Наконец водитель, чертыхаясь, прыгнул в кабину. Поехали еще медленнее.
— Дотянем, — пообещал парень.
До стоянки, на которой погибли супруги Лебедевы, добрались уже под утро. С усмешкой подумал, что немного выиграл во времени. Уж лучше бы дождался, пока выспится водитель фуры.
— Притормози, — сказал парню.
— Что? — удивился тот. — Тебе ж срочно в Москву надо!
— Я сказал: притормози.
Выпрыгнул из «ГАЗели», промял ноги на мокром асфальте. Шофер же, воспользовавшись представившейся возможностью, вновь полез под капот.
Прошелся по стоянке, спрашивая себя: а что, собственно, он хочет здесь найти? Покосился на «ГАЗель». Слышавшийся из-под капота мат не предвещал ничего хорошего.
«Куда увезли тела? — напряженно раздумывал он. — Геля опознала погибших и рванула на юг, ко мне. Значит, не забрала их. Не успела. Тела в городском морге. Я должен взглянуть на женщину».
— Послушай, командир — сказал, подходя к «ГАЗели».
— А? Что? — показалось из-под капота испачканное лицо водителя.
— Мне надо в ближайший город. Заедем?
— Да ты что? До Москвы бы дотянуть! А там починиться надо.
— Здесь починишься. Дешевле выйдет.
Парень почесал измазанной ладонью в затылке, потом задумчиво сказал:
— И правда! Лучше уж здесь починиться. А? Как думаешь?
Тупость парнишки начинала его раздражать. Пошел бы этот картофельный барон куда подальше! Только бы добраться до города…
ПАСМУРНО, ДОЖДЬ
Между тем было уже около восьми часов утра. Вновь заморосил мелкий дождик, и он понял, что погода в столичном регионе осталась без изменений. От чего уехал, к тому и приехал. Но так ли это? Уехал-то он победителем, а теперь оказался с прижатыми к полу лопатками.
Ничего, Элька! Ты еще узнаешь, с кем связалась!
«ГАЗель» жалобно дребезжала на ухабах. В этом районе дороги были просто отвратительные! Да и сам городок, куда они вскоре приехали, — маленький, грязный. Зелени много, но вымокшие под дождем деревья выглядели неприглядно. Раскисшая земля напоминала соевый шоколад, такая же обезжиренная и низкокалорийная. Произрастающие на ней растения изо всех сил тянулись вверх, словно хотели добрать витаминов из воздуха и света.
На окраине городка было спокойно, как в деревне, и те же звуки: гоготали гуси, кудахтали куры, звенела цепь на ведре, которое опускалось в колодец.
— Притормози, — сказал водителю.
«ГАЗель» рыкнула, чихнула и замерла. Бабка в белом платочке, достававшая из колодца воду, испуганно уставилась на выпрыгнувшего из кабины молодого мужчину с глубоким порезом на щеке.
— Доброе утро, — попытался улыбнуться он, потом спросил: — Где тут у вас морг?
Старушка охнула и отпустила железную рукоять ворота. Ведро с грохотом упало обратно в колодец. Бабка задрожала и трижды осенила себя крестным знамением.
Он понял, что вопрос задан неудачно. Пытаясь исправиться, мягко заговорил:
— Бабушка, вы не так поняли. У меня погибли близкие. Недавно была авария неподалеку от вашего городка, и их привезли сюда. Я хочу забрать тела.
Однако старушка по-прежнему испуганно молчала.
И тут из калитки выскочила тетка в резиновых сапогах на босу ногу, накинулась на него с руганью:
— Чего привязались к пожилому человеку! Бабка и так уж на ладан дышит! Чего вам надо, ироды!
— Я только хотел узнать, где тут у вас морг.
— Сгорел вчерась!
— Как это сгорел? — безмерно удивился он.
— А так! Сторож Мотька опять наклюкался, отрубился спьяну да окурок-то и не затушил. Изжарил покойничков-то! Устроил клематорий, мать его раз этак! Восемь пожарных машин до обеда тушили, да куды там! Одни головешки!
— А трупы? — напряженным голосом спросил он.
— А им уж все одно! — махнула рукой женщина. И, немного успокоившись, охотно пояснила: -Я ж тебе говорю: клематорий. Теперича горшки с пеплом будем хоронить. Вот так.
— Что, все сгорели?
— Все, — отрезала она.
— А что говорит милиция? Может, поджог?
— А вот ты у них и спроси. Идите, бабуся, в дом. Малахольный он, разве не видите? А воду я сама донесу. Ведь говорю ж я вам: не ходите по воду, грыжа вывалится. А вы все ходите и ходите, ходите и ходите. Ну, прямо беда с вами!
Причитая, тетка уводила старушку в дом.
Он крикнул вслед:
— А где живет сторож?
— Мотька, что ль? — обернулась женщина. — А в переулок сверните, который Малый Социалистический. Какая самая развалюха, та его. Пойдемте, бабуся… Да идите уже! Так раз этак, навязались на мою шею!
Он залез обратно в «ГАЗель» и велел парню свернуть в переулок.
— Странный ты, — покосился на него водитель. -Ох, и странный! Правда, что ли, родня погибла?
— А зачем еще, по-твоему, мне нужен морг?
— Да кто тебя знает, — опасливо сказал парень.
Самый убогий дом в переулке Малый Социалистический определить было нетрудно. Прочие дома хоть как-то подлатаны: кое-где новые крыши, да пристройки, да забор покрашен. Эта развалюха накренилась на левый бок, бревна почернели от времени, краска на наличниках давно уже облупилась. Забор был похож на гнилые зубы во рту у курильщика с многолетним стажем, который к тому же боится ходить к стоматологу: целые штакетины черного цвета едва держались, а меж ним зияли огромные щели да торчали сгнившие пеньки.
«ГАЗель» вновь простуженно чихнула, прежде чем затормозить, рыкнула, крякнула, и он не выдержал, сказал парню:
— Вот что: возьми двести баксов и езжай в ремонт. Того и гляди, колесо отвалится. Дальше я сам. Мне надо в Москву, а не на тот свет.
— А морг ищешь, — не удержался от ехидной реплики парень. Потом со вздохом взял деньги и, покачав головой, повторил: — Странный ты.
«ГАЗель» уехала, а он стал барабанить в калитку, впрочем, безрезультатно. Потом толкнул ее ногой и вошел. Отпущенная калитка, смачно крякнув, вернулась на место.
— Эй! Есть кто-нибудь! — крикнул и прислушался. Нет ответа.
Поднялся на крыльцо и долго стучал в дверь, вновь безрезультатно. Толкнул: не заперта. Пригнувшись, вошел в сени, огляделся. Наполовину пустой мешок картошки, два ведра на лавочке, в одном плавает деревянный ковш топорной работы, самоделка. Грязно, неуютно. В углу капает, и уже натекла лужа, а ни вытирать ее, ни латать крышу, похоже, никто не собирается.
— Эй, есть тут кто? — повторил громко.
И, не дождавшись ответа, вошел в жилую часть дома.
На столе грязная посуда, пустая бутылка с остатками желтоватой жидкости на дне, пахнет кислятиной, и на всю избу раздается громкий храп. Пригляделся: хозяин развалюхи лежит на кровати в одежде, без одеяла, а в дырках, образовавшихся в носках, виднеются грязные пятки.