– Я не встретил никакого Манцева, когда возвращался, чтобы запереть дверь.
– Да? Он был в боковой комнате, спрятался, чтобы Валера не засек. И ты заодно.
– А от меня-то он зачем так заодно прятался?
– Потому что никто тебе не будет помогать, пока ты идешь не в том направлении.
– А именно?
– Копаешься в личной жизни Паши и допрашиваешь его женщин.
– Кого же я должен в таком случае допрашивать, его мужчин? И в каком направлении должен идти, по мнению этого коллектива?
– Докажи, что Сергеева убил Валерий Иванов. Хотя бы для того, чтобы Серебрякова убрала его из фирмы. И его приспешников. Это в ее власти.
– От имени какой группы ты выступаешь? Она многочисленна?
– Ты, Леонидов, главное, подумай, а свидетели найдутся.
– Ты на меня давишь, – прищурился Алексей.
– Я за правду. Это не был несчастный случай.
– Я тебя не узнаю, Серега. Жена на тебя, что ли, так повлияла? Или не поужинал? Кстати об ужине: давай на все плюнем и пойдем пить чай с бутербродами. Я нынче засек не только осетрину. Но и пару банок красной икры.
Алексей решил прекратить неприятный для обоих разговор, Барышев тоже не собирался настаивать. Сказал – и точка.
– Чай так чай. Да и выпить не мешало бы.
Давай, Леха, замиримся. Нам-то с тобой, уж точно, делить нечего. Все равно ты поймешь, что я прав.
Он протянул широченную ладонь, и как только Алексей ее коснулся, рывком поднял его с кровати с криком: «Опаньки!» Алексей на всякий случай ткнул Барышева кулаком в жи вот и чуть не завизжал от обиды: кулак словно отскочил от стального пресса. Серега рассмеялся:
– Топай, давай, среднестатистическое! А то я начну показывать, каким приемчикам меня в десантных войсках учили.
– Так мы куда сейчас? Наверх? – спросил Алексей, когда Серега запер дверь.
– Именно. Ведь там ты обнаружил запасы? Да и женщин не мешало бы найти.
– Своих? Чужих?
– Все шутишь.
– Без женщин жить нельзя на свете, нет! – фальшиво пропел Алексей, поднимаясь по лестнице. Следом топал Барышев. Дышал в затылок, всем своим видом показывая: я теперь тебя ни на шаг не отпущу.
«Неужели Серега уже знает, кто убийца, поэтому и стал меня так ломать? – думал Алексей. – Не может быть! Это же свой! Только не он! Барышев и круговая порука? Не может ничего этого быть! Но с другой стороны… Он очень любит свою жену. Без женщин жить нельзя на свете, нет!»…
Между лестничными пролетами Леонидов наткнулся на курящего Липатова. Знакомы они были шапочно, и Алексей решил вдруг притормозить. Угрюмый и на вид физически сильный, крепкий мужик покосился на него и попытался посторониться, но Алексей, обернувшись, сказал:
– Серега, ты иди наверх. Я сейчас.
Барышев возражать не стал. Из чего Алексей сделал вывод, что Липатов – не человек Иванова.
– Покурить решили, товарищ начальник, – усмехнулся Липатов.
– Вроде того. Знаете, а я вас не помню. Мы в «Алексере» не встречались?
– В честь какого праздника?
– Я расследовал убийство Серебрякова.
Липатов наморщил низкий, почти полностью закрытый волосами лоб. Лицо у него было простое и какое-то тупое. Не сказать, что некрасивое, но… «Сколько ему? – прикинул Алексей. – Молодой. Тридцати еще нет». Наконец Липатов покачал головой:
– Я не помню. Я был в отпуске. Вам сигарету дать, что ли?
– Не курю.
– Да? – тупо удивился Липатов.
– Простите, вы какую должность занимаете в этой компании под названием ЗАО «Алексер»?
– Я шофер.
– Чей?
– Раньше Серебрякова возил, теперь обязан Валеру доставлять.
– Что ж так, без отчества?
– А на кой хрен мне его отчество? Вместе коробки со склада таскали пару лет назад.
– Он тоже был шофером?
– Грузчиком он был, это я и был шофером, и остался им же.
– Что, не хотите его теперь возить?
– А почему одни в люди выбиваются, а другие пожизненно баранку должны крутить? Я Валеру возить не подряжался. Шеф – другое дело. Серебряков меня нанимал, он и заработать давал. Шеф был мужик…
– Вас же никто не заставлял, наверное, переходить в личные водители Валерия Валентиновича?
– Ага. Только сказали: извини, дорогой, но раз шефа больше нет, то и должность твоя тютю. Или ищи другую работу, или, если в твоих услугах есть необходимость, вози по очереди Пашу с Валерой и делай все, что они скажут. Я, естественно, согласился: кушать-то всем хочется, с работой сейчас не очень, всех на самоокупаемость переводят.
– Это как?
– А так: дается в месяц определенная сумма, хочешь, за щеку клади, хочешь, ремонт на нее делай. Туда все входит: и бензин, и запчасти, и штрафы, которые наши гаишники мастера сочинять, и твоя собственная зарплата. И крутись как хочешь. Могут еще и грузить – разгружать самого заставить, за этим у начальства никогда не заржавеет.
– А личному шоферу проще?
– По крайней мере, коробки таскать не надо. Да что я вам… – Липатов снова потянулся к пачке. Курить точно не хотите?
– Я здоровье берегу.
– Получается?
– Не очень. Может, пойдем наверх, пищу принимать? Есть хочется.
– Я бы лучше выпил. Водки. Нам, шоферам, только по праздникам и можно принять как следует. На отдыхе.
– Любите принять? Как следует, разумеется?
– Не без этого. Какой же мужик не любит выпить? На то они и выходные, чтоб выпить.
– Для кого как, для кого как… Вопрос спорный, не будем выносить его на обсуждение. Да, говорим с вами, говорим, а друг другу не представились.
– А со мной церемониться необязательно. Если хотите, зовите Андрюхой, как прочая братия.
– Да? Андрей, а по отчеству?
– Забудь, начальник, мне еще до отчества, как тебе до генерала. Пошли к народу присоединяться. – Липатов загасил окурок об облезлую стену, и первым зашагал по лестнице. Алексею ничего не оставалось, как последовать за ним.
В холле, оказывается, уже готовилось очередное застолье. Не один Алексей приметил банки с красной икрой и осетрину. Да и выпивка еще осталась. Кто-то успел сходить в буфет, за пивом. Принесли целый ящик. С отъездом Паши народ слегка оживился. Жизнь-то продолжается! Деньги за путевки заплачены, не пропадать же добру! Сервировку стола опять-таки взяла на себя невозмутимая повариха. Она орудовала огромным ножом, кромсая окорок, колбасу, белую и красную рыбу и наваливая все это в одноразовые тарелки. Видимо, обед произвел впечатление: в столовую, на ужин никто не спешил. Дух от стола исходил просто восхитительный, несмотря на то, что еда уже вторые сутки обходилась без холодильника. Но все было в вакуумной упаковке, целехонькое. Только хлебушек подсох. Но это пустяк. Здесь же Леонидов нашел жену Александру. Она суетилась у стола вместе с остальными женщинами: носила, подавала, резала, раскладывала. Музыку, правда, сегодня никто не включал. Танцы в регламент вечерней программы сегодня не входили, хотя спиртное на столе уже появилось. В количестве, по сравнению со вчерашним, небольшом, но достаточном, чтобы развеять тоску-печаль. Пока шла вся эта суета, Леонидов незаметно оценивал присутствующих в холле женщин. Не было только Ирины Сергеевны и мадам Калачевой, но они в расчет и не принимались. Первая – это недопустимо, а вторая – пройденный этап. Повариху и бухгалтершу Алексей тоже исключил. Любовница покойного коммерческого директора должна была быть помоложе и такой же эффектной, как Нора. И даже эффектнее. Потому он присматривался к красавицам.