– Мы молчали. Я понимала, что лучше к нему не лезть, он нервничал и думал о своих долгах, пару раз чуть в задницу кому-то не въехал.
– А может, он достал деньги?
– Может, и достал. Хотя вряд ли. Паша последнее время из доверия вышел. Я чувствовала, как к нам переменились знакомые. Знаете, косые взгляды, перешептывания. Я думаю, что проще ему было избавиться от шефа.
– И вы так спокойно сдаете человека, с которым были в близких отношениях… Он не собирался на вас жениться?
– Ха! Стала бы я тогда про него такие вещи рассказывать! Паша первый меня сдаст. Он, наверное, уже присматривает богатую невесту или состоятельную дамочку средних лет, чтобы поправить свои дела. Он ведь приятный мужик, бабам нравится. Бабы любят таких пижонов. Мне поначалу тоже такую пыль в глаза пустил! А на деле так, погремушка.
– А вы, Елена Сергеевна, замуж не собираетесь? Так, к слову?
– Так никто же не предлагал! В школе один мальчик, но это было несерьезно.
– Попробуйте все же поискать мужа. Похоже, ваш содержатель здорово влип.
– Ну и черт с ним! Хотя не понимаю, как он мог такое придумать? Убить Серебрякова! Паша боялся его до жути. Ругал последними словами, а губы тряслись. От страха. Ладно… Не пора ли перейти к неофициальной части?
Нора тяжело вздохнула и налила полный бокал «мартини».
– Выпьем, что ли?
– Увы, я уже ухожу.
– Ну как хочешь. А я выпью! Значит, не останешься?
– Не люблю пьяных женских истерик. А мне почему-то кажется, что ты хочешь напиться. Интуиция подсказывает.
– Что ж, катись. Смотри, не пожалей потом!
– Да уж постараюсь.
Провожая его, она попыталась прижаться, но Алексей был непреклонен. «Вы мне не интересны, Елена Сергеевна, – подумал, отцепляясь от блондинки. – И у меня такое чувство, что я с вами уже переспал».
Нора и в самом деле напилась. Сначала опрокинула полный бокал «мартини», потом не удержалась, добавила водки. Горько было признавать свое поражение. Легче ей не стало, зато комната погрузилась в приятный сиреневый туман. Около полуночи раздался телефонный звонок.
– Привет, подруга! – Голос Ланы был веселый. – Когда в ресторан поведешь?
– Что, уже пора? – кисло спросила Нора. Язык у нее заплетался.
– А ты сомневалась? Один-ноль в мою пользу, или тебя тоже можно поздравить?
– А я передумала! Нужен мне был этот тощий м… мент!
– Ой ли? Скажи лучше, не получилось. Может, не будем тянуть, а то я тебя знаю, ты долги платить не любишь, как и твой Пашка.
– Да иди ты…
– Что, сдаешься? Проиграла – плати. Или не признаешься, что Леонидов тебя послал?
– Откуда ты знаешь?
– От верблюда. Выяснила сегодня между делом, что он блондинок не уважает, особенно крашеных.
– Ты, что ли, вся натуральная? Посмотрю я, что от тебя останется, если под душем отмыть.
– Чихала я на твои оскорбления, потому что я доказала, что могу, а ты – нет. Значит, я круче! И Пашка тебя скоро бросит. А я себе такого найду, что ты от зависти лопнешь!
– Иди прямо сейчас, пока ночь на дворе и никто не видит, какая ты страшная.
– Ой-ой-ой, да мы, похоже, приняли! Ты пьяная, что ли? Тогда спать иди, я тебе завтра перезвоню.
– Можешь вообще больше не звонить.
– Нет уж, я хочу свой выигрыш получить…
Нора не дослушала и швырнула трубку. Так она и знала! Светка теперь будет задаваться! Наверняка предупредила этого козла! Она играет нечестно! И всегда была такая! Нечестная! Нора не выдержала и расплакалась. А что будет, если она себе больше никого не найде-о-от!
Дома он понял, что устал, причем смертельно. Сделал много такого, чего не стоило бы делать, и не сделал того, что сделать был просто обязан. Тьфу ты, черт! Каламбурист недоделанный! Ляльке не позвонил!
– Мой руки, Леша, и садись ужинать, – сказала мама.
Леонидов молча съел то, что дали, и пошел к себе в комнату, где поставил «Титаник» с того самого места, на котором вчера уснул. Пленка с фильмом так и моталась. До конца. А он спал. Плавал во сне в морской пучине, пытаясь избежать столкновения с айсбергом. Айсберг проплыл мимо. Алексей нырнул, торжествуя победу, и вдруг ударился головой об огромный колокол, неизвестно откуда взявшийся под водой. Должно быть, с утонувшего «Титаника». Колокол не зазвонил – заверещал. Проснувшись, он понял, что это будильник.
Ночь не просто пролетела: мелькнула как птица, на мгновение закрыв могучими крыльями солнце. И вот оно сияет вновь. Леонидов с сожалением глянул на таймер видеомагнитофона. «Титаник» закончился нынче ночью. Посмотрел он фильм или так и не посмотрел? Вопрос спорный. Был айсберг, был подводный колокол, сути не уловил. Вечером надо повторить эксперимент.
Какого черта? Ляльке надо наконец позвонить! Вечером.
– Ты Ляле позвонил? – словно подслушав его мысли, спросила мама, водружая на стол тарелку с макаронами. Завтрак. Он чуть не взвыл.
– Мать, – очень аккуратно сказал он. Так и сказал: – Мать, а чего мы по макаронам ударились?
– Потому что макарон я купила много. Подвернулись со скидкой. И мы с Кларой Семеновной и Борисом Яковлевичем решили…
– Я понял, понял: вас было много. Вы штурмом взяли магазин. Борис Яковлевич шел впереди с флагом, ты поставляла боеприпасы. И магазин пал. На нем теперь развивается флаг с гербом нашего славного третьего подъезда. Жаль, что там были одни макароны. Жаль.
– Леша, не язви, – наставительно сказала родительница. – Времена нынче тяжелые. Надо терпеть.
Алексей пожал плечами и со вздохом поднялся из-за стола.
Он честно отходил в ясли и детский садик, мать забирала его последним. После того, как заканчивался ее собственный рабочий день. Растила она его одна. Потом учился в школе, потом служил в армии, потом учился в университете, куда не поступил с первого раза, сразу после десятого. Потом проходил стажировку. Потом работал. Денег в доме никогда не было много. Чаще мало. Еще чаще не было вообще. Потом ему говорят: надо терпеть. А как называется все вышеперечисленное?
Рабочий день он начал с посещения кабинета начальника. В добровольно-принудительном порядке. Его вызвали, чтобы снабдить инструкциями.
– Дело Серебрякова на контроле, – многозначительно сказал Матвеев. – Мне уже звонили. Оттуда! Понял? Если есть возможность раскрыть заказное убийство, надо его раскрывать.
– Возможность есть, – промямлил Леонидов, – мужская сила слабеет.
– Хватит паясничать! – рявкнул майор. – Забыл, где находишься?!