— Да, там все. Это уже не имеет смысла.
— Ты успокоилась?
— Почти. Есть еще два человека, с которыми я хотела бы рассчитаться.
— Надеюсь, меня ты не пошлешь их убивать? — с иронией спросил Денис.
— Ты на это не способен.
— Уверена? А как же Ленский?
— Вот именно: ты можешь только устроить какуюнибудь каверзу. Постой… — Страшная догадка мелькнула в ее голове. — Денис ведь не взял деньги. Ты должен был найти другой способ, чтобы убрать его с дороги…
— Успокойся… Если я тебе больше не нужен, то, пожалуй, поеду. Пришлю тебе врача.
— Не надо. — Она настороженно смотрела на Малиновского.
— Кстати, что там за чучело на кухне? В одних полосатых носках?
— Стас? Он художник.
— Ты открыла здесь богадельню?
— Это мой… Ну не важно. Он здесь будет всегда.
— Тебе всегда нравились красивые мужчины. Этот что, для остроты ощущений?
— Стас вообще не интересуется женщинами, успокойся.
— «Голубой»? То-то у него такой оценивающий взгляд. Ладно, это потом. Отдыхай.
— Ты приедешь?
— Вечером. Если будет милиция, можешь с ней не разговаривать без присутствия своего адвоката: он перед тобой. — Малиновский отвесил ей шутливый поклон. — Все, ушел.
Анна подумала немного, потом потянулась к стакану с остатками коньяка. «Что-то здесь не то. Какую игру ведет Денис?»
Оперативно-розыскная группа: уголовное дело по факту убийства гр. Юсупова
К концу рабочего дня Ехин провел оперативное совещание, посвященное событиям вчерашнего вечера. Когда позвонили и сообщили о том, что обнаружен еще один труп, причем по знакомому адресу, в том же доме, откуда совсем недавно увозили убитого Панкова, он сначала даже не поверил. Не поверил и Женя Антонов:
— Значит, это не Австрийская, а какой-то маньяк? Опять убили мужика, и у того же дома! При чем тогда здесь Австрийская?
— Погоди, Женя. Поедем осматривать место происшествия.
С утра вновь опрашивали свидетелей. Вернувшийся к вечеру Гена Сидихин радостно воскликнул:
— Есть! У дома вновь видели черный «Мерседес»! И серый «Гольф» видели тоже!
— Так, — сказал Ехин. — А Юсупов был знаком с Австрийской?
— Да, — капитан Амелин открыл папку. — Они учились в одном классе. Поскольку я разрабатывал Австрийскую, то могу сказать, что Юсупов имеет прямое отношение к трагедии, которая с ней случилась десять лет назад. Он был владельцем туристического агентства, где она работала. Собственно, он ее и уволил.
— И что? За это в него надо было стрелять спустя десять лет?
— Темная история, — вздохнул Амелин. — Я все-таки склоняюсь к мысли, что надо допросить Дениса Онегина.
— Ну давай допросим, — согласился Ехин.
И тут резко зазвонил телефон.
— Тебя, Максимыч, — Шура Амелин протянул трубку Ехину. Несколько минут тот напряженно слушал, потом сделал подчиненным какой-то знак. Мол, это очень важно.
— Да. Я понял. Да.
Через несколько минут майор осторожно положил телефонную трубку и покачал головой:
— Да… Бывает… Снегин сегодня утром разбился на своей машине. Насмерть.
— Ого! — присвистнул Сидихин. — А мы его допрашивать собрались!
— С Австрийской тоже ничего пока не выйдет. У нее появился личный адвокат, лицо весьма влиятельное. Он только что сделал заявление, что госпожа Австрийская находится в состоянии шока вследствие случившейся с ее женихом трагедии. И допрашивать ее сегодня, а также в ближайшие два дня врачи не рекомендуют.
— Женихо-ом? — удивленно переспросил Женя.
— Так и сказали: женихом. Ни больше ни меньше. О чем есть соответствующая справка.
— О том, что Снегин ее жених? — усмехнулся лейтенант Сидихин.
— О том, что госпожа Австрийская серьезно больна. Ей сделали инъекцию успокоительного, и она крепко спит. Хорошо, что предупредили, ехать больно далеко. Еще есть справка от психотерапевта, к которому она обращалась. Мол, даме настоятельно рекомендуют лечение в стационаре. Вот так-то.
— Близок локоток, да не укусишь.
— «Я буду разговаривать с вами только в присутствии моего личного адвоката. Вот справка», — расстя-гивая слова, сказал Амелин.
— Кстати, не мешало бы взглянуть на эти справки. Если уж нельзя поговорить с Австрийской, придется побеседовать с ее психотерапевтом, — усмехнулся Ехин.
— А как быть с Дэном? — спросил Антонов. — Как и в прошлый раз, его видели на месте преступления в тот момент, когда застрелили Юсупова.
— Такое ощущение, что нам упорно хотят подсунуть этого Дэна. А он умер. Значит, дело можно закрывать. Как нам подсказывают. Если бы был пистолет… Раз уж они такие щедрые, неплохо было бы подкинуть нам и орудие убийства. Почему же этого еще не сделали?
— Может, в списке обидчиков Австрийской есть кто-то еще? — заикнулся было лейтенант Сидихин.
— Типун тебе на язык! — отмахнулся Ехин. — Забыл сказать: машина Австрийской заявлена в угон. Это чтобы мы не подумали, что за рулем «Мерседеса» вчера была именно она.
— И где мне взять такого адвоката? — грустно вздохнул Амелин. — Просчитывает ситуацию на десять шагов вперед! Убивай — не хочу, все равно отмажут.
— Ладно, будем работать, — тяжело вздохнул майор. — Чтобы закрыть дело, надо собрать достаточно фактов. Что ж, пусть это будет Дэн. После всех этих справок я согласен.
…На следующий день он лично посетил того самого модного психотерапевта, к которому недавно обращалась Анна Австрийская. Его печать и адрес клиники были на ксерокопии полученной Ехиным справки. Сам же документ, как и положено, следователь подшил в дело. Поначалу психотерапевт категорически отказался разговаривать с майором милиции:
— Вы поймите: это же врачебная тайна! Я не могу. Не имею права.
— Вот потому я пришел к вам сам, а не послал ребят из отдела. Я двадцать лет в розыске, и интуиция мне подсказывает, что эти убийства совершил человек с психическими отклонениями.
— Какие убийства?
— Гибнут люди, так или иначе связанные с Австрийской. Ее так называемые обидчики. Меня интересует, нормальна она сама или нет.
Психотерапевт слегка замялся:
— Явных отклонений от нормы я не нашел. Хотя ее наследственность оставляет желать лучшего.
— А склонность к суициду? Была же попытка покончить с собой десять лет назад.
— Ах, вы и это знаете… Я попытаюсь вам объяснить…
— А я попытаюсь понять.
— Это скорее была игра. Игра в суицид. Попытка уйти от реальности, но с тайным желанием вернуться обратно. Ей надо было наказать своих обидчиков. Уверяю вас, что при этом она думала, как те будут рыдать на ее похоронах, как приедут телевизионщики и покажут все это в вечернем выпуске новостей. Игра на публику.