– Алла мне ничего не передавала.
– А кто?
– Дядя.
– И что ты скажешь?
– Из хранилища нельзя.
– Точно?
– Да.
– А как можно открыть ячейку, чтобы принтер этого не зафиксировал?
– Никак. Система так устроена.
– А провода перерезать? Из розетки выдернуть? А потом заново включить.
– Розетки там нет. То есть, конечно есть, но… Это сеть, понимаете? Если только провода перерезать. Тогда он не будет печатать.
Скворцов вздохнул. Провода-то, как раз, были целы.
– Алик, а ты подумай, – попросил он.
– Чего тут думать?
– Понимаешь, открыли ячейку, а принтер этого не зафиксировал.
– Значит, не открывали.
– В том-то и дело, что открывали! Ты же у нас голова! Это я в компьютерах ни черта не понимаю. Подумай, Алик.
– У меня голова болит.
– Да… Выглядишь ты неважно. Но все равно: подумай. Как вскрыть ячейку, и не оставить никаких записей?
– Хорошо, – Алик облизнул сухие губы. – Я… подумаю.
– Ну, все на сегодня, – поднялся приятель.
– Да, – кивнул Скворцов. – Похоже, все.
Едва они вышли на волю, коллега принялся ему выговаривать:
– Ну, ты, Скворцов, даешь! Ты кто: следователь или адвокат? Ты еще подскажи, как ему выкрутиться! Сказать, что он тоже был заложником!
– Но парень-то не виноват.
– Еще как виноват! Он ворвался в банк, в маске, угрожая оружием!
– Оружия у него в руках не было за все то время, что в банке держали заложников, – напомнил Скворцов. – Ему обещали смягчить приговор. Ведь именно он предал нам сообщение, что гранаты у главаря банды нет. Он сохранил видеозапись, которая, как раз, говорит в его пользу. Алик Попов не бандит.
– Ну да! Скажи еще: хороший человек!
– Да он же пацан еще! Совсем зеленый. Ну, запутался. Дядя-то герой войны! На теле шрамы, грудь в орденах. Мальчишка и дрогнул. Крутым захотел быть. Вот и полез, куда не надо.
– Суд все это учтет.
– Послушай, он серьезно болен. Ему надо бы врача.
– Попов врача не просил.
– Хочешь, чтобы судить было некого? Чтобы подследственные умерли в камере? На нет и суда нет.
– Да этот Рафик здоров, как бык!
– Я об Алике говорю.
– Да что ты пристал, Скворцов?
– Если кто и сообразит, как грабителям удалось проделать фокус с принтером, то это будет он. Алик Попов.
– Ты бы лучше нашел специалиста, – сердито сказал следователь.
– Специалистов в этом деле много, – усмехнулся Скворцов. – Да что толку? Дай мне слово: если Попов попросится ко мне на допрос, не отказывай ему.
– Ты не в прокуратуре работаешь, – тут же напомнили ему. – Я тебе и так сегодня сделал большое одолжение.
– Я так тебе признателен! Спасибо большое!
– А ты не паясничай. Пусть каждый занимается своим делом.
– И все-таки… Помоги, а?
– Ну, если Попов будет рваться к тебе на допрос…
– Спасибо, друг! Огромное тебе и человеческое спасибо!
«Весь фокус в принтере. И в ключе от ячейки. Надо его разгадать. И кто из сотрудников банка принимал в этом участие? Неужели управляющий?»
Следующим этапом был просмотр видеозаписи. Попова-младшего, который «забыл» про видеокамеры в банке, никто и не вспомнил добрым словом. А ведь в горячке того рокового дня никто кроме Алика и не подумал о том, что все пишется. Теперь в руках у правосудия был бесценный материал.
Управляющий, который передал Скворцову видеозапись, предупредил:
– Сотрудники нашей Службы Безопасности ее уже посмотрели.
– Всю? Когда ж они успели?!
– Не всю. Тот день, когда была совершена попытка ограбления банка. Мы предполагаем, что именно тогда и была вскрыта ячейка.
«Не один Колька такой умный, – подумал Скворцов. – В охране банка тоже не дилетанты работают. Там работают профи». А вслух спросил:
– И что? Нашли что-нибудь?
– В том-то и дело… Момент вскрытия ячейки, увы, не зафиксирован.
– Может, невнимательно смотрели? Пропустили что-нибудь?
– Поэтому мы и отдаем копию видеозаписи вам, Игорь Петрович. А сами в это время будем смотреть остальные. За весь месяц, что деньги лежали в ячейке.
– Это займет у вас кучу времени, – пробормотал Скворцов.
– А что делать?
– А, ничего. Работать!
…Вечером Скворцов пригласил Кольку, Леночку и господина Филинна на коллективный просмотр. К себе в однокомнатную квартиру. Уборка заняла почти два часа, но, войдя в квартиру, Леночка все равно брезгливо сморщила носик:
– Какой бардак! Сразу видно, что здесь живет закоренелый холостяк!
Скворцов обиделся.
– Я, между прочим, делаю тебе большое одолжение, – сухо сказал он. – Толку от тебя, как от козла молока.
– Сам ты козел! А я – женщина!
– Значит, коза.
– А козы молоко дают!
– Откуда такие познания в животноводстве? Ты же в Москве родилась! И бабушка у тебя коренная москвичка. Ты на выхлопных газах выросла, не на парном молоке.
– Потому что ты не прав! Польза от меня есть! Я принесла покушать, потому что знаю, у тебя, как всегда, пустой холодильник!
– Вот и иди на кухню.
Леночка хотела сказать в ответ что-то обидное, но тут раздался звонок в дверь.
– Ах! – зарделась она. – Это пришел он! Артур!
– Заходи, Коля, – злорадно сказал Скворцов. – Леночка, это Коля. Коля, это Лена.
– Ты нас уже знакомил, – напомнила та.
– Память у тебя девичья, короткая, так что…
– Почему ты меня все время обижаешь?
– Игорь, ты не прав, – неожиданно вступился за Леночку Колька. – Ну что ты, в самом деле? Как с цепи сорвался.
– А то… У меня здесь не брачное агентство! Ладно, проходите в комнату, – сквозь зубы сказал Скворцов. – Мы скоро начнем.
Последним пришел господин Филинн. С недоумением оглядел однокомнатую квартирку и посетовал:
– У вас в доме лифта нет.
– Я заметил, – сказал на это Скворцов.
– И мусоропровод отсутствует.
– Зато не воняет.
– Что вы! В подъезде отвратительный запах!
– Вы просто не привыкли.