— Вот именно, что ты им хочешь пользоваться.
— А ты нет? Зачем он тебе?
— Потому что нам хорошо вместе.
— Со мной ему тоже было хорошо. Получше, чем с тобой, не сомневайся.
— Какого ты высокого мнения о своих достоинствах! — не удержалась Тамара.
— А ты у папы своего спроси. Он тебе расскажет про мои достоинства.
— При чем здесь папа? — Тамара покраснела.
Яна поняла, что в горячке сболтнула что-то не то. Не надо было этого делать. Или надо? И горько усмехнулась:
— Странно получилось. Выходит, я постоянно делю с тобой мужчин. Илья, потом Борис. И даже Владислав Александрович. Это тебе он папа. А мне просто Владик. Так, что ли, твоя мама его называет?
Тамара растерялась. Яна решила добить:
— Все твои мужья обязательно будут иметь любовниц. И твой отец имеет любовниц. А ты будешь закрывать на это глаза, так же как это делает твоя мать.
У Тамары на глазах выступили слезы:
— Господи, ну какая же ты… Как могут жить такие злые люди?
— А очень просто. — Вот теперь Яна была довольна. Нашла больное место.
— Ненавижу тебя… — прошептала Тамара.
— Пока я жива, тебе все равно не будет покоя. Запомни. Если ты от него не откажешься. Я уйду, а ты как следует подумай, стоит оно того или не стоит. И съешь две порции десерта. Твоей фигуре уже ничто не может повредить.
Сказав это, торжествующая Яна поднялась из-за стола.
Она была собой довольна. Один — ноль. А Борис-то прав! Почему бы ей не навестить и Владислава Александровича? И увеличить счет в свою пользу. Хорошо было бы прижать Папу, но как? Рассказать жене о его пристрастии к молоденьким хорошеньким брюнеткам? Так та в курсе. Яна помнила взгляд Людмилы Георгиевны, брошенный при расставании. Папа сказал: поезжай домой. И та поехала.
На следующий день Яна отправилась в офис Владислава Александровича. В приемной сидела симпатичная брюнетка. Яна окинула секретаршу взглядом с головы до ног. Черт возьми! Брюнетка способна выдержать любую конкуренцию.
— Владислав Александрович занят, — пропела секретарша. — Вам придется подождать. Присядьте, пожалуйста.
Ей пришлось целый час листать журналы. Брюнетка несколько раз исчезала в кабинете и возвращалась, не говоря ни слова. А Яна ждала, когда же ее пригласят.
— Он вообще меня примет? — спросила, потеряв терпение.
— Да. Он знает, что вы пришли. Подождите.
Яна со злостью перевернула страницу. Наконец, ослепительно улыбнувшись, секретарша сказала:
— Пройдите.
Папа сидел за столом, изучая какие-то документы. Увидев Яну, кивнул:
— Здравствуй, милая девушка. Присаживайся. Ты насчет работы? Так я тебя не увольнял.
— Я по другому вопросу. По семейному.
Яна уселась в кресло, закинув ногу на ногу. На ее стройную фигурку Папа посмотрел одобрительно. Почему бы не попробовать еще раз? Принял же, не отказал!
— Ну что там у тебя за семейный вопрос? Уж не за Бориса ли замуж собралась? Так я не против. Совет вам да любовь. Приданого не проси, не дам. Свою цену ты знаешь.
— Да, — кивнула Яна. — Поэтому за вами должок, Владислав Александрович. Вы мне не доплатили.
Папа оторопел:
— А ты нахалка! И сколько ты хочешь?
— Я хочу вернуть свою собственность, только и всего.
— Кажется, я у тебя не одалживался.
— Ваша дочь собирается замуж за мужчину, с которым у меня связь.
— Ну если ты захочешь иметь при себе всех мужчин, с которыми у тебя связь… — усмехнулся Владислав Александрович. — Может, ты и на меня имеешь виды? Не потребуешь ли развестись?
— Я не шлюха! И требую к себе уважения!
— Уважения? Да ты на себя посмотри! Как одета? Как сидишь? Нет, милая. С тобой по-другому нельзя.
— Это Борис заставил меня с вами переспать.
— Заставил?
— Ну попросил.
— Знал, кого попросить. С Борисом я разберусь. Он перестарался. А с тобой я решил поговорить только потому, что вчера моя дочь вернулась домой в слезах. И всю ночь плакала. Сдается мне, я курсе того, что с ней случилось.
— Послушайте…
— Нет, это ты послушай! — Вот тут она испугалась. Лицо у Папы сделалось такое, что Яне стало страшно. — Ты давно уже под статьей ходишь. То, что никто еще тебя не осадил — твое везение.
— Откуда вы знаете… — прошептала Яна.
— Да у тебя на лице все написано! Мата Хари местного разлива. Девчонка! Чем ты живешь? Проституцией? Шантажом? А теперь взялась преследовать и угрожать. Кому?
— Я не угрожаю, — жалко улыбнулась Яна. — Просто хочу оказать вам услугу. Илья не любит вашу дочь. Он женится на ней из-за денег.
Владислав Александрович почувствовал перемену в ее настроении и сбавил тон. Добродушно сказал:
— И ты, милая девушка, всерьез считаешь, что Америку открыла? Я до той Америки доплыл раньше, чем ты сопли научилась вытирать.
— Но почему тогда вы не остановите Тамару? Почему согласились на этот брак?
— Видишь ли, милая девушка, в чем дело, — вздохнул он. — Ты сама поставила меня в такое положение: даже если я раньше не слишком хотел этой свадьбы, то теперь просто вынужден очень сильно ее хотеть. Иначе ты подумаешь, что я тебя испугался.
— Нет.
— Да. Пусть Томочка получит этого, как там его? Жюльена Сореля. Жена моя так его называет. Парень не бездарен, хотя и без мозгов. Дури в нем много. Но бабам до этой дури дела нет. Зато порода чувствуется. Скажем, что я не против улучшить свою породу. Пусть женятся.
— Я не могу с этим согласиться.
— А это уже твои проблемы.
— Я еще испорчу вам жизнь, — пообещала Яна, которой отчаяние вновь придало силы. Чем Папа ее пугает? Тюрьмой? Так пусть сначала докажет, что она занималась шантажом! Или угрожала. Она просто беседовала с Тамарой. И с ним Сейчас просто беседует.
— Ты хоть понимаешь, какие неприятности хочешь себе нажить? — устало сказал Владислав Александрович.
— Мне на это наплевать. Выходит, что вам все дозволено, а мне нет. Вы добропорядочный человек, а я шлюха. Вы себе позволяете унижать людей, считать их за грязь и остаетесь безнаказанными. Я с этим не согласна.
— Хорошо излагаешь, — удовлетворенно кивнул Владислав Александрович. — Жаль, что мы не сработались. Искренне жаль. Ты, конечно, можешь считать себя борцом за идею. Но борешься ты всего-навсего за красивого мужика, которого не хочешь выпускать из своей постели. Я тебя не смею больше задерживать. И я тебя предупредил.