— Убить.
— Вы хотите, чтобы я…
Фонарин рассмеялся:
— Это дело профессионала.
— Но где же я его найду?
— Я могу устроить тебе встречу.
— Ситуация критическая. Когда?
— Да хоть завтра.
— А это действительно профессионал?
Фонарин снова рассмеялся:
— Я с другими дела не имею. Рекомендации самые надежные. Ребята побывали в Чечне, а там стрельба на поражение — это работа. Плохо ее выполняешь, значит, не выживешь. Парень, с которым меня недавно свели, вернулся оттуда год назад. Причем целый и невредимый, сохранивший здравый рассудок, что особенно ценно. Как и всем в этой жизни, ему очень нужны были деньги, а работу он в жизни всегда знал только одну: стрельбу на поражение. На нее всегда есть спрос. Сначала парень выполнял заказы сам, потом подтянул к себе других ребятишек, которые мозгами послабее. Теперь живет очень даже неплохо, в большом хорошем доме, ездит на хорошей машине, сам грязную работу не выполняет, только денежки собирает с клиентов.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Он подыщет тебе самого надежного человека. Как с деньгами?
Николай Краснов достал из внутреннего кармана пиджака плотный сверток:
— У меня с собой.
— Да ты, оказывается, подготовился! А говорил, что не знаешь, как решить проблему!
— Эти деньги нужны мне были для другого. Но теперь я передумал.
— Сколько здесь?
— Двадцать тысяч долларов. Хватит?
— А что за парень?
— Мой ровесник. Без определенного рода занятий. Отец — бизнесмен, мать — главный бухгалтер городской администрации, но они далеко, километрах в пятистах отсюда. Небольшой городок, райцентр. Я там родился.
— Тогда многовато.
— Нет уж, возьмите все.
— Хорошо.
Фонарин равнодушно взял сверток, сунул его в карман:
— Вообще-то я не выступаю как посредник в таких делах. Только ради тебя, Коля. Завтра приходи сюда в это же время. Он будет сидеть за этим столиком, я предупрежу обслуживающий персонал. Дело пяти минут.
— Спасибо, Виктор Петрович. Почему вы это делаете? Ведь я и Ева… — Он посмотрел на скомканную салфетку.
— Вот именно.
Фонарин поднялся.
— Ты извини, но мне пора. Еще одна важная встреча. Если хочешь меня отблагодарить, первым делом забудь про Сашу. Не было его.
— Да. Хорошо.
— Об остальном поговорим после.
— Вы имеете в виду конкурс двойников?
Виктор Петрович кивнул.
— Я все сделаю, как вы скажете, — пообещал солист «Игры воображения».
— Я рад, что ты взялся за ум. С твоим характером, Коля, лучше плыть по течению, чем против. Потому что оно сильнее. А так, глядишь, вынесет на широкие просторы. Река-то, она вот, вокруг тебя, — Виктор Петрович кивнул на яркие буквы, горевшие над небольшой сценой: «Эридан».
«С чего это я сомневался в его эрудированности?» — подумал про себя Коля. А господин бизнесмен дружески похлопал по плечу:
— Отдыхай. — И ушел.
Солист «Игры воображения» чувствовал себя несчастным. Только что он решил убить человека. Пусть не своими руками, но это ничего не меняет. Он, Николай Краснов, всю жизнь считавший себя хорошим честным парнем, решил отправить на тот свет своего ровесника, однофамильца, мало того, земляка. Но представить себе, что этот человек хотя бы еще несколько месяцев будет преследовать и навязываться в исповедники — это ужасно. Пусть он умрет.
— Еще что-нибудь будете заказывать?
— Что?! — Краснов вздрогнул и испуганно посмотрел на официанта. — Заказывать? Нет. Счет, пожалуйста.
— Заведение платит, — улыбнулся официант.
Это ведь был ресторан Фонарина.
«Оказывается, я кругом ему должен», — грустно подумал Николай Краснов, направляясь к выходу.
Потом резко развернулся, подозвал официанта:
— Кажется, здесь есть другой выход?
— Конечно.
— Я хотел бы уйти незамеченным.
— Понимаю, поклонники замучили, — угодливо улыбнулся официант.
— Именно.
Его провели к служебному входу. Открыв дверь, официант огляделся, таинственным голосом сказал:
— Никого.
Популярный певец вышел на улицу, воровато озираясь. На стоянку, к своей машине, не пошел, очутившись на проспекте, поймал частника и назвал адрес Шантеля. До того чтобы снова стать свободным, Николаю Краснову оставалось несколько дней.
Титан [15]
Весь следующий день он отсиживался в квартире Шантеля, поначалу отключив и его домашний, и свой мобильный телефон. Надо было хорошенько подумать в полной тишине о том, что делать дальше. Во-первых, на некоторое время о работе придется забыть: не появляться на концертах, не общаться с журналистами, не ходить на тусовки, не делать записей в студии. Все равно это не работа в таком настроении, сплошное мучение. Солист «Игры воображения» Николай Краснов взял отпуск. Точка. Два с лишним года вкалывал как проклятый, пора и отдохнуть.
— У меня запланированы гастроли в Сочи, — пожевал губами Шантель. — И еще парочка сольных концертов в курортных городах. Ты из тех немногих, кто собирает летом полные залы, Коля.
— А мне наплевать.
— Море, солнце, девочки, номера-люкс, кондиционер, джакузи, полный бар, в холодильнике прохладительные напитки…
— Жара, одуревшие от безделья курортники, опостылевшая «фанера» и твои пьяные бредни…
— Что-то ты нервный стал. Какие проблемы?
— Я их сегодня решу.
— Что, к Фонарину за помощью обратился? — осторожно поинтересовался Шантель.
— Допустим.
— Это правильно.
— Я еще несколько дней у тебя поживу? Не помешаю?
— Да ради бога, Коля! Живи, сколько захочешь, ведь мы же друзья. Но все-таки как насчет поездки в Сочи?
— Что ты пристал?! Не видишь, в каком я состоянии?!
— Это очень большие деньги.
— Да тебя только это и волнует! Деньги, деньги… Если хочешь и дальше на мне зарабатывать, оставь меня на время в покое, понял?
— Сколько тебе надо, чтобы восстановиться? Неделя, две?
— Месяц.
— Меся-а-ац! — протянул Шантель. — Вообще-то это не входит в мои планы. Ладно. Я планирую твои летние гастроли на июль.