими минометами отправились восвояси. Впервые за столько времени Ойва Юнтунен спокойно заснул возле небольшого костерка.
Потом кончились хлеб и колбаса, но не приключения. Ойва Юнтунен заблудился, совсем выбился из сил, да еще комары издевались как могли. Временами ему казалось, что он сходит с ума. Однако оставить здесь золото он не мог. Его нужно было еще какое-то время посторожить, даже ценой собственной жизни.
В это же время майор Ремес направлялся к лагерю Ойвы Юнтунена на Куопсуваре. На карте у него это место было обозначено как "Лагерь сумасшедшего мужика". Теперь майор был в отпуске и, несмотря на тяжелое похмелье, в целом радовался жизни. Впереди был год свободы. Как его использовать, со временем выяснилось бы. Теперь же спешить было некуда.
Сначала майор Ремес отправился на север от Куопсувары, мимо места под названием "Юха-Вайнан Ма", то есть "Земля покойного Юхи", откуда повернул на северо-восток к Потсурайсваре. Пройдя пять километров, он достиг "Лагеря сумасшедшего мужика".
Ойва Юнтунен спал возле потухшего костра. Его лицо было сплошь усеяно комарами. Похоже, ему приходилось туго.
Майор Ремес опустил рюкзак на землю и принялся разводить костер. Был вечер, в воздухе веяло прохладой. Ночью могло стать совсем холодно. Майор решил соорудить из хвои заслон. Сначала нужно было сварить кофе, поесть мясных консервов и ржаных сухарей. Да и маленькую пропустить не мешало бы, но померанцевая уже вся вышла.
Майор отметил, что спящий человек не очень-то был похож на таежника. Хотя у него имелось туристское снаряжение, однако по тому, как он поддерживал огонь и вел себя, видно было, что он даже мало-мальски не владел искусством таежной жизни. Уж очень он смахивал на городского неумеху. Однако упорства у него достаточно, раз смог противостоять целому минометному взводу. Майор такое уважал.
Когда костер заполыхал и тепло дошло до спящего, он проснулся. Майор Ремес поприветствовал его, однако у того не наблюдалось никаких дружеских намерений: он вскочил и отбежал подальше на "чертово поле". Там он скорчил зверскую рожу и вытащил нож.
– Я – майор Ремес. Здесь кофе, если хочешь.
Голодный как волк Ойва Юнтунен смешался. Что в этих местах может делать какой-то майор? Может, они заодно с Сиирой? Ойва Юнтунен решил бороться за золотые слитки до конца.
Ремес видел, что мужчина совершенно не в себе. Сумасшедший; похоже, что именно так обстоит дело. Может быть, заблудился в тайге, изголодался и потерял рассудок. Майору стало жалко изможденного путешественника. Худой, городской... однако поесть ему надо все равно предложить, может, отойдет.
Майор налил в чашку кофе, растворил в нем сахар, открыл полукилограммовую банку тушенки, густо намазал сухарь маслом и положил сверху большие куски мясных консервов. Затем он разломал на кусочки большую плитку шоколада, выдававшегося диверсионно-разведывательным группам, и разложил все это сверху на камне. Он жестом предложил бедолаге отужинать чем бог послал и отошел подальше от костра.
Ойва Юнтунен подумал, что раз майор предлагает ему еду, то вряд ли он замышляет недоброе. И Ойва решил поесть, однако все время держал нож на виду, на тот случай, если бы офицеру стукнуло в голову напасть на него.
Пока Ойва Юнтунен ел, Ремес построил себе небольшой заслон в метрах двадцати от костра. Он успокаивающе разговаривал с "несчастным психом", который с аппетитом поедал майорские припасы, запивая их кофе. Однако ответа майор не дождался. Наевшись, бедняга отошел на "чертово поле", лег и вскоре уснул. Майор же подумал, пусть, мол, всхрапнет дурачок, а поговорить и утром можно.
Ойва Юнтунен проснулся рано, бодренький и в здравом рассудке. Сон и пища исцелили его. Сразу же он начал придумывать для себя какую-нибудь легенду, которую можно было бы скормить майору, когда тот проснется. Свое имя он ни в коем случае не хотел раскрывать, равно как и прочую касавшуюся его правду.
Во всяком случае, этого майора нельзя было выпускать из тайги. Ойва Юнтунен получил хороший урок. В одиночку он к людям отсюда не выбрался бы.
Ойва Юнтунен сварил кофе, выпил чашечку, сходил к ручью умыться и затем разбудил майора Ремеса.
– Просыпайтесь, майор... уже и кофе готов.
Когда Ремес пил кофе, Ойва спросил, где же они находятся. Майор показал месторасположение лагеря на карте. На востоке ближайшим населенным пунктом была деревенька Пулью, почти в пятнадцати километрах. На западе тайга тянулась еще дальше. До Ратгамы было две мили. Офицер и бандит находились на границе коммун Китгиля и Энонтекие, со стороны Киттили.
Прежде чем начать вешать майору лапшу на уши, Ойва Юнтунен извинился за вчерашнее свое поведение:
– Я немного устал... заблудился и разнервничался.
– Ребята из минометного взвода, видимо, немного помешали тебе тут? – спросил Ремес, прихлебывая кофе. –– Мне рассказали, поэтому я и знал, куда идти.
– Скажешь тоже, немного. Шутка ли, с минометами приперлись... А ты, видать, кадровый.
– Да, кадровый. Однако теперь в отпуске, целый год гулять буду. Надо же иногда вырываться из этой рутины. А то так и помрешь, дома сидючи.
Ойва Юнтунен хорошо понимал майора. Если подумать о Хумлегорде и убийце-рецидивисте Сиире, то последние слова звучали прямо-таки пророчески.
Затем Ойва Юнтунен решил, что наступил самый подходящий момент начать свои басни.
– Я – младший научный сотрудник Асикайнен, – представился он. – Библиотекарь. Зарабатываю на хлеб в библиотеке Хельсинкского университета.
– И каким же ветром занесло сюда библиотекаря? В здешних краях не больно-то много книг, – удивился майор.
– Собственно, я здесь для того, чтобы набраться экологических впечатлений. Я интересуюсь различными вопросами защиты окружающей среды.
В действительности же вопросы экологии никогда особенно не интересовали Ойву Юнтунена, однако он думал, что этот жирный солдафон еще меньше, чем он, понимает в таких вещах и потому проглотит легенду.
– У меня умерла тетя... оставила небольшое наследство, и я подумал, что сам бог мне велел подумать о себе и побывать здесь, в Лапландии.
И действительно, Ойва Юнтунен думал о себе, но также и о бывшем экскаваторщике Сутинене, коммерц-технике Сиире и всех полицейских северной Европы. Все вместе они заставили его бежать сюда, в тайгу. Умершая тетя была ничто рядом с живым Сиирой.
Ойва Юнтунен вошел во вкус и заливался соловьем. Ойва нес ахинею о том, что он якобы родом из Хельсинки, что он уже с детства собирал гербарии, занимался аквариумом, наблюдал в бинокль за птицами и изучал следы млекопитающих. (Единственными млекопитающими, которые в жизни интересовали Ойву Юнтунена, были женщины.) В одном только Ойва не соврал – в том, что он холост.
– У меня есть собственный астрономический телескоп и библиотека, в которой больше тысячи томов, небольшая еще... Я участвую в движении "Гринпис". У нас, в Финляндии, не нужно бы больше строить ни одной гидроэлектростанции. Речные пороги должны быть свободны.