– А мы настолько близки, чтобы ты мне ее мазью натирала? Невеста, – вновь с презрительной усмешкой сказал он.
– Я пока не замужем, – напомнила она.
– Знаешь, я, пожалуй, пойду, – сказал Серебряков и поднялся. – А то твой жених увидит, что мы любезничаем, и кинется мне морду бить. Я не такой здоровый, как он, могу и в больницу попасть, а скоро сессия.
– Ты еще и трус?
– Да, я такой. – Он натянул футболку и посмотрел на нее с усмешкой.
Лада подумала, что испугаться должен Андрей. Серебряков – это стена.
– Саша, тебе не надоело от меня бегать?
– А тебе не надоело, что к тебе мужики ходят? Тебе все мало? Замуж выходишь, а пришла здесь тереться!
Она залилась краской. Так и есть! Поверил сплетням! Оправдываться? Она вдруг жалобно сказала:
– Погода хорошая. Не хочешь прогуляться?
– С тобой?
Она уже готова была развернуться и уйти. Бесполезно с ним спорить. Если Серебряков составил о ком-то мнение, его не переубедить. Но неожиданно для нее Саша накинул на плечо ремень спортивной сумки и коротко бросил:
– Пошли.
«Получается, что я напросилась», – горько подумала Лада. Она! Первая институтская красавица! Ну что за человек? Идя вдоль низкого заборчика, окружавшего стадион, Лада видела, что на них все смотрят. Спортсмены на дорожке замедлили бег, мяч улетел в аут, побежавший за ним студент лихо подмигнул Серебрякову.
«Андрей узнает, – подумала она, – что его невеста ушла с другим». Почему-то Лада была уверена, что ее судьба решена. Они с Сашей отныне будут вместе.
Бывают дни, которые вмещают в себя целую жизнь. Иные пролетают, не оставив в памяти следа, иные приносят боль и разочарование. Этот день она считала самым счастливым в своей жизни. Он длился вечность, и все никак не мог закончиться. Ей этого не хотелось, и он не кончался. Солнце стояло высоко, небо было синее, лица людей счастливые. Всем было хорошо. И ей было хорошо. Хотя все было и ничего не было. Они провели этот весенний день в парке. Ели пирожки, резвились на карусели и плавали на лодке. Серебряков мощно греб, сняв футболку, и его плечи постепенно краснели. Все больше и больше.
– Надень футболку. Ты обгорел! – испугалась она.
– Ничего. У меня шкура толстая.
– Завтра я все скажу Андрею.
– Я сам скажу. Это наше с ним дело.
– Как смешно получилось с гостями! Приглашения разослали.
– Смешно? Но ведь люди потратились. Ресторан, подарки.
– Ты меня любишь?
– Люблю. И ты хочешь замуж за меня? – уточнил Серебряков.
– Конечно! Разве нам плохо вместе?
Он упорно о чем-то думал. Казалось, у него на языке вертелся какой-то вопрос. Александр все не решался его задать. Лучше бы он это сделал!
Все когда-нибудь кончается. И плохое, и хорошее. Каким бы длинным ни был тот день, он тоже подошел к концу. К вечеру стало прохладно. Не лето на дворе. Лада почувствовала, что замерзла. Они забежали в павильончик, чтобы выпить кофе.
– Замерзла? – спросил Серебряков, доставая из спортивной сумки свитер. – На. Надень.
– А ты? Разве тебе не холодно? – спросила она, отхлебывая кофе из пластикового стаканчика.
– Настоящий джентльмен ни за что не признается даме, что замерз.
– А потом попадет в больницу с воспалением легких и будет принимать от нее передачи.
– Можно поселиться у джентльмена дома и стать ему родной матерью. Ухаживать за ним, поить куриным бульоном.
– Ты эгоист.
– Да. Я такой. У меня так много недостатков, что проще перечислить достоинства. А их всего два. Я умный и надежный.
Они вдруг замолчали. Лада подумала: «Я собираюсь выйти за него замуж. Это на всю жизнь. Но будем ли мы счастливы?» Серебряков, видимо, подумал о том же. Он бросил в урну смятый бумажный стаканчик и поднялся со словами:
– Пора. А то я действительно замерзну. До общаги еще доехать надо.
Электричка, в которой они ехали, была полна веселых, шумных людей, возвращавшихся с прогулки. Лада дремала, положив голову ему на плечо. Когда кричали слишком сильно, вздрагивала и поднимала голову. «Спи, спи…» – говорил Саша и вновь подставлял плечо. Сквозь дрему она подумала: «Ему, наверное, очень больно. Плечо обгорело…» Когда они сошли с электрички, стемнело. Пропустив вперед орущих студентов, пошли медленно. Очень медленно. И по дороге в общежитие наконец поцеловались. В первый раз. Тогда она еще не знала, что в последний.
Он целовал ее жадно и, казалось, с трудом себя сдерживал. Тогда Лада еще ничего не понимала. Обнявшись, они шли по тропинке.
– Зайдешь? – спросила она у дверей корпуса, в котором жила.
Александр глянул на нее так, что сердце захолонуло. В его взгляде мелькнуло сожаление.
– Завтра. Мне кажется, что меня уже ждут. Надо решить проблему.
– Зачем? Если я уже все решила… – Она не удержалась и зевнула.
– В жизни все решают мужчины. Запомни. Ну, иди.
Он поцеловал ее на прощание, сдержанно, едва касаясь губами. Потом развернулся и пошел в свой корпус.
Серебряков словно в воду смотрел: у дверей комнаты стоял Андрей. Видимо, лежать, ждать возвращения соседа уже не было сил. Он начал ходить взад-вперед по коридору.
…Проснулась Лада абсолютно счастливой. И поняла, что проспала. Соседка из вредности не стала будить, ушла на лекцию одна. Что ж, придется попросить у кого-нибудь конспект. Лада сладко потянулась, взяла с тумбочки зеркало. Ей не раз говорили, что она красавица, и зеркало это подтверждало. Какое счастье! Быть такой красивой, чтобы твоя любовь была взаимной! А для чего еще нужна красота? Саша должен быть счастлив…
Она поднялась, накинула халатик и включила в розетку электрический чайник. Пожарная охрана запрещает, но студенты хитрят, прячут чайники и плитки, на которых готовят. Она собиралась позавтракать и пойти на вторую пару, но тут в дверь постучали. Лада кинулась открывать. Должно быть, Саша! Он тоже проспал!
На пороге стоял Андрей. Бледный, но уверенный в себе. Улыбнулся и мягко сказал:
– Здравствуй, солнышко, как спала?
Она растерялась. Как? Они еще не поговорили? А обещания Серебрякова? Андрей переступил порог, обнял ее и мягко коснулся губами темных волос. Лада слегка отстранилась:
– Андрей, разве ты не знаешь? Вы что, так и не поговорили?
– Ты платье подшила? Торопись, времени мало остается.
Лада в замешательстве опустилась на кровать:
– Свадьбы же не будет.
– Будет, – уверенно сказал Андрей, доставая из кармана конверт. – Ты его ждешь, я знаю. Он не придет. Мы поговорили вчера. Ты устала, перенервничала, наделала глупостей, а Сашка просто не хотел тебя обижать.