Эльза опять принялась рыдать. Леонидов мягко тронул ее за плечо:
– Вы плохо себя чувствуете, вам лучше не оставаться у тела. Женщины вас уложат, водички дадут. Эльза! Вы меня слышите?
Она глянула так, что он похолодел:
– Сволочь! Чтобы тебе тоже завтра сдохнуть!
Алексей вздрогнул и отшатнулся. А он здесь при чем? Его-то за что? Бедная женщина! Это гормоны. Наконец Лизе вместе с Ольгой Минаевой удалось увести рыдающую женщину в ее номер. Манцев, нервно приглаживая волосы, пробормотал:
– Да, сценка неприятная. Вы как? – и глянул на Алексея.
– Никак. То есть, скверно. Не каждый день меня с такой горячностью проклинают. Хорошо, что Александра не слышала.
– Бывает. Беременные – они все такие нервные.
– Большой опыт? – усмехнулся Алексей.
– Тьфу, тьфу, тьфу!
– А что, все знали, что Иванов – отец ее ребенка?
– Ну, если жена знала… Говорят, что последней узнает именно она, так что делайте вывод.
– А прямо сказать было нельзя: мол, вся фирма знала, что управляющий Иванов хочет бросить свою супругу и вступить в серьезные отношения с Эльзой?
– Да какие серьезные отношения? Кто Эльза и кто Татьяна!
– А кто Татьяна?
Манцев оглянулся: не слышит ли кто? Потом сказал:
– На пару слов.
И отвел Алексея в сторонку. Потом заговорил тихо:
– Валера до женитьбы был кто? Мальчик из провинции, босяк. А стал москвич. Теща ему досталась еще та! Влиятельная дама. Зятя даже прописывать запретила на своей территории: нечего на драгоценные метры претендовать. Это на работе он был царь и бог, а дома – Валера туда, Валера сюда. Попробовал бы он дернуться – с дерьмом бы смешали, до нитки раздели, и в чем пришел на улицу бы выкинули. Все было записано на жену. И машина, и прочее имущество. У него в кармане денег не водилось.
– Не понимаю… Он же, наверняка, хорошо зарабатывал?
– А траты какие? Жена, машина, евроремонт в жениной квартире, вояжи за границу: они же чуть ли на каждые праздники в романтическое путешествие отправлялись. По должности и стиль жизни. Может, и скопил немного, чужая душа потемки. Но… Во всяком случае, на квартирку для жизни с разлюбезной Эльзой ему бы ни за что не хватило. Причем, в активе осталась бы еще и скандалистка теща, мастерица на всякие пакости. Это до нее еще не дошли слухи об амурах зятя, она бы ему показала, кто в доме хозяин! Баба ого-го! В Московской думе заседает! Короче, Валера оказался в отчаянном положении: Эльзу необходимо было куда-то пристроить, и из фирмы по-тихому убрать. А куда?
– А у Эльзы, что, нет никакой жилплощади?
– В том-то и дело: полная труба. В двухкомнатной хрущобе она с родителями, парализованная бабка, да малолетний братец. Не хватает только Валеры и грудного ребенка.
– Вот куда деньги шли! – покачал головой, Алексей. – Теперь понятно! Что ж она на аборт не решилась?
– Любовь, наверное, – пожал плечами Манцев.
– Так сильно влюбилась в Иванова?
– А любовь, говорят, зла… Ее Паша-то бортанул. Слышали, небось? Сначала Эльза решила ему назло с Валерой закрутить. Они часто по вечерам оставались балансы сводить, ну и свели, в конце концов. Да так здорово свели, что получилась неприятность. Ха-ха, что было-то! Жена вечером домой, а они – в кабинет Валерия Валентиновича.
– Да где ж там можно?
– Извините, пикантными подробностями не интересовался. Только у них дело сладилось. Не знаю, хотела наша Эльза ребенка или не хотела, только когда залетела, загордилась перед Валеркиной женой.
– А что, Татьяна, и правда, забеременеть не может?
– Разве она скажет? Но если так все пошло, значит, у нее с этим проблема. Не у него. Самое смешное, что бабы между собой все давно уже выяснили, а бедняга Иванов все по углам шарахался.
– Думал, что жена ничего не знает?
– Представьте себе! Он перед своей Танькой, как перед армией Наполеона дрожал. А перед тещей, как тот же Наполеон перед Кутузовым. Умора!
– А вы, Константин, человек независимый, ни перед кем спины не гнете? Никого не боитесь? А жениться, часом, не собираетесь?
– А вот это уже тема для другого разговора.
– Надеюсь, мы к нему еще вернемся?
– Не уверен, – усмехнулся Манцев.
– Почему?
– Потому что это неактуально. Вот как?
– Что касается Валеры… Сам он с балкона упал.
– Вот как? Он сам, и Паша сам? – удивился Алексей. – А разве так бывает?
– Мир полон чудес.
– И все они происходят на вашей фирме. Ваши сотрудники что – дипломированные фокусники?
– Все шутите? Это хорошо. Лишь бы не лезли не в свое дело.
– А как же добро, которое дала мне Ирина Сергеевна на частное расследование?
– А в вашем расследовании отпала необходимость. За отсутствием лидеров враждующие стороны примирились, компромисс найден, рабочие места освободились, передел власти пройдет к взаимному удовольствию оставшихся.
– Вот как? А что с двумя трупами?
– Потерпите, Алексей Алексеевич. Все выяснится.
В этот момент, словно в ответ на его слова, в холле, наконец, появилась и Серебрякова. Алексей удивился: неужели она столько времени одевалась? Крики в холле давно должны были разбудить Ирину Сергеевну. Как и прочих.
Серебрякова замерла в проеме, глядя на тело Валерия Иванова, и, едва шевеля губами, спросила:
– Что случилось?
– То, что и должно было случиться. Теперь все на своих местах, – успокоил ее Алексей.
– Вы, должно быть, шутите? – с недоумением посмотрела на него Серебрякова. – Валерий, он…
– Умер.
– Боже! Я…
– Вам плохо?
– Я, пожалуй, пойду к себе…
– Я вас провожу.
Манцев вновь усмехнулся. «Зря стараешься», – понял Алексей. Что, вдова ничего не скажет? Он поддержал Ирину Сергеевну под локоток. Она неуверенной походкой шла по коридору.
– Прошу, – сказал он, распахивая дверь ее люкса.
Серебрякова сразу же направилась к кровати. Лицо у нее было бледное, под глазами темные круги.
– Вы плохо себя чувствуете? – участливо поинтересовался Алексей.
– Да, мигрень замучила, – и Ирина Сергеевна привалилась к стене, подложив под спину подушку. Потом пальцами стала растирать виски.
«Господи, откуда такая деликатная болезнь у простой деревенской бабы?» – разозлился вдруг Леонидов. Он прекрасно знал, откуда родом Ирина Сергеевна, и как при жизни драгоценный Саша держал ее на задворках, развлекаясь с молодыми длинноногими любовницами. Пока вообще не решил бросить. Если бы не его преждевременная смерть, не видать бы Ирине Сергеевне ни фирмы, ни денег. Мигрень у нее! Скорее, совесть замучила!