Я терпеливо объяснила новым участницам стихийно образовавшегося бандформирования, что мы планируем избавиться от тела, отправив его в дальние края.
– Ничего не выйдет, – выслушав меня, покачала головой Виктория. – Вы давно были на вокзале? Там же идет борьба за безопасность. Рамки поставили и выборочно проверяют багаж у пассажиров.
Мы с братом переглянулись и помрачнели.
Уж не знаю, почему так случается, но внутренний мир моих чемоданов всегда чертовски интересует пограничников и таможенников. Мои баулы в обязательном порядке открывают и азартно потрошат, что меня очень сильно раздражает, но заодно и неслабо дисциплинирует. Не было случая, чтобы я взяла в путешествие поношенную одежду, потертые носки, банальную пижаму или простецкое бельишко: только новенькие модные шмотки, эротичные чулки на кружевной резинке и дивно соблазнительное белье из секс-шопа! Не разочаровывать же бравых парней на досмотре!
М-да, а ведь труп в чемодане впечатлит их даже больше, чем тюлевые стринги с красиво вышитым на причинном месте девизом: «Лучшее место для инвестиций!»
План действий требуется срочно изменить…
Зяма пригнал со двора в номер складное кресло-каталку, которое в отеле держали для постояльцев с нарушениями двигательных функций. Мы усадили нашего хилера в кресло и устало выдохнули.
– И что теперь? – спросила пассивная бандитка Настя, не позволив активным подельникам насладиться заслуженным отдыхом.
Зяма почесал в затылке. Я потерла подбородок.
– А давайте отвезем его на Кампо ди Фьори, – предложила вдруг Вика. – Там круглосуточная тусовка, труп не скоро найдут. Особенно, если он сольется с ландшафтом.
– Как же он с ним сольется? – озадачился Зяма.
Он у нас, напомню, не ландшафтный дизайнер, а интерьерный.
Мне, впрочем, тоже казалось, что слияние с ландшафтом карликового трупа (пардон, неживого маленького человека!) значительно легче было бы организовать не на рынке, а в специально отведенном для этого месте типа «кладбище».
– А мы посадим его в уголочке, навалим на газетку под его ногами пучки разного сена – авось он и сойдет за заезжего латиноамериканского торговца целебными травами! – придумала Вика.
– Как же он будет торговать?! Он же мертвый! – опешила Настя.
– А мы ему шляпу на глаза надвинем, как будто он спит, – азартно фантазировала Вика.
– А чтобы народ не беспокоил спящего торговца вопросами, мы рядом с его сеном ценник поставим – с какой-нибудь астрономической суммой! – додумался Зяма.
Я наскоро прикинула: совсем уж дурацко-идиотский это план – или ничего, сойдет?
Рыночная площадь Кампо ди Фьори прекрасным летним днем – место в высшей степени оживленное. Там не то что один тихий мертвый латиноамериканец, – там целый ансамбль бразильской песни и пляски затеряется – запросто!
– Ну? Так где будем сено рвать? – решительно хлопнув себя по бедрам, спросила я подельничков.
Любовь к животным – похвальное качество.
Санек одобрил собаколюбие хозяев отеля, соорудивших во внутреннем дворике вполне симпатичную вместительную конуру.
Очевидно, сделано это было на случай прибытия гостей с особо крупными четвероногими. На данный момент в числе постояльцев они отсутствовали, так что никто не мешал Саньку «разместить» в пустовавших собачьих апартаментах свое некрупное тело.
Забравшись в конуру и конспирации ради загородив лаз цветущим горшечным растением, Санек повел наружно-внутреннее наблюдение из-под куста.
Сразу же выяснилось, что с выбором места для засады шпион не оплошал.
Малобюджетный номер русских туристов, Зямы и его спутницы, был невелик, размером с глубокую нишу. Таковой он, вероятно, и являлся вплоть до того момента, как нижние этажи старинного здания переоборудовали под отель. Должно быть, в былые времена в этой нише хранились дрова для топки печей, совки, лопаты, ведра и прочий полезный инвентарь, не нуждающийся в особо комфортных условиях содержания.
Зато теперь скромный двухместный номер располагал роскошным, во всю стену, французским окном, которое можно было использовать и как дверь. Благодаря этому для разведчика, занявшего стратегически выгодную позицию в собачьем укрытии, весь микрономер площадью два на два с половиной метра был как на ладони.
К сожалению, в помещении было темновато, и со двора, накрытого водопадом послеполуденного света, невозможно было отчетливо рассмотреть, что происходит внутри.
Санек прильнул к видоискателю фотоаппарата, но даже на максимальном приближении картинка оставалась нечеткой. Разглядеть ее в деталях не представлялось возможным, однако самое главное Санек уловил: объект номер один – красотка Вика – находилась в номере своих новых знакомых!
Кроме нее там было еще, как минимум, три человека.
Санек более или менее уверенно опознал Казимира и Инку: они активно сновали между кроватями – больше в тесном номере сновать было негде.
Третий (с учетом Вики – четвертый) персонаж вел себя на редкость спокойно и выдержанно.
Он с истинно буддистским спокойствием возлежал на полу, очевидно, совершенно не тревожась по поводу того, что метавшиеся в непосредственной близости товарищи запросто могут оттоптать ему что-нибудь нужное. При этом варианты причинения ему возможной травмы включали не только руки, ноги и уши, но и бесценное мужское сокровище, ибо невозмутимый буддист был гол, как король из сказки Андерсена!
Остальные, хотя и были одеты, то и дело наклонялись над буддистом-нудистом и теребили его, не давая нагому буддисту спокойно помедитировать. И мужняя жена Виктория тоже принимала активное участие в этой постыдной возне!
– Вот ведь дрянь! – не сдержал эмоций Санек. – Первый день в развращенной Европе – и уже ввязалась в групповуху!
И он старательно отснял происходящее, решив восполнить неизбежные из-за скверной видимости лакуны в видеоотчете своими собственными комментариями.
Загорелые мускулистые брюнеты в простых голубых джинсах и совсем уж элементарных белых майках-борцовках – не такая уж великая редкость в Италии. Анджело Тоцци не собирался дорожить теми двумя экземплярами, которые были приданы ему «для усиления».
Он так и объявил им:
– Убью болванов! Убью и зарою, клянусь святыми Антонием, Рохусом, Тобиасом и Иосифом Аримафейским!
Болваны Паоло и Луиджи узнали имена святых патронов всех могильщиков и оробели: синхронно ковырнули землю мысками ботинок, передернули плечами и вяло развили эту «хореографию» понурыми кивками головой с затихающей амплитудой.
Анджело при виде такой трогательной покорности немного ослабил мышцы нижней челюсти и перестал напрягаться – зубы уже болели, – и повторил «базовую» угрозу в более развернутой формулировке:
– Не найдете тех двоих – убью вас!