– У вас есть для нас сведения? – спросил Нафиси.
– Есть, – кивнул Дронго, – только учтите, что это пока мои предположения.
– Мы вас слушаем, уважаемый агаи эксперт, – любезно согласился Нафиси.
– Дело в том, что мне, кажется, удалось выйти на возможных убийц господина Шевалье. Это убийство было спланировано и осуществлено специально для того, чтобы вбить клин не только в ваши отношения с Францией, но и вызвать очевидное раздражение России, у ограды посольства которой был убит вышедший французский консул.
– Это сделали американцы или израильтяне? – быстро уточнил Нафиси. – Мы пока не можем установить, кто именно спланировал и осуществил эту террористическую акцию.
– Нет, не они. Дело в том, что еще два дня назад, когда я вышел из посольства после разговора с вами, я обнаружил за углом свою машину с потерявшим сознание водителем. Ему нанесли сильный удар и подбросили записку, чтобы я прекратил расследование. Я, конечно, сразу понял, что это были не вы. На следующий день меня едва не убили, и только быстрая реакция моего напарника спасла меня от неминуемой смерти.
– Так было угодно Аллаху! – патетически воскликнул Нафиси.
– Наверное, – согласился Дронго, – но это были не израильтяне. Сегодня в этом я окончательно убедился.
– Можно узнать, что именно служит основанием для подобных утверждений? – спросил Нафиси.
– Эта группа захватила моего напарника – того самого, который спас мне жизнь вчера у ресторана, – и предъявила ультиматум: либо я приглашаю на встречу приехавшего из Израиля бизнесмена, либо они убивают моего друга.
Нафиси перебирал белые четки – их привезли ему в подарок из Мекки – и молчал.
– Вы меня поняли? – спросил Дронго.
– Наверное, не бизнесмен, – отозвался наконец Нафиси, – а сам господин Жаботинский, резидент МОССАДа в вашей стране.
– Мне легче с вами разговаривать, когда вы знаете, о ком именно идет речь, – заметил Дронго. Нет ничего удивительного, что резидент иранской разведки знает резидента МОССАДа. Они слишком пристально следят друг за другом.
– Значит, они хотели видеть Жаботинского, – удовлетворенно кивнул Нафиси. – И чем это закончилось?
– Я предупредил его, чтобы он там не появлялся, – сообщил Дронго.
Его собеседнику необязательно знать, что сама операция была рассчитана на то, что Жаботинский, подгоняемый Дронго, начнет суетиться и невольно выдаст своего агента, внедренного в эту организацию. Причем операция была продумана таким образом, чтобы агент был задействован при любом исходе встречи с Жаботинским.
Нафиси молчал, перебирая четки.
– Что вы хотите от меня уважаемый, агаи эксперт? – наконец поинтересовался он.
– Только вы сможете нам помочь, – сказал Дронго. – Я хотел бы освободить своего друга.
– Это я понимаю. Но какова будет ваша плата? – поинтересовался Нафиси.
– Очень высокой. Я докажу, что убийство Шевалье было делом рук этой организации, которая предупреждала меня о том, чтобы я не проводил это расследование, а затем попыталась убрать меня физически. По-моему, цена адекватна вашей помощи – ведь тогда весь мир будет знать, что убийство Армана Шевалье напрасно приписывают вашей стране.
– Это своеобразное предложение, – согласился Нафиси. – Но учтите, что мы в таком случае рискуем нашими дипломатами.
– Дипломатами не нужно, – возразил Дронго. – Я думал, что у вас есть несколько помощников, которые способны решить это дело.
– У нас таких людей просто не существует, – любезно сообщил Нафиси, – здесь только аккредитованные дипломаты.
– Тогда пусть мне помогут ваши дипломаты.
– Получается, что мы помогаем господину Жаботинскому, а это противоречит нашим интересам.
– Он бы в любом случае туда не поехал, чтобы спасать моего друга. Полагаю, вы это и сами понимаете.
– Мы подумаем о вашем предложении, – пообещал Нафиси.
– Потом будет поздно, – напомнил Дронго, – ответ мне нужен немедленно. Если вы считаете, что я блефую, можете не помогать мне, но тогда я обращусь за помощью к американцам.
– Вы шантажируете наше посольство, – покачал головой Нафиси, – это нехорошо и противно нашей морали.
– Вы поможете или нет? – разозлился Дронго. – Я уже сказал вам, что не располагаю временем. Ответ нужно дать немедленно. Это не тот случай, когда можно промолчать или затянуть решение вопроса. Да или нет?
– А вы сможете потом доказать, что к убийству Армана Шевалье мы не имеем никакого отношения?
– Думаю, что да.
– Вы думаете – или докажете?
– Уверен, что докажу.
Нафиси продолжал перебирать четки. Было понятно, что он размышляет, опасаясь ошибиться.
– Почему вы не обращаетесь к своим друзьям, уважаемый агаи эксперт? – наконец поинтересовался он. – Ведь вас все в этом городе очень хорошо знают и у вас такие влиятельные друзья… Почему вы не позвонили в вашу полицию или органы безопасности, а пришли ко мне?
– Я уверен, что моего друга Эдгара Вейдеманиса не могли захватить просто так, – пояснил Дронго, – кто-то из моих близких друзей предал нас.
– Откуда вы знаете? Это ваша интуиция или предположение?
– Ни то и ни другое. Он мне передал, что его подставил кто-то из близких друзей, и я не могу и не хочу рисковать. Если я ошибусь и позвоню не тому человеку, Эдгара просто убьют. А он мой многолетний партнер и хороший друг.
– Поэтому вы пришли ко мне, – понял Нафиси.
– Повторяю: у нас мало времени, агаи Нафиси, и я не могу так долго ждать, – упрямо произнес Дронго. – Вы должны понимать, что только крайняя необходимость могла привести меня сюда за помощью.
– Хорошо, – сказал Нафиси, поднимаясь со своего места, Дронго поднялся следом. – В святом Коране сказано, что люди должны помогать друг другу в богоугодных делах, а ваше дело по освобождению друга можно считать по-настоящему богоугодным. Мы вам поможем.
– Тогда выслушайте мой план, – предложил Дронго…
Без пяти минут семь автомобиль «Лексус» осторожно спускался вниз, к подножию горы, откуда просматривалось все пространство, вплоть до находящегося в десяти километрах от этого места небольшого поселка Лок-Батан. С другой стороны этого громадного котлована были видны горы, на которых находился другой поселок – Шубаны. Они были отсюда довольно далеко. Чтобы туда добраться, нужно было объехать горы и подняться по удобной дороге с другой стороны. Этот путь занимал более двух часов. По испуганным рассказам очевидцев, в этом поселке находился туберкулезный санаторий и место захоронения расстрелянных людей. В Советском Союзе за многие экономические преступления также полагалась высшая мера наказания, и если у насильников и убийц еще были шансы на помилование, то совершившие тяжкие экономические преступления – так называемые цеховики – карались беспощадно и не могли рассчитывать на снисхождение. Может, поэтому закрытое кладбище для подобных лиц было выделено в особый участок. Рассказывали ужасные истории о том, что расстрелянных хоронят без головы, которую отрезали и уничтожали, чтобы родные и близкие даже спустя много лет не смогли бы опознать тело своего родственника среди захороненных. Однако об этом знало не так много людей, а знавшие старики постепенно умирали, стараясь не рассказывать об этих ужасных местах своим детям и внукам. Однако у подножия горы было устроено грандиозное городское кладбище, а на повороте, кроме мастерской по изготовлению надгробных памятников, был еще и небольшой завод по обработке цветных металлов.