Открыли последние карты. Потрясенный капитан увидел, что Лисманки досталась бубновая десятка, а на кону у них — пиковая десятка. Это судьбоносная карта, последняя в каре. Благодаря Ууле все души капитана угодили прямо в ад, включая и его собственную.
Когда нечего больше ставить на кон, игра кончается. Так и в жизни… Светало. Ночной туман рассеялся, из-за гор поднималось солнце, освещая парк бледным светом.
Полиция, ассенизаторы и представители здравоохранения города Цюриха приехали в парк на машинах. Даже тех наркоманов, что висели на столбах, силой разогнали, собрали в черные пластиковые пакеты окровавленные шприцы и прочий мусор, который успел появиться за ночь, а трупы двух несчастных, погибших от передозировки, на носилках отнесли в тру-повозку.
Победитель Уула Лисманки приготовил на тлеющих углях утренний кофе и разбудил женщин, чтобы те сделали бутерброды. К завтраку пригласили полицию, ассенизаторов и медсестер, которые уже успели вычистить и убрать парк. День будет хорошим, решили полицейские и похвалили вкусные бутерброды с соленой корюшкой.
Потерявшие за ночь души, но не ведавшие о том Анонимные Смертники перенесли свои вещи на борт «флагмана Смерти» и в то же утро снова отправились в путь, к последней точке своего путешествия — в Альпы.
После неполного часа езды они прибыли в Люцерн, красивый старый город на берегах реки Реусс в окружении гор. Через Реусс тянулись деревянные мосты XIV века, их стропила были расписаны фресками, изображающими картины жизни того времени. Анонимные Смертники молча ступили на старый мост и загляделись на бушевавший внизу бирюзово-зеленый водопад. Проректор поделилась с полковником своим наблюдением: чем ближе к Альпам, тем молчаливее становилась их компания. Каждый думал о своих тяжких проблемах, и приближающаяся смерть делала все более серьезными лица людей.
Полковник тоже заметил уныние в команде. Но, по его мнению, это было вполне естественно. Многих охватывает жажда жизни, когда с ней вот-вот предстоит расстаться.
— Я не об этом. Многие стали раскаиваться в своем решении. Я и сама уже не уверена, что хочу умереть, — призналась проректор Пуусари с тоской.
Полковник попросил проректора вспомнить о ее жизни в Тояла. Неужели эти воспоминания стали теплее?
Проректор ничего не ответила. Отсюда, из Люцерна, события в Тояла казались такими далекими, а проблемы — незначительными.
Корпела созвал народ.
— В путь, смертники!
Из окон автобуса открывался дикий швейцарский ландшафт: крутые зеленые склоны, по ним бродят крепконогие коровы; снежные вершины; синее августовское небо. Время от времени дорога исчезала в горных туннелях. В общей сложности автобус проехал уже больше десяти километров. Корпела гнал как черт, казалось, он больше других торопился покинуть сей бренный мир. Дорога пошла вверх, стала узкой и извилистой. Чем выше путники поднимались над уровнем моря, тем прекраснее казался ландшафт, расстилавшийся внизу. В конце концов, они забрались так высоко в горы, что пастбища и леса исчезли из виду.
На одном из склонов путь им преградил шлагбаум, который охраняли два солдата. Они сказали, что в Фуркапассе, на самой вершине, сейчас бушует снежная буря. Туристов туда не пускают. Корпела попросил полковника перевести им, что он поедет в Фуркапасс и дальше, так далеко, как нужно, несмотря на запреты. У него новый автобус, и он прекрасно водит в горах, а дождь и снег ему не помеха. Полковник перевел.
Солдаты ответили, что, согласно прогнозам, через полчаса дорогу все равно перекроют из соображений безопасности, и неохотно подняли шлагбаум. «Автобус Смерти» дал газу и двинулся еще выше в горы. Казалось, он скоро доедет до самого неба. Впрочем, если вспомнить о цели их путешествия, так и должно было произойти.
Наконец автобус с притихшими пассажирами прибыл в Фуркапасс. Холодные дома мужественно противостояли порывам ветра. В одном из них располагалось мрачное кафе, где сидели всего две туристки, старые морщинистые американки.
Вскоре, однако, в кафе ввалились двое запыхавшихся солдат и стали громко возмущаться тем, что водитель с риском для жизни сюда приехал. Дорога должна была быть перекрыта, почему же их не задержали внизу? Полковник объяснил, что он взял на себя всю ответственность. Зачем так кричать, если автобус все равно уже здесь?
Солдаты, однако, продолжали вразумлять упрямого водителя. Они сказали, что сила ветра достигает восемнадцати метров в секунду. На улице трудно удержаться на ногах, снег бьет в лицо, и мороз около десяти градусов. Они достаточно высоко, больше 2400 метров над уровнем моря. В такую дьявольскую погоду не видно даже долины. Здесь берет свое начало река Рён, ее потоки устремляются с ледников в пропасть с таким грохотом, что даже завывание снежной бури не может с ним сравниться.
— Мы приехали, — объявил Корпела. Он приказал Анонимным Смертникам садиться в автобус и попросил полковника перевести солдатам, что он проедет еще километр вверх. Солдаты решили, что Корпела сошел с ума. Он заявил, что он такой не один. Вся их финская группа — одни сумасшедшие. В это солдаты охотно поверили.
Когда все уже сидели в автобусе, инженер на пенсии Хаутала попросил слова. Он сказал, что неизлечимо болен раком, метастазы щупальцами обвили все его тело. Именно по этой причине в начале лета он решил участвовать в путешествии Анонимных Самоубийц. Но сейчас передумал. Ему очень понравились милые альпийские деревеньки. К тому же во время путешествия Хаутала подружился с девушкой из Еес-поо, Тарьей Халтунен, которая тоже была неизлечимо больна. Инженер объявил, что не пойдет на смерть вместе с остальными членами группы, — он хочет провести свои последние дни в каком-нибудь альпийском домике, любуясь снежными вершинами гор.
Вся группа изумленно уставилась на Тарью, девушку, которая все время держалась в стороне и ни с кем не разговаривала. Теперь она, краснея, призналась, что больна СПИДом и болезнь зашла уже так далеко, что уже все равно: можно и остаться вместе с Хауталой где-нибудь в альпийской деревне и ждать смерти. Они будут поддерживать друг друга.
Неожиданное признание неизлечимо больных смутило остальных. Некоторые стали обвинять девушку в том, что она скрыла свою болезнь. Они же путешествовали вместе и спали в одной палатке бог знает сколько ночей. Девушка поступила безответственно, она ведь могла заразить кого-нибудь.
Тут проректор Пуусари повысила голос и напомнила остальным, что они все равно собирались умереть.
Эльзасские беглянки в ответ заявили, что тоже не хотят умирать. Они просто проводят друзей до края пропасти и вернутся в Финляндию. Но если Тарья их заразила…
На это полковник Кемпайнен довольно грубо возразил, что дамы своим поведением в Эльзасе подвергли себя большей опасности заразиться разнообразными болезнями, чем путешествуя с Тарьей, так что лучше им помолчать. Нет никаких причин для паники.
Пришел черед Уулы Лисманки вспомнить, что у него нет причин кончать с жизнью. А вслед за ними еще многие объявили, что они больше не хотят умирать. Пусть Корпела отвезет их в ближайшую деревню, потому что в этом богом забытом Фуркапассе даже негде переночевать.