Пациент на носилках робко пошевелился, и водитель ухмыльнулся:

— Все, Рафаэль, вставай, собирайся. Высадим тебя перед выездом на скоростную. — Он вытащил из кармана пухлый конверт и через плечо передал его мексиканцу. — Пятьсот сотенных. Советую пересчитать.

Минут через пять «скорая» затормозила на обочине, чтобы выпустить Рафаэля, а следующую остановку сделала только на самой глухой и темной окраине Лос-Анджелеса, в пустом гараже, где бутылки из фургона были перегружены в кузов неприметного грузовичка. Теперь оставалось только снять со «скорой» фальшивые номера и оставить ее на стоянке у ближайшей больницы. Покончив с этим, двое мужчин, уже скинувшие белую форму, сели в кабину грузовика и тронулись в сторону Санта-Барбары.

Глава третья

В Аспене у Рота все складывалось просто отлично, даже лучше, чем обычно. И не последнюю роль в этом сыграла статья в «Лос-Анджелес таймс». В этом году звезды первой величины — они же потенциальные клиенты! — мелькали на склонах особенно часто, и, как выяснилось, все они прочитали ее и даже запомнили, хотя номер и вышел еще в сентябре. Вино было в моде. К обычным темам светских бесед — сплетни, чужие романы, курсы акций, пластическая хирургия и особенно громкие скандалы на студиях — прибавились споры о достоинствах калифорнийских и бордоских вин, оптимальном возрасте винтажей и, разумеется, о ценах.

Не раз и не два Роту удалось обменяться мнениями с людьми, чьи имена были у всех на слуху и кто именно поэтому раньше едва смотрел в его сторону. Пусть на этот раз речь шла только о вине, но ведь вполне возможно, что завтра они захотят услышать его совет по поводу, скажем, какого-нибудь двусмысленного пункта контракта. За всю эту снежную и солнечную рождественскую неделю лыжи Рота ни разу не коснулись склона, и Мишель единолично пользовалась услугами их персонального тренера.

Из Аспена они возвращались вместе с парой знакомых из Лос-Анджелеса. На тех произвел неизгладимое впечатление аристократический круг знакомых Рота, но он только отмахнулся от комплиментов и добродушно посетовал, что из-за избытка общения на лыжи совсем не осталось времени. Удачная неделя получила не менее удачное завершение.

Хорошее настроение четы Ротов немного омрачилось, когда по прибытии домой они не обнаружили ни Рафаэля, ни записки, объясняющей его отсутствие. Это было странно и неприятно. Удивленные, они быстро обошли комнаты и успокоились, убедившись, что Уорхол по-прежнему висит на стенах, Джакометти украшает террасу и все остальное вроде бы на месте. В комнатке Рафаэля на первом этаже остались его вещи, одежда висела в шкафу, а кровать была аккуратно застелена — словом, не замечалось никаких признаков внезапного или поспешного отъезда. Недоумевающий и недовольный, но не слишком встревоженный, Рот рано лег в постель и спокойно проспал всю ночь.

Только наутро он спустился в свой погреб.

— Твою ма-а-а-ать!

Заслышав этот вопль, Мишель едва не свалилась с велотренажера и тут же поспешила вниз. Там ее супруг в трансе не мигая смотрел на совершенно пустой стеллаж.

— Мое бордо! Все бутылки! Все до единой!

Рот принялся кругами бегать по погребу, сжимая и разжимая кулаки. Будь у него шевелюра, он бы уже выдергивал из нее клочья.

— Я найду этого сукина сына и задушу собственными руками! Я у него сердце вырву!

Изрыгая еще более страшные угрозы, Рот бросился наверх к своему «блэкберри» и один за другим сделал три звонка: в будку охранников у шлагбаума, в полицию и в свою страховую компанию.

Охранник с журналом регистрации въездов и выездов прибыл первым. К его приходу к Роту уже вернулась способность более-менее связно говорить.

— Итак, я желаю знать, кто и когда приезжал в мой дом и какого черта его не остановила охрана. — Его указательный палец уперся в грудь охранника. — И еще я желаю знать имя придурка, который тогда дежурил!

— Секундочку, мистер Рот.

Охранник лихорадочно листал журнал, молясь про себя, чтобы неприятное событие произошло не в его дежурство, и наконец с заметным облегчением поднял глаза на Рота:

— Вот, нашел. Сочельник. Срочный вызов врача. «Скорая» приехала в двадцать часов двадцать минут, а уехала в двадцать два пятьдесят. Дежурил Том. Ваш слуга сказал, чтобы машину пропустили.

— Еще бы этот засранец не сказал! — Рот вырвал у охранника журнал и уставился на страницу, словно надеялся найти там полное досье преступников. — Что это такое? Где название больницы? Где имя врача? Мать вашу!

— Там есть номер машины. Кажется, они сказали, что очень спешат.

— Ясное дело, они спешили! Им не терпелось добраться до моего вина.

Рот в возмущении потряс головой и вернул журнал охраннику, который бочком поспешил к выходу. В тот момент, когда он подошел к своей будке, с другой стороны к шлагбауму приблизились двое полицейских. Судя по их скучающему виду, они уже совершенно точно знали, что никакого толку от визита не будет.

— Вот и вы, отлично! — заявил Рот, когда детективы вошли в дом. — Хочу заметить, я регулярно жертвую крупные суммы в Благотворительный фонд полиции и надеюсь, теперь хоть часть этих затрат оправдается. Идите за мной!

Полицейские с кислым видом кивнули и одновременно подумали, что вот еще одна шишка на ровном месте, раз в год отстегивающая в БФП жалкую сотню баксов, будет требовать особого отношения за свои деньги.

— Видите? — Рот ткнул пальцем в пустые стеллажи, едва полицейские вошли в погреб. — Вино на три миллиона баксов! Собирал коллекцию десять лет. Восстановить невозможно. Невозможно! И ведь эти уроды знали что делают: взяли только бордо.

Младший детектив занялся осмотром места преступления, а старший вынул записную книжку:

— Мистер Рот, давайте уточним некоторые детали. Скажите, когда…

— Детали? Сейчас узнаете все детали. Канун Рождества, мы в отъезде, к шлагбауму является «скорая помощь» и рассказывает какую-то идиотскую байку о срочном вызове. Охранник звонит в дом, и наш слуга говорит, чтобы машину впустили.

— Как зовут слугу?

— Торрес. Рафаэль Торрес.

— Мексиканец?

— А что, имя похоже на еврейское?

Еще один остряк-самоучка, поморщился детектив.

— Мистер Рот, я вынужден спросить, имелась ли у вашего слуги зеленая карта и социальная страховка. Другими словами, легально ли он у вас работал?

После некоторого колебания Рот пожал плечами:

— Ну, не совсем. А какая разница? Он впустил их в погреб и, вероятно, смылся вместе с ними. Потому что, когда вчера вечером мы вернулись из Аспена, его здесь уже не было. Мы проверили — в доме ничего не пропало. А сегодня утром я спустился в погреб, а тут… — Рот с тоской посмотрел на пустые полки и махнул рукой. — Три миллиона баксов!

Полицейский закончил писать и закрыл свой блокнотик.