— Черт знает что! Другое государство! Ну что тут сделаешь, а? — Стас смотрел на нее беспомощно, как ребенок.
— Не волнуйся так. Я думаю, что…
— Я вас слушаю, — раздался вдруг в динамике женский голос.
— Диана Валентиновна? — спросил Стас.
— Да. А в чем дело?
— Нам надо поговорить. О Мите.
— А почему милиция? Ему что, угрожает опасность? — Она явно перепугалась.
— Я думаю, да.
— Вы один?
— Со мной женщина. Она психолог.
— Тоже из милиции? О Господи! Значит, это серьезно!
Тут же раздался писк.
— Смотри, нас пропускают, — Люба кивнула на калитку. На кодовом замке светился зеленый глазок.
Стас тут же ринулся к калитке и потянул за ручку:
— Пошли!
— А машина?
Словно в ответ на его слова створки ворот медленно начали открываться. Стоящий за ними охранник махнул рукой: проезжайте, мол.
— Наконец-то! — с чувством сказал Стас.
Они въехали на территорию. Люба вылезла из машины и огляделась. Особняк из красного кирпича был огромным и очень красивым. С балконами, башенками и флигелями. Вокруг дома — аккуратно подстриженный газон и немногочисленные довольно-таки экзотические деревья. У многих листва пожелтела, хотя было только начало лета. Было такое ощущение, что этот газон, со всеми его каменными горками, фонтанчиком и редкими деревьями вывезли откуда-то с выставки, скатали в рулон, как ковер ручной работы, а здесь разложили вновь, по всем правилам. Но деревья отчего-то плохо прижились, да и гармония была нарушена. Интересно, во сколько же это обошлось господам К.?
На зеленой лужайке перед парадным входом рос огромный кедр. Одинокий и унылый, как путник, оказавшийся вдали от дома без всякой надежды на возвращение. Во всем его облике сквозила ностальгия. Скорее всего, его планировали наряжать под Новый год елочными игрушками и гирляндами разноцветных лампочек и водить вокруг хороводы. А над макушкой запускать красочные фейерверки на зависть соседям. Ни за какие деньги кедр не собирался выносить этого безобразия. Кедр понимал, что его призвание — выращивать шишки в глухой тайге и не видеть людей вовсе. У Любы было чувство, что он решил покончить жизнь самоубийством. У дерева суетился садовник, в его руках была огромных размеров лейка. Но разве дело тут было в воде? Кедр задыхался без свободы.
Они со Стасом не успели как следует оглядеться на участке, как из дома выпорхнула взволнованная горничная, девушка в белом фартуке и с традиционной наколкой в волосах, и замахала руками:
— Сюда, сюда!
Они поднялись на крыльцо.
— Диана Валентиновна ждут! В столовую, пожалуйста!
Хозяйка только-только собралась позавтракать, приняв ванну с ароматическими солями, как ее побеспокоили. В столовой, куда прошли Люба и Стас, был накрыт огромный стол. За ним могла уместиться дюжина человек, но завтракала одна лишь Диана Валентиновна. Об ароматических солях Люба подумала, очутившись вблизи. Диана Валентиновна пахла чем-то экзотическим, но не духами. На ней был свободный пеньюар, кружева едва прикрывали пышную грудь. Увидев их, хозяйка разволновалась.
— Что случилось с Митей? — спросила она, оттолкнув чашечку, отчего зеленоватая жидкость расплескалась. Судя по запаху, это был чай с жасмином.
Горничная деликатно вышла. Едва за ней закрылась дверь, Самохвалов тихо спросил:
— Он вам так дорог?
— О Господи! — она положила руку на пышную грудь и взволнованно задышала: — Не пугайте меня!
— С Митей ничего не случилось, — поспешно сказала Люба. Она, кажется, начала понимать. — Он жив, здоров.
— Как вы меня напугали! Я туг же набрала его номер, но он не отвечает! Должно быть, в метро. Или… Или не хочет со мной разговаривать!
В ее взгляде читалось отчаяние. Казалось, еще немного, и Диана Валентиновна расплачется. Вдруг она сообразила:
— Но зачем же вы тогда пришли?
— Мы можем здесь говорить? — спросил Стас, выразительно окинув взглядом столовую.
— В моем доме нет подслушивающих устройств, -отчеканила Диана Валентиновна. Узнав, что с Митей ничего не случилось, она начала постепенно приходить в себя. — Мне нечего скрывать. Мой муж мне доверяет целиком и полностью.
Наконец-то Люба ее хорошо разглядела. Это была холеная дама, выглядевшая значительно моложе своих лет. Фигура ее уже начала полнеть вследствие беременности, но Диане Валентиновне это шло. Кожа стала гладкой, матовой, взгляд глубоким, проникновенным, а движения плавными. Это была очень красивая женщина, и Люба отчего-то вспомнила Климова. Его покойная жена была такая же. Холеная красавица.
— Вы уверены, что он вам доверяет? — насмешливо спросил Стас.
— А в чем, собственно, дело?
— Дело в том, что он организовал за вами слежку.
— Что-о?!
— Обратился в детективное агентство «Частная жизнь» и нанял соглядатая. Вот уже два месяца за вами следят, Диана Валентиновна.
— Следовательно, он знает, — Любе показалось, что женщина вздохнула с облегчением. — Что ж. А я-то думала: как ему сказать? Все ходила вокруг да около.
— Значит, вас не пугает, что муж узнает о вашем любовнике? — спросил Стас. — Быть может, и ребенок, которого вы ждете, не от него?
— Что-о?!!! — Диана Валентиновна оторопела. -Вы думаете, что я… Вон! Убирайтесь вон!! Маша!
— Вам не надо так волноваться, — кинулась к ней Люба. — Выпейте воды.
— Оставьте меня в покое! — Диана Валентиновна стала отталкивать протянутый ей стакан. Вода пролилась на кружева пеньюара, на пышную грудь. — Подумать, что я и… О-о-о! Маша!
— Но ваш муж тоже так подумал.
На пороге появилась испуганная горничная.
— Звали, Диана Валентиновна?
— Да, я хотела… — Она бросила взгляд на Стаса и спросила: — Вас послал мой муж?
— Быть может, вы все-таки выслушаете мои объяснения?
— Иди, Маша, — слабым голосом сказала Диана Валентиновна и махнула рукой. Горничная тут же исчезла. — Итак?
— Ваш муж заподозрил вас в любовной связи и, как я уже сказал, нанял частного детектива. Владимира Шестакова. Это мой друг. Был, — тихо добавил Стас.
— Почему был? — также тихо спросила Диана Валентиновна.
— Потому что его убили. И мы подозреваем, что ваш… — Стас поймал Любин взгляд и смущенно кашлянул, — Митя к этому причастен.
— О нет! Митя — добрейший мальчик! Он на это не способен! Он умница. Редкий умница. Как он хорошо учится! — с гордостью сказала Диана Валентиновна и отчего-то погладила живот.
— Ты еще не понял? — еле слышно вздохнула Люба и осуждающе посмотрела на Стаса. — Это же ее сын!