Она дала, удержавшись от злых комментариев. Пролежав два дня в постели перед телевизором с выключенным звуком, она немного успокоилась и пришла в себя. Как только Валентин приедет, он ей тут же позвонит. А до этого надо терпеть. Держать себя в руках и делать вид, что она сдалась.
Теперь они с мужем поменялись местами. Он после работы уезжал на дачу, а Люда в московские апартаменты, где строители уже заканчивали отделочные работы. Но в этой огромной, только что отремонтированной квартире она чувствовала себя по-прежнему как на вокзале. Прибывающий поезд совсем не тот, на который куплен билет. Хотелось на юг, а маршрут изменился, и придется отправиться на север. Вовсе не туда, куда мечтала.
Утром в пятницу к ней в кабинет заглянул Якушев с вопросом:
– Где собираешься провести выходные?
– Одна, – коротко ответила она. – Там, где тебя нет.
– Умница, – муж довольно потер руки.
– Что, дело на мази? Занимаешься своими гнусностями?
– Что бы ты понимала! Я, может, впервые в жизни счастлив!
– Ого! От подробностей меня только избавь.
– Исчезаю. А ты работай, дорогая, работай. Я вижу, дела налаживаются? Как хорошо иметь такого коммерческого директора, да еще практически задаром! – хихикнул он и по-хозяйски хлопнул дверью.
Люде захотелось его убить, и она выместила злость на своем рабочем столе, одним махом отправив на пол все, что там находилось. Разноцветные ручки, карандаши, платежки рассыпались в беспорядке. Испуганная секретарша заглянула в кабинет:
– Людмила Сергеевна, что-то случилось?
– Все в порядке. Сделай мне кофе.
…В субботу Люда с раннего утра ждала звонка. Только не этого. Муж умоляющим голосом попросил ее приехать в загородный дом.
– Пошел к черту, – отмахнулась она.
– Пожалеешь!
Люда с минуту раздумывала, потом все же стала собираться. Не ради него, ради Лени, которого еще надеялась спасти. Как можно быть такой эгоисткой? Дать этой мерзкой крысе еще целую неделю жизни! Но у него все равно ничего не получилось, иначе он не скулил бы сейчас и не просил приехать.
Они оба были на террасе. Леня и Якушев. Какие-то взвинченные, беспокойные. Сначала Люда посмотрела на мальчика, потом на мужа. Что случилось? Якушев хмыкнул:
– Приехала все-таки. Лучше поздно…
На столе стояла большая потертая сумка. Люда ее сразу узнала. Она тогда продала не все вещи Мареевых, из-за мелочей не хотелось рисковать. А про эту старую икону, лежащую теперь на столе, она просто забыла. Сумка, в которой она хранилась вместе с другими вещами и коробками, была перевезена со старой квартиры сюда, в загородный дом. Люда вспомнила, что принесла ее в свою комнату и запихнула в шкаф.
– Ты рылся в моих вещах?! – накинулась она на мужа. – Да как ты посмел?!
– В твоих?! Да пусть он знает, что ты воровка!
– Значит, другого способа нас поссорить не нашел?
– Давай рассказывай ему всю правду, – Якушев кивнул на Леню и ощерился: – Не буду вам мешать.
Когда муж вышел в сад, Люда сказала Лене, как маленькому ребенку:
– Это все неправда. Не надо его слушать.
– Почему? Разве это не наше?
Он кивнул на икону, лежащую на столе. Люда так же ласково сказала:
– Ну, конечно же, не ваше. Это моей бабушки. Ты посмотри повнимательнее: банальный библейский сюжет, таких икон полно.
Она вспомнила, что других вещей из квартиры Мареевых в сумке нет. Только эта икона. Кольцо она давно продала, остальной хлам выбросила на помойку. Она взяла икону в руки:
– Почему ты вдруг решил, что она ваша?
– Потому. Когда я был маленьким, меня родители за что-то наказали. Выпороли и в угол поставили. А я был ни в чем не виноват, как сейчас помню. И я здорово разозлился. Тайком вышел из угла, снял со стены эту икону и гвоздем написал на ней сбоку: «Бога нет». Меня потом опять ремнем отодрали. Но ведь Бога нет? Ведь нет?
Он внимательно посмотрел на Люду. Она не нашлась, что ответить. Словно не веря в то, что это та самая икона, повернула ее, посмотрела. На темном, почти черном от времени дереве прямо под жестяной окантовкой крупными печатным буквами было нацарапано: «Бога нет». Почему же она раньше этого не заметила?
– Да, это так.
– Значит, это не Маринин жених ограбил нашу квартиру?
– Ты ведь не знаешь, почему я это сделала.
– Да какая разница почему? Я-то думал, что ты – добрая фея. Пришла, надарила кучу подарков. Почему-то мне хотелось верить, что так бывает.
«Добрая фея! Ах, эта извечная русская любовь к халяве!» – Люда только теперь поняла, какую сделала глупость. Она ему не помогла. Человек должен знать, за что он получает те или иные блага. Иначе всю оставшуюся жизнь так и будет искать легкого способа разбогатеть. И хорошо еще, если честного.
– Я просто возвращала долг. Как думаешь, мы теперь в расчете или нет?
– А я-то хотел тебя любить. Правда, что ты меня продала этому борову? – он кивнул за окно.
– Какая чушь!
– Ладно, пусть чушь. Но не всегда же он врет? Если хоть половина была правдой…
Она замерла. Сейчас он развернется и убежит. Исчезнет из ее жизни навсегда. Возможно, даже в полицию пойдет. Все правильно. Заслужила. Она ко всему была готова, только не к этому:
– Раз ты меня все равно не уволишь, раз мы теперь с ним заодно, как насчет прибавки к зарплате? И еще: мне надоело приходить на работу раньше всех, а уходить позже всех. Я хочу быть на особом положении. Все и так знают. Но лучше бы им не знать всей правды. Ведь так?
– Что ж. Само собой, – она снова почувствовала тошноту. – Ты пройтись не хочешь? Мне что-то воздуха не хватает. Пойду подышу. К озеру прогуляюсь. Ты со мной или с Евгением Борисовичем останешься?
– Ну, уж нет! Я лучше с тобой!
Они вместе вышли на крыльцо. Якушев, посвистывая, бродил по саду, палкой сшибая с веток румяные яблоки. Он обернулся, услышав шаги, и она намеренно взяла Леню под руку. Увидев удивленное лицо мужа, Люда чуть не расхохоталась. Интересно, кто на самом деле выиграл эту партию?
– Мы к озеру! – крикнула она.
– Как к озеру? Разве ты не уезжаешь?
– А мы еще не обо всем договорились.
И Люда назло мужу прижалась к Лене, ласково погладила его по плечу. Ну разве они с этим мальчиком не похожи? Разве она сама честная и такая уж порядочная, чтобы его осуждать? Они одного поля ягоды. Мир таков, каков он есть. А Бога нет.
По дороге к озеру Леня совсем успокоился. Он вообще легко переходил из одного состояния в другое. Это свойство юности – быстро все забывать, остро реагируя на перемены. А в его жизни за это время много чего изменилось. Сестра умерла больше года назад, он ее уже плохо помнит, квартиру ограбили очень давно, и это он помнит еще хуже. Зато теперь у него все есть. Почти все, потому что в мире еще так много красивых вещей, о которых до поры до времени просто не подозреваешь. И сам он огромен, можно много путешествовать, а работать спустя рукава, или вообще не работать. Люда все устроит. И рано или поздно она сама к нему придет. Если бы не этот боров…