Звонок в дверь. Кровь прилила к щекам, Ада схватилась за них ледяными руками. Потом вскочила и кинулась к дверям. Вернулась, схватила расческу, провела по волосам. Вновь кинулась к дверям. Глянула в зеркало, но в прихожей было темно. Потянулась, было, к выключателю, но рука бессильно опустилась. Еще один настойчивый звонок. Открыла. Руки слегка дрожали.
За дверью стояла высокая полная женщина. Через плечо — сумка.
— Ада Станиславовна Новинская?
— Лопухина. Да.
— Вам заказное письмо. Распишитесь.
Она была в недоумении. Отродясь никаких писем не получала, равно как и поздравительных телеграмм, все ее родственники — в Москве. И вдруг — заказное!
— А от кого? — с опаской спросила Ада.
Женщина что-то буркнула, сунула ей письмо и направилась к лифту. Ада вошла в прихожую, машинально распечатала конверт, вынула из него что-то твердое. Кажется, это открытка. Она наконец-то включила свет. «Дорогая мама, приглашаю тебя…»
Стас? Но почему письмо? Почему заказное? Стас в своей мастерской, работает. Какой-то ночной клуб. Приглашаю. Постучаться к нему, спросить? Машинально взглянула на подпись. Монти. «Дорогая мама…». Что за чушь? Нет, не надо беспокоить Стаса. Тут другое. В волнении она прошла на кухню. Кто может так ее называть, кроме Стаса? Была какая-то история. Ада Станиславовна слегка напряглась. Как же давно это было! Сколько лет Монти? Двадцать четыре -двадцать пять. Она вздрогнула. Неужели это тот самый мальчик, которого они с подругами принесли в роддом? Она кинулась к телефону. Тетка была дома. Только что пришла с работы.
— Мария, со мной произошла странная история, — волнуясь, сказала Ада Станиславовна. И зачитала то, что было в открытке.
— Он ко мне приходил. Дважды, — тихо сказала тетя.
— Кто? Монти?
— Да. Его так зовут. Вернее, он себя так называет. Потому что он… стриптизер, — в голосе Марии Казимировны послышался ужас.
— Господи, ты же сказала, что отдала мальчика в хорошие руки!
— Ада, кто знал?
— И что мне теперь делать?
— Сама решай.
Ада думала недолго. Ей очень хотелось увидеть Монти. Мария Казимировна поняла паузу по-своему:
— У меня тоже есть приглашение:
— У тебя?
— Он хочет, чтобы я пришла. В конце концов, мальчик имеет право собрать на двадцатипятилетие всех своих родственников.
— Родственников? — откровенно удивилась Ада. До нее, наконец, дошло. Тетя до сих пор не знает правду! Об этой истории все давно уже забыли! Сказать ей?
— Я поеду, — раздался в трубе голос тети Марии. — Я чувствую себя виноватой.
— Хорошо. Я тебе перезвоню.
Ада решила подождать. Надо все хорошенько обдумать. Из этой истории можно извлечь какую-то пользу. Она ведь прекрасно знает, кто его мать. И женщина эта богата. Тете пока не надо ничего говорить.
— Ты хочешь, чтобы мы поехали вместе? -спросила та.
— Вместе? — А что? Может быть! — Тетя, я тебе завтра позвоню.
Ада положила трубку. Несколько минут она взволнованно ходила по квартире. Взад-вперед. Зашла в комнату, потом вернулась на кухню…
— Ада, кто там? — раздался из-за двери голос отца.
— Это я, папа.
— Мама, кто пришел? Не ко мне? — раздалось из-за другой двери.
— Нет. Это ко мне. Уже ушли.
И вновь тишина. Она приняла решение. Надо подумать прежде всего о себе. Деньги Рябова для нее потеряны, Стас женится на другой, не на Асе. Провели две недели в Турции, прилетели счастливые, окончательно помирившиеся. К своей невесте Стас относится трепетно, говорит, что она — девушка строгих правил. И что он ее уважает. Вроде бы они даже жили в разных номерах, когда отдыхали за границей. Трогательные отношения в такое-то смутное время, когда молодежь так распущена! Ада уже поняла: Стаса ей не переубедить. Сын наконец-то нашел сильную женщину, и та из него веревки вьет. Но есть Ная. В конце концов, есть Сажин. Ее размышления прервал звонок в дверь. Она опять вздрогнула. То никого, а то прямо проходной двор какой-то! Что, еще одно заказное письмо?
На пороге стоял бывший муж. Лицо у него было злое. Ада обратила внимание на то, что Лопухин абсолютно трезв. И раздражен до крайности. От самоуверенности не осталось и следа. Что с ним в последнее время происходит?
— Войти можно? — хмуро спросил тот.
— Что ж… Ада посторонилась.
Лопухин прошел на кухню, хлопнул дверцей холодильника, невольно поморщился и бросил:
— У тебя, как всегда, жрать нечего.
— Там есть суп, — по привычке возразила Ада.
— Собак корми своим супом.
— Папа ел.
— Одно и то же.
— Как ты смеешь говорить так о моем отце? — она слегка повысила голос. — Он уважаемый человек!
— В отличие от тебя.
— Неудачник.
— Шлюха.
— Тебя еще не выгнали с работы?
— Как поживает твой юный любовник? У меня есть подозрение, что он тебя бросил! — с торжеством сказал Лопухин. — Что-то я давненько его здесь не видел.
— Ты следишь за моим домом?!
— Приходится. За тобой надо присматривать. Я боюсь, как бы ты не отписала этому жиголо нашу квартиру. С тебя станется. Ты же шлюха.
— Нашу квартиру?!
— А, может, я хочу здесь жить? И прописаться, — нагло заявил бывший муж.
Ада оторопела.
— Ну, что стоишь? Давай хотя бы свой собачий корм!
— А не пошел бы ты вон?
Вместо того чтобы уйти, он нагло развалился на стуле. Вместо того чтобы выставить его за дверь, Ада поставила на плиту кастрюльку с супом. Сработал рефлекс. Они выпустили пар, разговор перешел в мирное русло.
— Что случилось? — поинтересовалась Ада, наливая ему суп. Лопухин набросился на еду с жадностью. Между двумя ложками супа спросил:
— С чего ты взяла, что что-то случилось?
— Во-первых, ты трезв. Во-вторых, пришел ко мне. Тебя бросила женщина?
— Меня-а?!
— Сколько лет я тебя знаю? Ты на мели. И не притворяйся.
— Ну, допустим. Временные трудности. Приходится экономить, — пожаловался он. — Обедать у бывшей жены.
— Ужинать.
— Я веду ночной образ жизни. Для меня это обед. Уж не знаю, придется ли позавтракать.
— Ага! У тебя проблемы с работой! — с торжеством сказала Ада. — Рябов тебя все-таки выгнал!
— С чего ты взяла? — бывший муж уткнулся в тарелку, и Ада поняла, что попала.
— Ты безработный!