– Это долгая история. Но она привела меня сюда, – сказал Дронго, – и поэтому мне было так важно встретиться с вами.
– Значит, это вы следили за мной перед моим арестом. Следователь был очень удивлен, когда я ему об этом сообщил. Я думал, что это они организовали наблюдение, но он сказал, что до показаний Хасанова они даже не подозревали о моем существовании. Получается, что тогда за мной следили вы или же по вашему поручению.
– Я о вас тоже ничего не знал, пока мне не сообщил о вашей истории Петер Кродерс, – ответил Дронго.
– Чем я вас заинтересовал?
– Своей необычной историей. Я почти убежден, что вы не виноваты, вы никогда не торговали и тем более не пробовали наркотики. Экспертиза подтвердила, что в вашей крови нет остатков распада подобного зелья…
– И на том спасибо…
– Но вас могут обвинить в гораздо более тяжком преступлении, – предупредил Дронго, – не в употреблении, а в хранении и распространении. Более того, после показаний Хасанова вы можете пройти как организатор преступной группы.
– Он врет, – спокойно ответил Максарев. – Он прекрасно знает, что я не имею к этим наркотикам никакого отношения.
– Но их нашли у вас дома, и на пакетах были ваши отпечатки пальцев. Или вы скажете, что их вам подбросили?
– Не скажу. Но это не мои пакеты, и я не имею к ним никакого отношения.
– Это вы уже неоднократно говорили следователю.
– Тем более.
– Расследование практически закончено, – напомнил Дронго, – и в суде вы будете проходить как один из организаторов преступления.
– Я невиновен.
– Это нужно доказать, а вы упрямо отказываетесь вразумительно объяснить, каким образом на пакетах оказались ваши отпечатки пальцев.
– Я ничего не обязан объяснять. У нас в стране существует презумпция невиновности, и я не признаю себя виновным.
– Презумпция-то существует, но факты говорят против вас.
– Какие факты?
– Наркотики нашли у вас дома. Задержанный наркокурьер Хасанов показал, что получал их именно от вас. А в результате расследования у вас на квартире нашли пакеты с вашими отпечатками. Или их вам подбросили?
– Нет.
– Тогда объясните, каким образом они оказались у вас дома, с вашими отпечатками.
– Не могу и не хочу. Пусть прокурор и следователи доказывают, что я не верблюд.
– Это не аргумент. Факты против вас, и судья вполне может дать вам очень приличный срок на основе собранных доказательств. А еще в суде наверняка выступит сам Хасанов.
– Он – мерзавец и клеветник!
– Тем хуже, что вы идете у него на поводу и не хотите объяснить, как у вас оказались наркотики. Поймите, что в данном случае ваша поза вредит вам. И обрекает ваших близких на страдания.
– Не нужно давить на меня таким образом, это нечестно.
– Это вы ведете себя нечестно по отношению к своей матери, дедушке, бабушке. Представляете, что с ними будет, когда вас осудят на длительный срок? И осудят из-за вашего глупого упрямства…
– Я уже все сказал следователю.
– В таком случае послушайте меня. Я пришел сюда только для того, чтобы помочь вам. Петер Кродерс попросил меня о помощи именно потому, что считает все неприятности, произошедшие с его бывшими сослуживцами, намеренной акцией какого-то негодяя. Рискуя затянуть время, я постараюсь вам коротко изложить причины, которые привели меня сюда.
– Давайте, – кивнул Игорь.
Дронго начал рассказывать во второй раз, сделав акцент на своей встрече со Звирбулисом в Дуйсбурге и беседе с супругами Старовскими. Он подробно рассказал о перекупке земли. Игорь слушал его, опустив голову. Было заметно, как он волнуется. Наконец Дронго закончил.
Максарев молчал. Опустил голову и молчал. Дронго терпеливо ждал.
– Что вы от меня хотите? – наконец поднял голову Игорь.
– Правды. Каким образом на пакетах оказались ваши отпечатки?
– Мне их передали для хранения.
– Кто?
– Это мое личное дело.
– Сейчас уже нет. Вы обязаны были понимать, что все не так просто. Речь идет о женщине?
– Знаменитый дедуктивный метод, – криво усмехнулся Максарев.
– Ничего подобного. Мне намекнул на это ваш следователь. Вы напрасно считаете, что все люди старше вас по возрасту глупцы. Он профессионал и понял, что в этом деле может быть замешана женщина, ради которой вы так упрямо молчите.
– Он не сказал, кто именно?
– Нет. Но я полагаю, что это ваша хорошая знакомая.
– Тогда вы должны понимать, что я просто не имею права ничего говорить. Я порядочный человек, в отличие от Хасанова, который посмел поступить так подло.
– Не сомневаюсь, поэтому и пришел к вам. Хочу напомнить, что я не следователь и не прокурор. Даже не адвокат. Я не являюсь стороной в вашем процессуальном деле, хотя и представляю сегодня интересы вашей семьи, и не собираюсь сразу бежать к следователю с доносом на вашу знакомую. Кто передал вам эти пакеты с наркотиками?
– Вы думаете, нас не подслушивают? – ответил вопросом на вопрос Игорь.
– Возможно, – согласился Дронго. – В таком случае я подойду к вам, и мы будем говорить шепотом, чтобы, кроме меня, вас никто не услышал. Итак, расскажите, каким образом к вам попали эти пакеты? Игра в благородство закончилась, – строго добавил он, – нужно принимать решение. Хасанов выступил с обвинениями против вас не просто так. Все было изначально спланировано, и он знал, что обвинит именно вас.
– Это я уже понял, – мрачно ответил Игорь. – Я думал, он просто трус, а он, оказывается, еще и мерзавец. Обидно, такая хорошая семья…
– Вы с ним вместе учились, – вспомнил Дронго, – значит…
Он достал листок бумаги и написал большими буквами одно слово. Игорь прочитал его и открыл рот, собираясь что-то сказать, но Дронго напомнил шепотом:
– Нас могут услышать.
– Я начинаю верить в легенды, которые гуляют в Интернете, – тихо проговорил Игорь. – Как вы догадались?
Дронго поднялся, подошел к молодому человеку и наклонился, чтобы их никто не мог услышать:
– Вы сами дали мне сразу несколько подсказок. Вы думали, что он трус, а оказался мерзавцем. Значит, эти двое должны быть связаны. Затем вы сказали о его хорошей семье. Хасанов должен был задействовать человека, которого вы хорошо знали и которому он безусловно доверял. Кроме того, он должен быть уверен, что вы не выдадите этого человека. И, в свою очередь, он сам тоже не станет его выдавать. Остается предположить, что это…
На листке бумаги было написано одно слово – «сестра».
– Да, – кивнул Игорь, – вы правы.