— Будь выше этого. Давай я куплю тебе пару серег, зато с настоящими камушками. — Сила Игнатьевич тут же прикинул, что это обойдется ему дешевле, нежели целое колье. — Когда у нас ближайший праздник?
— Восьмое марта. Ой, нет! Двадцать третье февраля!
— Вава, Двадцать третье февраля — это День защитника Отечества! Мужской праздник!
— Выходит, это я должна тебе подарок? Тату, но ты же не носишь сережек!
Глубокий вздох.
— Вава, ты права. Серег я не ношу.
— Тогда я должна придумать что-нибудь другое.
— Все, что ты ни подаришь, дорогая, я приму с восторгом.
— Ах, Тату, какой ты добрый! Я так счастлива, что мы договорились!
И Эльза, как ребенок, хлопала в ладоши.
— С меня подарок! Я возьму деньги из тех, что ты выдаешь мне на карманные расходы! Вот какая я умная!
— Да уж. Этого у тебя не отнять! А главное, ты не ревнивая. Алла ведь гладила меня по руке.
— Ревновать к этой старухе?! — Ее тонкие брови поползли вверх. — Ах, Тату! Какой же ты шутник!
Вот так они и жили. Он пил, чтобы расстояние между ним и женой хоть как-то сократилось. Ну невозможно с ней общаться, будучи трезвым! Животные и те умнее! Напившись, Сила Игнатьевич поколачивал свою дурочку, а утром, когда муж был трезв, уже она, что называется, наезжала. И делала что-нибудь ему назло. К примеру, однажды Сила Игнатьевич пришел домой и увидел собаку. Болонку или как ее там… Собака тоже была блондинкой, и Сила Игнатьевич вышел из себя. Наверняка такая же глупая, как и его жена. Две дуры в доме! И обе белобрысые! Вы подумайте!
— Вон из моего дома! — заорал он.
— Если мы уйдем, то только вместе! — заявила Эльза.
Он подумал о бизнесе, который придется делить, и отступил. Но на следующий день Мамонов пришел домой с ротвейлером.
— Что за гадость! — закричала Эльза, увидев огромную пасть, из которой на дорогой паркет капала слюна.
— Его зовут Дружок, и он будет здесь жить.
— Что за дурацкое имя для собаки! Впрочем, чего ожидать от мужчины, которого зовут Силой? Ясно, что он ненормальный!
— На себя посмотри, идиотка!
— Меня зовут Эльзой! А моя собака Бэла-Элеонора-Ноябрина четвертая!
— А он Август-Сентябрь-Октябрь пятый!
— Моя собака породистая! У меня есть документ с печатями!
— Эка невидаль! У меня тоже!
— Покажи!
— На!
Сила Игнатьевич сунул ей под нос кукиш. Жена была выше на голову, и большой палец уперся аккурат в ее точеный подбородок.
— Фу! — Эльза поморщилась. Обе собаки залаяли. — Белку мне посоветовала завести мой психотерапевт. Для нервов.
— Как?! — взревел Сила Игнатьевич. — Теперь еще и психотерапевт! Мало мне было одной дуры, так у меня теперь целых три! Ты, твой астролог и твой психотерапевт! Вы меня разорите или сведете с ума! А скорее и то и другое!
Представив себя нищим и сумасшедшим, Сила Игнатьевич затосковал. К тому же он забыл посчитать Как-ее-там.
— Но мой психотерапевт сказала, что у меня нервы!
— Дура, откуда у тебя нервы? У тебя даже мозгов нет!
— Какой ты злой! Злой!
— Да ты кого угодно доведешь!
— Я его не хочу! Не хочу! Он слишком большой!
Несмотря на отчаянные крики жены, Мамонов твердо сказал:
— Пока это, — он ткнул пальцем в Как-ее-там, -будет жить с нами, Дружок тоже останется здесь.
— Ну и пожалуйста! — сказала Эльза и повернулась к нему спиной.
Так они стали жить вчетвером. К их удивлению, собаки поладили. В отличие от хозяев. В семь часов утра Эльза, которая росла отнюдь не неженкой, вставала и отправлялась выгуливать Белку. Сила Игнатьевич, который с малолетства работал от зари до зари и не привык валяться в постели, тоже вскакивал и выводил во двор Дружка. Разумеется, он мог поручить это шоферу, равно как и она домработнице. Но это было дело принципа. Никто не хотел услышать:
— Собака тебе не нужна! Ты ее даже не выгуливаешь, не заботишься о ней! Все это мне назло! А вот я свою люблю! Значит, у меня есть чувства!
Так они и выходили во двор. Впереди шла высокая Эльза, принципиально на каблуках, торжественно ведя на поводке крохотную Как-ее-там. Следом маленький Сила Игнатьевич тащил огромного ротвейлера. Дело принципа! Супруги расходились в разные стороны, но все время друг на друга косились. Жильцы сначала посмеивались, а потом привыкли.
Прошло четыре года. За это время Как-ее-там заметно усохла, зато Дружок, напротив, разжирел. У него был такой удобный, широкий лоснящийся круп (именно круп!), что иной раз, не дойдя до постели, пьяный Сила Игнатьевич на нем засыпал. Собака была так ленива, что всю ночь лежала не шевелясь. Порою Сила Игнатьевич открывал глаза, видел, как ротвейлер поворачивает голову и высовывает язык, говорил: «А, Вава, это ты…» — и вновь крепко засыпал.
— Твоя собака такая худая, что скоро сдохнет, -злорадно говорил он жене.
— Это твоя умрет от ожирения.
— Я подозреваю, что ты нарочно закармливаешь Дружка.
— Я?! — Эльза бледнела, и Сила Игнатьевич догадывался, что попал.
Однажды он был свидетелем следующей сцены. Эльза на веранде кормила собак. Летом они жили на даче. Жена его не заметила, зато он все видел и слышал. Сначала Эльза насыпала корм Как-ее-там и заворковала:
— Белочка, девочка, иди к мамочке, мамочка тебя покормит.
Потом сыпанула полведра ротвейлеру.
— На, жри! Чтоб ты лопнул! Не топочи лапищами! Фу, какой урод! Вылитый хозяин! И слюна из пасти капает! Хорошо хоть не пьешь! А то у меня в доме было бы две свиньи!
«Вот как она обо мне думает, — вновь затосковал Сила Игнатьевич. — Что же мне делать?» Выхода он пока не видел. Что же касается детей…
У Эльзы, как уже говорилось, был панический страх перед беременностью и родами. А Сила Игнатьевич боялся, что родится даун. Он ясно представлял себе, как две блондинки, жена и дочь, обе точь-в-точь Тлюстенхабль, провожают его утром на работу со словами:
— Папочка, Тату! Астролог сказала, что сегодня благоприятный день, чтобы разнашивать новые ботинки! Если ты этого не сделаешь, завтра мы отнесем их на помойку!
И холодный пот струился по его спине. Тайком он даже съездил в Центр планирования семьи и проконсультировался с генетиками. Какова вероятность? Те развели руками.
— Генетика — наука тонкая. Хотите, мы проведем полное обследование — вас и вашей жены?
Сила Игнатьевич понял, что из него хотят выкачать деньги. А стопроцентной гарантии никто не даст. Фифти-фифти, как говорится. Если бы речь шла о здоровье будущего ребенка, дело другое. Медицина может многое. А как просчитать качество мозгов? Невозможно! Генетика и впрямь наука тонкая. Так на кой черт платить им сумасшедшие деньги? Он развернулся и ушел. С тех пор Мамонов грезил о смерти жены. Если иного выхода нет, то…