– А билеты заказал?
– Конечно, на дневной экспресс, – ответил Вейдеманис.
На этот раз они задержались больше обычного и прибыли к дому Хузина примерно через два часа. Дронго и Эдгар вошли в обшарпанный подъезд. У входа стояли двое подростков, которые курили и о чем-то негромко переговаривались. Дронго покачал головой, но ничего не сказал. Его всегда возмущали молодые ребята, травящие себя никотином. Но делать замечание подросткам, рискуя нарваться на неприличный ответ, не хотелось. Не потому, что он боялся последствий. Сейчас самое важное – разговор с Хузиным, а замечание ребятам можно сделать и потом, когда они будут уходить.
На четвертый этаж оба поднялись достаточно быстро, но тяжело дыша. Дронго укоризненно покачал головой:
– Что-то мы с тобой совсем разленились. Посмотри, как мы тяжело дышим.
– Нам уже далеко за сорок, и у меня повышенный сахар, – ответил Эдгар.
– У всех повышенный сахар, – улыбнулся Дронго. – Но все равно нужно больше заниматься спортом. Или хотя бы физкультурой.
– Мы столько бегаем по этажам и квартирам, что это вполне заменяет любую физическую нагрузку, – проворчал Вейдеманис.
Они позвонили в нужную им квартиру. Ответом было молчание. Затем позвонили еще раз. И опять никакого ответа. Дронго нахмурился, достал мобильный, снова набрал номер Хузина и ждал достаточно долго, но никто не ответил на телефонные звонки.
– Наверное, ушел, – решил Эдгар.
Дронго уже хотел убрать телефон в карман, когда услышал звонки мобильного, доносившиеся из квартиры. Он прислушался. Никаких сомнений, телефон Хузина дома. Он снова позвонил в дверь и прислушался. Звонки в квартире не прекращались. Кому-то очень нужен был хозяин.
– Нужно открыть дверь, – предложил обеспокоенный Дронго.
– Один раз нас арестуют и не отпустят, – ворчливо произнес Эдгар, – и будет еще хуже. Тебя все равно отпустят, а меня посадят лет на сто и не выпустят до самой смерти.
– Принеси отмычки из машины, – тихо попросил Дронго. – Только сделай так, чтобы пройти незаметно мимо подростков.
– Сейчас принесу, – и Эдгар поспешил вниз.
Вскоре он вернулся с отмычками. Долго возиться не пришлось. Дверь была заперта на простой замок, который можно было легко открыть даже с помощью одной отмычки. Они вошли в квартиру, прошли в гостиную, затем в спальню. На кровати лежал молодой человек с раскосыми глазами. Его поза не оставляла никаких сомнений – кто-то неизвестный выстрелил в Хузина несколько раз. Причем два выстрела были в голову и лицо, и еще один в сердце. Эдгар подошел ближе, наклонился к телу и сказал:
– Застрелили совсем недавно, минут тридцать или сорок назад. Может, ребята в подъезде даже видели убийцу.
Немного подумав, он взял телефон Хузина и спрятал в карман, чтобы на досуге проверить все входящие и исходящие звонки.
– Мы опоздали, – огорченно проговорил Вейдеманис, – кто-то успел появиться здесь раньше нас и пристрелить Хузина.
– Вижу, – произнес сквозь зубы Дронго, – убийца нас опередил. Значит, точно знал, что мы сегодня встречаемся с этим несчастным. Звони в полицию, пусть приедут. А я спущусь вниз, к ребятам.
Эдгар достал свой телефон, а Дронго спустился вниз. Подростки все еще дымили сигаретами, но времени для замечаний уже не было.
– Ребята, вы давно тут «дежурите»? – уточнил он.
– Давно, – кивнул один из ребят, прыщавый, с почти бесцветными волосами.
– А живете вы в этом подъезде?
– Я – в соседнем, – пояснил прыщавый, – а он – в этом, – показал он на друга.
– Мимо вас не проходил какой-нибудь незнакомец? – быстро спросил Дронго. – Минут тридцать или сорок назад.
Ребята переглянулись.
– Проходил, – сказал прыщавый, – такой невысокий мужчина лет сорока или сорока пяти. Среднего роста, немного полный. Он сначала торопился наверх, а потом бежал вниз.
– В очках?
– Да, в очках.
– И больше никакого шума вы не слышали?
– Нет, – снова переглянулись подростки.
– Когда он здесь проходил? Хотя бы примерно?
– Когда мы только сюда зашли, – снова ответил прыщавый, – минут сорок назад, не меньше.
– И сколько он был наверху?
– Одну или две минуты. Почти сразу побежал вниз по лестнице и выскочил на улицу.
– Вы не слышали, у него была машина?
– Была, конечно, – убежденно ответил прыщавый, – но мы ничего не слышали.
Дронго попрощался и медленно пошел наверх. Вошел в квартиру: дверь все еще была открыта.
– Я хотел вызвать полицию, – сообщил Эдгар, – но подумал, что нужно посоветоваться с тобой. Может, тебе лучше уйти отсюда, чтобы лишний раз не подставляться? Иначе они наверняка будут задавать вопросы, пытаясь узнать, каким образом мы воспользовались отмычкой и почему без разрешения вошли в квартиру погибшего.
– Уже поздно, – пробормотал Дронго. – Придется сегодня нам отменить нашу поездку. Нас обязательно задержат, чтобы допросить. А уходить отсюда нельзя. Меня уже запомнили ребята, с которыми я разговаривал. Они теперь не вспомнят про настоящего убийцу, а будут помнить только о нас с тобой.
– Они не знают, что мы вошли в квартиру, – напомнил Эдгар. – Может, лучше позвонить не в полицию, а в домоуправление и сказать, что мы пришли к господину Хузину по срочному делу? Пусть отметят, что мы не смогли попасть в квартиру. А вечером я еще раз позвоню. Нам трудно будет объяснить полиции, почему мы открыли дверь Хузина и проникли к нему.
– В принципе, ты прав, хотя по отношению к несчастному убитому это довольно жестоко, – заметил Дронго.
– Он не был ангелом, – возразил Вейдеманис. – Наверняка это он подставил Охмановича и получил деньги, позволившие ему не работать столько времени. И, судя по всему, впустил убийцу, которого хорошо знал.
– Судя по описаниям, это был Моисеев, – сказал Дронго. – Очевидно, он чувствует, что мы подобрались к нему совсем близко, и теперь обрубает концы, чтобы мы не могли его вычислить. Звони в домоуправление, чтобы у нас появилось алиби. А потом уедем. Они, конечно, не станут открывать дверь, а наши звонки Хузину будут зафиксированы на его телефоне, что дает нам дополнительное алиби. Но все равно рано или поздно его найдут, и нам придется давать объяснения.
Они вышли из квартиры и плотно закрыли за собой дверь.
– Отсюда гораздо удобнее доказывать свою непричастность к убийству Хузина, – пробормотал Эдгар.
– Ты представь, насколько важным кажется это дело Моисееву, если он решился пойти на такое преступление, – сказал Дронго.
– Я как раз об этом и думаю. Никто не знал, что мы едем к Хузину. Никто, кроме Кокоревой, которая дала нам номер телефона и адрес своего бывшего сотрудника. Будем по-прежнему ей доверять?